Они шли как обычно, шаркая нижними клапанами и переваливаясь из стороны в сторону. Глядя на них, как и всегда, было невозможно понять, что они чувствуют и о чем думают. Равнодушные к своему положению и безразличные к пленившим их серематам, виленджи не мигая смотрели в пустоту лунообразными глазами, блестевшими на конусообразных головах. Руки — мощные клапаны с присосками — были фиксированы к туловищам невидимыми путами. Око за око, зуб за зуб. Вид связанных врагов вызвал у Уокера тихую радость.
Радость эта становилась еще больше оттого, что некогда всемогущие виленджи были низведены до своего нынешнего состояния существами, уступавшими им в росте и физической силе. Как и на своем огромном корабле, серематы и здесь, казалось, были везде: они умело вели по коридорам и направляли в нужные двери арестованных виленджи, иногда принуждая этих увальней двигаться под угрозой применения оружия. Оно было небольшим, под стать малому росту серематов, но Уокер нисколько не сомневался, что оно, несмотря на это, обладало большой убойной силой. Чем ближе он узнавал серематов, тем больше восхищался ими, и не только потому, что они освободили его вместе с тремя друзьями из виленджийского плена. В противоположность виленджи — и это, пусть неохотно, была вынуждена признать даже Скви — серематы были по-настоящему цивилизованными существами, и это было главной причиной восхищения Уокера.
Из проходивших мимо под конвоем виленджи лишь некоторые из них удостаивали взглядом тех, кто взял их под стражу. Вероятно, ослепленные высокомерием, они пока не осознали свое новое положение. Один из виленджи скользнул равнодушным взглядом по четверым бывшим пленникам. Джордж съежился под этим убийственным взглядом, но Уокер и Браук были готовы броситься на своих обидчиков. Скви никак не отреагировала на этот взгляд. От смущения ее защищало неискоренимое чувство собственной важности.
Когда один из виленджи заговорил, в его тоне сквозила уверенность, от которой больше чем от нескрываемого гнева или явной агрессии у Уокера застыла в жилах кровь.
— Я, Прет-Клоб, осознаю препятствие, которое приведет к резкому снижению доходов на период предстоящего нам дознания. Все это не вызывает у меня ничего, кроме сожаления. Нашему сообществу придется пересмотреть прогнозы доверителей. Но это временная трудность. Виленджи, как всегда, сумеют справиться с ней. Рвение серематов направлено на ложную цель. Впрочем, это характерная черта их поведения. Мы просто столкнулись с одним случаем ее очевидного проявления. Но могу вас уверить, что с течением времени естественный ход вещей будет восстановлен. — В совиных глазах виленджи промелькнуло что-то похожее на извинение. — Это всего лишь бизнес.
Расхрабрившийся от вида связанных виленджи, Джордж выбежал вперед:
— Да, да, конечно, но мы свободны, а вы ходите здесь с приклеенными к бокам передними лапами. Погрызите теперь и эту косточку!
Виленджи, к ярости Джорджа, не обратили ни малейшего внимания на лай какой-то мелкой твари, умственные и физические способности которой были несоизмеримы с их собственными. Вооруженные серематы вывели из помещения Прет-Клоба и остальных отнюдь не склонных к раскаянию членов преступного сообщества. Когда из вида исчез последний виленджи, Уокер обратился к Тжарустатаму:
— Что теперь с ними будет?
На безукоризненно белой одежде серемата появились яркие синеватые и розовые пятна и полосы.
— Их доставят на ближайшую планету, где есть условия для судебных слушаний и рассмотрения обвинения. Потом их будут судить на основании основополагающих законов галактической цивилизации. Их корабль реквизирован и в настоящее время подвергается тщательному обыску. Его цель — освобождение всех, без исключения, похищенных и сбор улик против похитителей. Вам больше не надо их бояться.
Подавшись вперед, Браук протянул к серемату все свои четыре верхние конечности:
— Едва ли сможем мы отблагодарить вас, наших освободителей.
Тжарустатам ответил жестом всех трех рук — изящным, но исполненным какого-то самоуничижения.
— Цивилизация зиждется на доброй воле тех, кто поддерживает ее принципы не только словами. То, что мы сделали, продиктовано не только и не столько необходимостью освободить вас, сколько необходимостью следовать нашим ценностям. Вы можете рассматривать свое освобождение как вторичное благо.
Уокеру не было никакого дела до мотивов, коими руководствовались серематы. Главное — следствия их поступков. Виленджи находились под арестом, а он и его друзья были на свободе. Они свободны. Свободны вернуться домой. За всю свою карьеру оптового торговца Уокер пользовался многими словами, помимо этого короткого словечка из пяти букв, но теперь все его помыслы, все его чувства были сосредоточены на нем. Домой. Как много смыслов вмещало в себя теперь это слово, как много чувств, как много надежд и ожиданий.
Воодушевленный этой перспективой, ободренный видом связанных виленджи, Уокер не колеблясь решил облечь в слова очевидную просьбу — просьбу, которую надо было лишь высказать вслух для того, чтобы за ней последовали необходимые действия. Кто знает, может быть, они уже начались?
— Итак, Тжарустатам, допуская, что ваши должностные лица захотят еще несколько раз побеседовать с нами, чтобы выяснить все подробности пережитых нами несчастий, я все же думаю, что вы позволите мне спросить: когда мы сможем вернуться домой?
Спутники Уокера сгрудились вокруг него, напряженно ожидая, что ответит серемат.
Тжарустатам по очереди вгляделся во внимательно смотревшие на него лица. С его тремя глазами он быстро справился с этой задачей.
— Да, расследование еще не закончено. Мы зададим вам еще несколько дополнительных вопросов. Но в принципе это уже чистая формальность. После этого вы сможете вернуться домой, когда пожелаете.
Не в силах стоять на месте от счастья, Джордж принялся кругами бегать по каюте. Стараясь подавить захлестнувшие его эмоции, Браук принялся декламировать описания славных подвигов из эпоса о Кавандже. Уокер сильно пожалел, что нет никого, с кем он мог бы обменяться ударами ладоней. Одна только Скви ничем не выразила своего воодушевления. Она была, как всегда, сдержанна, сохраняя обычное спокойствие, за которым, впрочем, скрывалось и еще что-то.
— Я рада слышать ваши слова. — Скви пришлось повысить голос, чтобы перекричать лай Джорджа и декламацию Браука. — Естественно, из всех, кого грубо похитили с родных планет, в первую очередь вернутся домой представители самых развитых биологических видов. — Она помолчала и без тени смущения добавила: — Естественно, вы начнете с меня.
