Ксенос ещё снизился, и время замедлилось.
Самолёт встал на крыло, и кабина проскользнула мимо Уриила, а могучий удар реактивной струи едва не выбросил его из-за турели.
Сзади раздался лязг металла — откинулась крышка люка.
Вентрис встретился взглядом с обернувшимся зеленокожим пилотом — тварью с безжалостными, алыми, как пылающие угли, глазами, облаченную в отороченную мехом кожанку, грязные очки-«консервы» и шипастую каску. Из свиной пасти орка, широко распахнутой в диком веселье, торчали чудовищные клыки, и его едкая слюна летела на остекление кабины.
Истребитель с грохотом пронесся мимо Уриила, позади которого на крыше «Носорога» стоял Петроний Нерон. Чемпион прыгнул, держа в руке боевой щит, и его почтенный меч описал ослепительно быструю дугу.
Клинок пронесся через потрескавшееся стекло и точно посередине разрубил голову пилота. Вонючая орочья кровь хлынула внутрь кабины.
А потом хвост истребителя ударил Нерона в грудь и отбросил его на пятьдесят метров в сторону. Вентрис успел заметить, как чемпион изогнулся в полете, подобрал ноги и четко приземлился, проехав подошвами по грязи.
Самолёт оставался в воздухе ещё сотню метров, пока не клюнул носом и не зацепил крылом трясину. Крутнувшись вокруг своей оси, истребитель взорвался, разлетевшись на миллион пылающих обломков.
Свернув, Пелей подъехал к Петронию, и чемпион поднялся на борт с таким видом, словно мастера-мечники Макрагге научили его «прыжку с движущейся бронемашины для атаки самолёта» на первом же уроке фехтования.
Брут Киприан хлопнул Нерона по спине, поздравив с убийством, а Ливий Адриан только покачал головой, сокрушаясь о безрассудстве юных. Петроний же закрыл верхний люк и сел на свое место.
— Хорошая работа, — сказал Вентрис, спрыгнув в «Носорога». Чемпион кивнул, но промолчал — он вытирал кровь и масло с длинного и узкого клинка.
Даже через стальной корпус Уриил услышал грохочущие раскаты новых залпов с грязепароходов. Тут же у него в ухе зачирикал вокс.
— Мне следует поздравить вашего воина с весьма впечатляющим убийством, капитан Вентрис, — сообщила фабриката Убрике.
— Когда окажемся в безопасности — пожалуйста, — ответил Ультрадесантник.
— О, да, по поводу этого, — продолжила механикум. — С моей стороны неделикатно заявлять следующее, но, после поражения капитана Фабиана, мы, кажется, попали между молотом и наковальней. Невозможно продолжать путь на юг, к Порт-Сетебосу, а грязепароходы позади нас делают перспективу поворота на север весьма непривлекательной.
— Значит, восток или запад, — сделал вывод Уриил, вызвав карту местности на встроенный в стену «Носорога» командный планшет. Боевую машину сотрясали ударные волны от мощных взрывов поблизости.
— Я предложила бы восток, — ответила фабриката. — На запад уходят равнинные илистые земли, протянувшись на тысячи километров, а к востоку лежит гора Шокерет. Каменистая почва не позволит грязепароходам преследовать нас.
— Но орки всё равно смогут вести по нам огонь.
— Нет, если мы укроемся в горе, — возразила Убрике. — Укрепленные туннели под станцией «Вариава» глубоко уходят в скалу — они должны защитить нас от орочьих снарядов любого типа.
— «Должны»?
— Это предположение, основанное на мощности детонаций вокруг нас и известной мне удельной плотности горы, — ответила механикум, причем в её голосе звучало веселое удивление, которого Вентрис явно не разделял.
Капитан изучил пикт-карту, быстро пролистав её во всех основных направлениях, и вскоре убедился, что Убрике права. Итак, гора или смерть.
На планшете возникли координаты, только что переданные с «Саламандры» механикумов, после чего Уриил, покрутив ручку настройки, открыл общий широкополосный вокс-канал.
— Всем машинам на полной скорости двигаться к востоку, — скомандовал капитан, транслируя координаты. — Мы направляемся к горе Шокерет.
Внутри станции «Вариава» царила мерзость запустения, хотя Убрике и настаивала, что это полностью функционирующий аванпост. Коридоры заставы, сложенные из голого камня и стали, напоминали склеп и буквально ничем не отличались от помещений любого другого комплекса Механикус, виденного Вентрисом.
В центральных командных покоях горстка сервиторов ухаживала за тихо гудящими машинами, а воздух обладал густым и резким электрическим привкусом. Адепт Комеда подключился к вокс-станции, и его аугмиттеры зажурчали обрывками переговоров, «призрачными» голосами и шипящей статикой.
Бойцы оборонной ауксилии суетились вокруг высокорожденных близнецов, однако запястье Алексии вправил сержант Пазаний. В отсутствие апотекария Селена именно он взял на себя роль лекаря и справился с ней удивительно аккуратно для такого крупного воина.
— Наш мир потерян? — спросила затем девушка.
— Положение мрачное, — ответил Уриил, — но планету все ещё можно спасти.
Алексия Нассаур кивнула, покрытая испариной от боли в руке, но полная абсолютной веры в непобедимость космических десантников. Капитану Вентрису оставалось надеяться, что он и его воины сумеют оправдать такое доверие.
С потолка сыпалась пыль — грязепароходы продолжали бомбардировку. Артиллерия зеленокожих уже сравняла с землей практически каждую шахту и имперский комплекс на нижних склонах горы, но станция «Вариава» по-прежнему превозмогала.
— Как я и говорила, корни этого места уходят глубоко в толщу горы, — произнесла фабриката, взглянув на потолок.
— Я не думал, что подобное необходимо для обычной станции обслуживания, — заметил Уриил.
Убрике сделала странно человеческий жест, пожав плечами.
— Когда вам нужно возвести что-то на ползучей грязи, вы строите основательно.
— Тогда будем надеяться, что эта основательность позволит нам продержаться до прибытия «Громовых ястребов» лорда-адмирала.
Действительно, адепт Комеда наконец пробился через вокс-искажения и сумел установить связь с лордом-адмиралом Ласло Тиберием на борту «Vae Victus», ударного крейсера, приданного четвертой роте. Прямо сейчас два «Громовых ястреба» снижались к горе, чтобы подобрать беглецов.
Глаза фабрикаты замерцали, указывая на внутренние расчеты.
— Я бы сказала, ещё пятнадцать минут.
— Впритирку, — бросил Ливий Адриан, перестав мерить шагами круглую комнату и взглянув на пикт-экраны. — Похоже, выбираться нам всё-таки придется с боем.
Хоть грязепароходы и не могли подобраться к горе, орды зеленокожих, выгружающихся с трёх левиафанов, таких проблем не испытывали.
