–Да, адмирал, - раздался ответ, и приказ быстро передали.
–Наземное вторжение началось на обеих Притаившихся лунах, - мрачно сказал Гидеон Кортес.
Августин тяжело вздохнул. Он не знал, когда спал последний раз. «Много времени для сна будет после смерти» подумал адмирал.
Он уже приказал уничтожить шесть обитаемых имперских миров в этом секторе, но, по крайней мере, их успели полностью эвакуировать.
Пытаясь дать жителям двух лун время на эвакуацию, Августин выдвинул блокаду вперед, чтобы флот сдерживал тиранидов столько, сколько возможно. Теперь, глядя на два мира, вращающихся вокруг газового гиганта, он выругался, понимая, что не успел.
–Процент эвакуированного населения? - сказал он, уже боясь ответа.
Было вычислено, что потребуются как минимум три рейса доступных тяжелых транспортов для полной эвакуации. Насколько он знал, прошел лишь один рейс.
–Меньше тридцати процентов, - ответил Гидеон.
–Сколько осталось? - спросил адмирал. Ему действительно не хотелось знать ответ, но он чувствовал, что должен знать, сколько людей обречено на смерть.
–На Притаившейся Харибде примерно восемьдесят миллионов, - тихо сказал флаг-лейтенант.
–Восемьдесят, - печально сказал Августин, - а на Притаившейся Сцилле?
–Не больше двадцати миллионов.
–Эвакуация была более успешной?
–Нет, - возразил Кортес, покачав головой. - Население Притаившейся Сциллы гораздо меньше второй луны, в основном рабочие и шахтеры.
–Сто миллионов верных душ, и мы должны уничтожить их, вот так, - сказал Августин, щелкнув пальцами.
–Некоторые могут счесть это благословением, сэр, - сказал Гидеон, - Это лучше, чем клыки ксеносов.
–Да, ты совершенно прав, - проворчал адмирал. - Они должны благодарить нас.
Кортес бросил на него тяжелый взгляд, и Августин вздохнул.
–Мне жаль, Гидеон, - быстро сказал он, - это нервы. Сколько нужно для завершения последнего этапа эвакуации!
–Транспорты уже движутся, - сказал флаг-лейтенант, - хотя им понадобиться эскорт. Шесть часов им нужно, по логическим расчетам.
–Прикажи левому флангу сблизиться, с «Кипра Мордатис» в центре, - после мгновения сомнений сказал адмирал. - Мы можем дать им шесть часов.
Чувствуя, что Кортес все ещё стоит у него за спиной, Августин обернулся, приподняв бровь.
–Ты хочешь что-то сказать, Гидеон?
–Мы действительно можем дать им ещё шесть часом? - тихо спросил флаг-лейтенант, чтобы его не слышали другие члены экипажа.
–Я не знаю, - кивнул Августин, - но я должен попытаться это сделать, во имя людей.
Гидеон мрачно кивнул.
–Ты не можешь спасти их всех.
–Нет, - согласился качающий головой Августин, - Не могу.
«Идолопоклонник» делал виражи и поворачивал в разные стороны, когда сотни мицетичных спор, запущенных с флота-улья примерно в десяти тысячах километров от Притаившейся Сциллы, неслись миом к поверхности луны. Каждая из похожих на кисты органических куколок была набита смертельным грузом, пришедшим забрать жизнь обреченного мира. Они падали в атмосферу, словно метеоритный дождь на поразительной скорости, их похожие на раковину оболочки раскалялись докрасна.
Одна из спор пронеслась в паре метров от шаттла, отброшенного потоком воздуха, но командные системы вернули его обратно на курс, пронеся мимо двух других биокапсул, несущихся к поверхности Притаившейся Сциллы.
Каждая из них была размером с БТР «Носорог», и прямое попадание нанесло бы смертельные повреждения незащищенному «Идолопоклоннику». Двигатели взревели, когда шаттл пошел в крутой вираж, чтобы избежать столкновения, но он оказался на пути другой падающей споры, которая врезалась в бок корабля, послав его в падение по спирали.
«Идолопоклонник» перевернулся в воздухе, пролетев сотни метров и едва избежав удара остальных спор, но управление восстановилось, шаттл вышел из смертельного падения и вновь взмыл в небеса, вырвавшись из потоков падающих куколок.
Буриас и Кол Бадар встали, Корифей начал читать рапорт о повреждениях, выплюнутый жуткой демонической мордой. Он выругался.
–Мы не сможем добраться до «Инфидус Диаболис», - сказал Кол Бадар, круша обрывки мнемобумаги в своем кулаке. - Системы навигации повреждены, а кормовые двигатели работаю на четверти мощности.
Буриас молчал, пока Корифей что-то шептал, его стратегический разум искал решение проблемы.
–У нас есть достаточно энергии, чтобы вырваться из гравитационного колодца луны? - спросил он.
–Да, - буркнул Кол Бадар, - но мы будем дрейфовать. Мы выключим двигатели, когда выйдем из атмосферы и потом включим, чтобы пройти сквозь блокаду Империума. Затем прикажем «Инфидус Диаболис» перестать стоять на причале и встретить нас на пол пути.
–Имперский флот узнает о нашем присутствии, как только наш корабль выйдет из радиации звезды, - сказал Буриас, - Если они повернут свой флот…
Значит нам надо помолиться, чтобы они этого не сделали. Будем надеяться, что проклятые имперцы будут слишком заняты чертовыми ксеносами, чтобы прервать блокаду.
–А если нет?
–Тогда мы все умрем.
Восемнадцатая глава
–Ты тратишь своё время, - зарычал Мардук, красная слюна капала с его губ. Его голову крепко держали острые кронциркули, выступившие из парящего стола, на котором он лежал, из-за чего он не мог пошевелить шеей. Он видел мучителя уголком левого глаза, правое демоническое око было ослеплено.
–Я не сломаюсь, - зашипел Первый Послушник. - Сначала тебе придется убить меня.
Его мучитель не поднял глаза, продолжая смотреть в разрезы на шее Несущего Слово. Он внимательно наблюдал, коля и оттягивая кожу вокруг зоны, откуда одна из прогеноидных гланд, священная вещь, воплощающая сущность благословенного генетического семени, была хирургически извлечена. Словно удовлетворившись обследованием, эльдар закрыл рану и поднял с парившего рядом с ним с ним подноса то, что выглядело покрытым шипами пистолетом.
Мардук напрягся, на секунду подумав, что эльдар действительно хотел его убить. Палач провел своим пистолетом вдоль порезов на шее Первого Послушника, а Мардук зашипел от боли, ощутив прижигающий его плоть лазер. Эльдар положил странный инструмент обратно на парящую платформу, и Несущий Слово понял, что рана на его шее закрылась.
Мгновение Мардук смотрел на странное устройство, а затем покачал шей, когда кронциркули отъехали от его черепа. Острые лезвия беззвучно отогнулись, замерев вокруг его головы, словно бритвенно-острый нимб, но они все ещё торчали в нескольких сантиметрах от его плоти.
