И в завершение всего — заперт один, в темноте и с сумасшедшей. Прекрасной сумасшедшей... но все равно — сумасшедшей. Сумасшедшей, задающей бессмысленный вопрос.
— Что вы хотите?
Джон Шеридан взглянул на Иванову и , наконец, решился ответить.
Если это была иллюзия, вызванная каким—либо минбарским трюком, он должен был попытаться подыграть ей, в надежде обмануть их. А если это был какой—то местный адский житель, посланный для его пытки то он должен был принять свою судьбу. Он никогда ни от чего не бежал в своей жизни, и не собирался учиться этому сейчас.
Впрочем, была одна проблема — решившись отвечать, он не знал, какой дать ответ.
— Что вы имеете в виду? — наконец, спросил он. — Это довольно дурацкий вопрос, не находите? Особенно заданный в подобном месте.
— Вы знаете место получше? — с улыбкой ответила она. — Может, мы прогуляемся до Лас—Вегаса, и я спрошу вас там?
— Лас—Вегаса больше нет.
— Я знаю. Действительно, жаль. Я хотела его повидать. Когда—то.
— Поверьте мне, вы немногое потеряли.
— ... Если вы так говорите... Хорошо, капитан. Что вы хотите?
— Кто вы, чтобы спрашивать меня об этом?
— Это важно. Очень важно. Что вы хотите?
Шеридан рассмеялся — этот вопрос становился абсурдом.
— Я хочу убраться из этой камеры. Как для начала?
— И это все, что вам нужно? Не могу поверить, что ваши желания настолько ограниченны, капитан.
— Не настолько. Я просто... не уверен, как ответить на этот вопрос.
— Лишь пожелайте лучшего.
Он рассмеялся вновь. Если эта женщина была демоном — то, определенно, это был забавный демон.
— Я хочу вернуться на "Вавилон".
Я хочу вернуться к моей команде.
Я хочу быть за миллион миль от этой планеты и от этого высокого—и—могучего—и—прекрасного Серого Совета.
Я хочу стереть всех и каждого из минбарцев с лица этой вселенной.
Я хочу, чтобы они страдали — как страдали мы. И я хочу чтобы нарны испытали что—то подобное. После всего, что я для них сделал — они предали меня, так пусть они страдают, пусть их планету бомбят из космоса и продадут их народ в рабство.
И то же самое — для центавриан.
Они стояли в стороне и смотрели, как мы дрались и умирали — пусть страдают и они.
Я хочу чтобы вернулась Земля — вновь целая и невредимая. Я хочу, чтобы моя жена вновь была той женщиной, на которой я женился, не той... тенью что она сейчас. Я хочу, чтобы моя дочь вновь вернулась ко мне.
И... да, и еще я хочу большую порцию ванильного мороженого, посыпанную шоколадом и в вафельном стаканчике.
Я ответил на ваш вопрос?
Иванова рассмеялась. По—настоящему привлекательным смехом.
— Не знаю, что я смогу сделать начет вашей дочери или мороженого, но посмотрим, что я смогу насчет остального.
Шеридан больше не мог сдержатся. Он расхохотался.
— И как же? Вы же иллюзия.
— Может ли иллюзия сделать это? — Иванова поднялась к двери и мягко толкнула ее. Дверь скользнула, открываясь. Шеридан сощурился от света, внезапно залившего камеру, и уставился на Иванову.
Она протянула руку.
— Итак, мы уходим? Или вы собираетесь оставаться здесь?
* * *
Деленн знала, что Драал стоит позади нее, прежде чем она заговорил. За годы она научилась узнавать звук его шагов. Это был успокаивающий звук. И он напоминал ей о ее отце.
— Ты снова работаешь. Думаю, мне не стоит удивляться, Деленн. В конце концов, ты никогда не слушала меня, когда была ребенком, так к чему начинать слушаться теперь?
Она повернулась, улыбаясь. — Я, должно быть, ужасная обуза для тебя, старый друг? Тяжело возится с таким непослушным ребенком?
— Обуза? Нет, скорее, вызов. Я никогда не встречал кого—то с такой же тягой к знаниям, как ты, Деленн, хоть это порой и вело тебя... странными путями. — Он помолчал и окинул ее внимательным взглядом. — Что это, Деленн? То, что беспокоит тебя.
Она слишком хорошо знала его, чтобы пытаться лгать старому учителю.
— Я... я думаю что открыла нечто, старый друг. Что—то, что потрясло меня до глубины души. Я надеюсь... Я молю, чтобы я была неправой, но...
— Это "что—то" касается человека Шеридана? Ох, не смотри так удивленно, Деленн. Все еще есть кое—кто в Совете, кто все же слушает ворчливого старика, и подкидывает ему крохи информации время от времени, достаточно, чтобы мне было чем занять мысли. Звездного Убийцу держат в этом самом здании, Деленн, и я нахожу тебя тут, все так же изучающей пророчества, когда тебя тут быть не должно. Так что с этим человеком?
— Он... я не знаю, как описать это, старый друг. Столько ненависти в его глазах, столько... таланта разрушать. Он и ужасает и... . странно успокаивает. Я не могу объяснить этого, Драал, скажу лишь, что я чувствую. Мне кажется — я знаю его уже давно. Может быть, он тот Один о котором говорил пророчества, Один, кому предназначено вести нас против Врага, что возвращается.
— Или возможно, он просто массовый убийца. Я думаю, такой как он был бы скорее, наилучшим кандидатом для того, чтобы служить Врагу, чем вести против него.
— И это я должна знать. Где будет его выбор? Тот ли он, о ком говорилось? В нем... великие способности, и они должны быть обращены на нашу сторону. Если это возможно — он мог бы стать ценным союзником. — Она могла бы сказать больше, но остановилась. Она знала, Драал заметит, что она что—то скрывает, но он не мог даже заподозрить этого.
Что она считает Звездного Убийцу — Шеридана, человека которого ненавидели и страшились по всей федерации Минбар, — несущим в себе душу минбарца.
— Убедить его в том будет трудно, Деленн, если не невозможно.
— Но я должна попытаться. Может быть, наш новый Энтил'за заперт в камере в этом самом здании.
Взгляд Драала отяжелел. — Я этого не слышал, Деленн. Одно дело говорить о Шеридане как о возможном союзнике. К добру или ко злу, он одна из сил в этой галактике, но — Энтил'за? Человек, даже такой, ведущий Рейнджеров? Нет, Деленн, это даже не глупо, это святотатственно.
— Прости, старый друг. Я понимаю... это неразумно. Но был ли лучшим выбором Синовал? Отсутствие альтернативы — вот что сделало Синовала тем, кто будет новым Энтил'за. Сегодня я видела Синовала и Шеридана в Зале Совета. И было это так, словно они — отражения друг друга в одном и том же зеркале. Я боюсь, что амбиции Синовала далеко его заведут.
— Но ты не сможешь остановить его, пока ты здесь, Деленн. Ты избранница Дукхата, никогда не забывай этого. Ты должна быть гласом рассудка в Совете — противостоящим Синовалу. И ты не сможешь быть им, если вечно будешь прятаться здесь.
— Я смогу, Драал. Я смогу. — она прервалась, глядя на него, того, кто так долго был частью ее жизни. Затем она поднялась, и сделала обычный жест прощания. Он повторил жест и смотрел, как она уходила, так никогда и не узнав, что под ее мантией она скрывала трилюминарий.
