Брайан Херберт - Охотники Дюны

— Я подумала сейчас то же самое.

Словно отвечая на эти слова вдруг раздался звуковой сигнал одного из мониторов, и Гарими подбежала к панели управления, чтобы отключить сигнал тревоги. Нельзя было привлекать внимание врачей Сук.

— Скорее! У нас нет времени. Давай, или это сделаю я!

Стука взяла подушку и подняла ее над головкой ребенка. Гарими лихорадочно возилась с панелью управления мониторами, а Стука прижала подушку к лицу ребенка, чтобы задушить его.

Потом раздался дикий крик Стуки, Гарими обернулась и увидела, как с колыбельки поднимаются коричневые сегменты, которыми был покрыт выползающий оттуда извивающийся силуэт. Стука в панике отпрянула назад. Подушка в ее руках была изорвана в клочья.

Гарими не верила собственным глазам. Казалось, в глазах у нее двоилось, она видела, что в одном и том же месте в одно и то же время происходят две не сопоставимые и не совместимые друге другом вещи. Из колыбели стремительно поднялась пасть, усеянная острыми мелкими хрустальными зубами и ударила в бок рослую сильную женщину. Хлынула кровь. Подавив приступ паники, Стука заткнула рану платьем, стараясь остановить кровотечение. Под ребрами зияла большая рваная рана.

Гарими, споткнувшись, ринулась вперед, но когда она склонилась над люлькой, на нее по-прежнему смотрели ясные глазки маленького Лето. Ребенок лежал на спине и безмятежно смотрел на Гарими.

Подавив крик боли. Стука, воспользовавшись своим умением менять обмен веществ, остановила кровотечение. Она сумела сохранить равновесие, отбежав от колыбели с широко раскрытыми от ужаса глазами. Неужели она и вправду видела, как Лето превращается в песчаного червя?

Записывающие системы были отключены, поэтому Гарими никогда бы не удалось доказать, что она действительно наблюдала такое превращение. Но как еще объяснить рану Стуки?

— Кто ты, маленький Тиран? — Гарими не видела следов крови ни на ручках, ни на губах мальчика. В ответ Лето только моргнул глазами.

Дверь детского сада резко открылась, и на пороге появился Дункан Айдахо в сопровождении двух прокторов и Шианы. Дункан остановился, лицо его потемнело от гнева, он увидел кровь, разорванную подушку и ребенка в колыбели.

— Что за чертовщина здесь происходит?

Гарими отступила от люльки, стараясь держать дистанцию, так как боялась, что Лето снова превратится в червя и атакует ее. Глядя в бешеные глаза Дункана, она была уже почти готова солгать, сказав, что Стука пришла убить младенца, но она, Гарими, явилась вовремя, чтобы предотвратить злодеяние. Но эту ложь быстро разоблачат во время неизбежного расследования.

Вместо этого она с достоинством выпрямилась. На сигнал тревоги, включенный Дунканом, явилась доктор Сук. Осмотрев ребенка, доктор подошла к Стуке, упавшей в обморок. Шиана стянула с нее разорванное платье и обнаружила большую рану, кровотечение из которой Стука сумела незадолго до этого остановить. Дункан и прокторы в ужасе смотрели на происходящее.

Гарими отвела испуганный взгляд от Лето. Она была в еще большем страхе, чем прежде. Женщина протянула руку в сторону колыбели.

— Я и раньше подозревала, что этот ребенок — чудовище. Теперь у меня не осталось на этот счет никаких сомнений.

Вопреки утверждениям сторонников всеобщего равенства, люди не одинаковы. В каждом из нас кроется уникальное сочетание потенциальных возможностей. Во времена кризисов мы должны раскрыть эти возможности, пока не станет слишком поздно.

Во время всеобщего смятения, последовавшего за покушением на жизнь младенца Лето, Майлс Тег наблюдал предсказуемую игру сил в стане сестер Бене Гессерит.

Совместное бегство с Капитула заставило их на время забыть о распрях, но за годы, проведенные на корабле-невидимке, образовались и консолидировались фракции, болезнь зашла далеко, старые язвы вскрылись и начали гноиться, как незалеченные раны. Раскол усиливался со временем, а дети-гхола послужили клиньями, вбитыми между фракциями. Все прошлые годы Тег видел тлеющие угли недовольства и сопротивления в среде последовательниц и сторонниц Гарими, поводом для этого недовольства стали гхола. События вокруг покушения сыграли роль спички, поднесенной к дровам, пропитанным горючим материалом.

Мать Тега воспитала его на Лернеусе в традициях ордена Бене Гессерит. Джанет Роксбро-Тег была верна Общине Сестер, хотя и не бездумно. Она учила сына полезным навыкам, показала, как защититься от уловок Бене Гессерит, и рассказала, как плетут свои интриги эти амбициозные женщины. Истинная сестра пойдет на все, чтобы добиться поставленной цели.

Но пытаться убить ребенка? Тег был озабочен тем, что Даже Шиана не смогла оценить степень риска такого исхода.

Гарими и Стука стойко и вызывающе держались в своих камерах, не собираясь отрицать своей вины. Тяжелые двери зала суда были крепко заперты, словно судьи опасались, что две женщины могут сбежать с корабля-невидимки. Спертый воздух в зале был пропитан испарениями меланжи, смешанными с запахом пота. Присутствующие женщины были сильно возбуждены, и даже самые консервативные сестры негодовали теперь по поводу действий Гарими.

Вы выступили против Общины Сестер! — гремела Шиана, встав на краю помоста. Голос ее звучал громко и отчетливо, она держала голову высоко поднятой, синие от меланжи глаза сверкали. Она зачесала назад свои меднорыжие волосы, открыв смуглое лицо. Шиана была не намного старше Гарими, но как лидер Общины Сестер на корабле она пользовалась авторитетом старшей женщины.

Ты злоупотребила нашим доверием. Разве мало у нас врагов и без этого?

Мне кажется, что ты не видишь всех наших врагов, Шиана, — ответила Гарими. — Мы создаем себе новых врагов в собственных аксолотлевых чанах.

Мы дискутировали по этому поводу, высказывались разные мнения, но нам все же удалось прийти к единому решению — как к совместному решению сестер Бене Гессерит! Ты сама тиран, Гарими, если ставишь свои желания превыше воли большинства?

Недовольный ропот раздался из рядов даже самых закоренелых консерваторов. У Гарими побелели костяшки пальцев, так сильно она сжала кулаки.

Сидя в первом ряду вместе с Дунканом, Майлс Тег наблюдал за происходящим и анализировал. Сиденье из металлоплаза было жестким, но Майлс не ощущал его. В зал собраний принесли юного Лето II. Сверхъестественно спокойный ребенок ясными глазами смотрел на то, что творилось вокруг него.

Шиана между тем продолжала:

— Эти исторические гхола могут быть нашим шансом выжить, а ты пыталась убить того, кто мог принести нам наибольшую пользу!