Почему же она не проверила рану? И с чего вообще она решила, что в суматохе, царящей в Вейре Плоскогорье, с его новыми, еще неопытными лекарями и измученными всадниками, рану обработают как положено? Вместо того, чтобы самой в этом убедиться, она радостно помчалась домой, гордая мастерски починенным крылом.
— Прессен, это я во всем виновата. Мне следовало самой обработать бок. Дело в том, что в результате ожога были повреждены вены на боку и плече. Обезболивающая мазь скрыла кровотечение. А в итоге сукровица не достигает крыла. Надо как можно скорее восстановить вены. Операция примерно такая же, как было бы у человека. Главное — следить за цветом тканей.
— Вообще-то, хирургия — не мой профиль, — начал Прессен, но увидев трагическое выражение лица Мориты, поспешно добавил: — Но я ассистировал при операциях и могу помочь.
— Мне потребуются хирургические зажимы, нитки, иголки…
— У меня есть все необходимые инструменты. Когда я сюда прилетел, мне передали вещи Барри — лекаря, жившего тут до меня. Он умер, помнишь?
Но Морита его уже не слушала. Мысленно приготовившись к самому худшему, она начала осматривать поврежденное крыло. Кое-где поблескивали капельки сукровицы, но ее было куда меньше, чем следовало бы. Но, возможно, если нанести на мембрану сукровицу Киланты, крыло еще удастся спасти. Обезболивающая мазь, которую Прессен накладывал не жалея, хоть не дала крылу высохнуть. Как только вены Тамианты будут приведены в порядок и несчастная королева наконец-то напьется…
Морита, а вслед за ней и Прессен тщательно смазали руки маслом.
— Прежде всего нужно очистить рану от мази. Похоже, повреждения вот здесь, здесь, и вот тут, почти у сердца… — В четыре руки они принялись осторожно снимать мазь. Тамианта содрогнулась. — С таким количеством мази она просто не может ощущать боли… Ага! Видишь, где сочится сукровица? — Ее отец всегда разговаривал, когда лечил раненых скакунов. Многое из того, что она узнала от него в детстве, ей удалось впоследствии применить к драконам. Не следовало бы, конечно, думать об отце в такую минуту, но эта привычка постоянно комментировать свои действия поможет ей обучить Прессена. Должен же хоть кто-то в Вейре знать, как лечить не только людей, но и драконов. — Вот первый разрыв. У твоей левой руки, Прессен, должен находиться второй. А вон там — третий, крупная вена, ведущая к сердцам. — Морита протянула руку за ниткой с иголкой, которые тем временем подготовил Прессен.
— Цвета и в самом деле другие! — воскликнул лекарь. — Ткани выглядят совсем не так, как человеческие… Слушай, у нее в крыло поступало хоть немного крови? — его ловкие пальцы быстро сращивали концы пережженной Нитью крупной вены.
— Поступало, но далеко не достаточно.
— Воды! Воды! Я хочу пить, — рыдала Фалга.
— Можно поручить хоть что-нибудь этой дуре или нельзя! — взорвалась Морита. — Тут же в двух шагах целое озеро!
Но тут послышался какой-то шум, звон металла, плеск наливаемой воды.
Со своего места Морита не видела, что происходит, но все и так было ясно. — Клянусь яйцом! Она сейчас выпьет все, что мы принесли! — услышала Морита голос Наставника Плоскогорья — наездника по именит К'рнот. — Ей нельзя пить много сразу, так что не слишком спешите принести еще, ребятки. Я могу чем-нибудь помочь? — он проскользнул под крылом Тамианты и замер, в изумлении уставившись на Мориту.
— Я полагал, что твоя королева сидит на кладке?..
— Все так, но эта могла умереть… — и она показала лужу крови на полу.
— С'лигар заболел, несмотря на вакцинацию. Правда, не тяжело, — с горечью в голосе объяснял Наставник. — Но…
— Никто не виноват, К'рнот. Все устали, делаем по двадцать дел сразу… Мне следовало осмотреть рану еще два дня тому назад!
— Иногда мне кажется, что это всего лишь привычка к борьбе не дает нам сдаться и помереть от усталости, — пробормотал К'рнот.
— Возможно, ты и прав… Ну вот! Это все. Спасибо. Прессен. Из тебя получится отличный лекарь Вейра.
— Как только я привыкну к столь крупным пациентам, — усмехнулся Прессен.
— А сейчас ты узнаешь еще одну очень важную процедуру, применяемую при лечении драконов. — Выбрав самый большой шприц, она аккуратно присоединила к нему игольчатый шип. — Диона!
— Нет, нет! — заголосила всадница, увидев приближающихся к ее королеве Мориту и Прессена. — Тамианта выглядит уже гораздо лучше. Ей больше ничего не надо…
— Ей безусловно лучше, но если мы не смочим швы свежей кровью, она никогда больше не поднимется в воздух. Холта, объясни Киланте, в чем дело. — Это займет совсем не много времени, и ничуть не повредит Киланте, — добавил подошедший к ним К'рнот. — Ну как тебе не стыдно! — воскликнул он, когда Диона попыталась загородить огромную королеву своим телом.
Сама королева явно относилась к предстоящей операции совсем не так, как ее наездница. Она даже услужливо подставила Морите крыло.
— Смотри, Прессен. Видишь, вот тут вена пересекает кость? — лекарь кивнул. — А теперь делаем вот так… — острая игла вошла в вену так плавно, что дракон даже и не почувствовал укола. Морита быстро наполнила шприц кровью.
— Очень интересно, — пробормотал Прессен, не отрываясь наблюдавший за процедурой.
Оба они не обращали ни малейшего внимания на беспрерывные причитания Дионы и увещевания К'рнота.
— А теперь, — продолжала объяснения Морита, возвращаясь к Тамианте, мы нанесем собранную нами кровь на стыки мембраны и на хрящи. Видишь, какие они сухие? А вот здесь, возле плеча уже появилась влага. Это результат нашей с тобой работы! Мы еще спасем крыло! — и она улыбнулась лекарю.
— И Фалга наконец-то заснула, — улыбнулся в ответ Прессен.
— Холта? — мысленно позвала Морита, помня и о других своих обязанностях.
— Они спят, — невозмутимо отозвалась Холта.
— К'рнот, Прессен, мне надо возвращаться в Форт. Вы проследите за тем, как заживает крыло? Ты, Прессен, теперь знаешь, как набрать кровь и куда ее надо наносить. Ты же, К'рнот, знаешь, когда это следует делать. Как только возникнет необходимость, сразу же скажи об этом лекарю. Договорились?
— Договорились, — серьезно кивнул Наставник. — И, однако, тебе, наверно, не следовало оставлять свою королеву, — добавил он, с сомнением качая головой.
— Знаешь, К'рнот, порой наступает момент, когда «следовало» или «не следовало» имеет крайне слабое отношение к твоим поступкам. Я была здесь нужна. За мной послали. Я прилетела. Теперь я возвращаюсь домой. Вот и все. — Наставники, все до одного, почему-то отличались непоколебимой уверенностью в своем полном праве критиковать всех и каждого в Вейрах. Порой весьма полезное для окружающих свойство, но далеко не всегда приятное.
