Оставалось одно – обезоружить противника и попробовать этим воспользоваться. Риск был велик, но Бьярни понимал, что иначе долго не продержится.
Сделав вид, что ему совсем тяжело, Бьярни приопустил левую руку со щитом, открывая голову. Гвайт, мгновенно это заметив, подскочил и нанес мощный рубящий удар сверху вниз. Бьярни так же быстро вскинул щит и подставил его под клинок не плоскостью, а кромкой. Каждый наставник учит молодых этого не делать, поскольку щит, принявший удар ребром, будет прорублен до самого умбона и его останется только бросить. И сейчас так и вышло – меч Гвайта с хрустом врубился в щит и, разумеется, застрял.
Бьярни бросил щит, заставив Гвайта нагнуться, чтобы не выпустить рукоять меча. Гвайт немедленно наступил на щит и дернул рукоять, пытаясь высвободить свое оружие. А Бьярни, оставшись без щита, выхватил из-за пояса секиру и взял ее в левую руку.
Боевые топоры сэвейгов по сравнению с уладскими выглядели маленькими и совсем не такими грозными. Небольшой клинок поместился бы даже на женской ладони, но, чтобы пробить череп, больше не требуется, а зачем в бою лишняя тяжесть?
В тот самый миг, когда Гвайт освободил наконец свой клинок, Бьярни ударил мечом слева, и Гвайт отразил удар щитом. Не давая ему времени поднять меч и ударить в ответ, Бьярни бородкой секиры зацепил щит и дернул на себя. Удерживая секирой щит и не давая противнику закрыться, он ударил мечом в левое плечо улада.
Брызнула кровь – и рука Гвайта повисла, щит выпал на землю. Сын Брикрена отскочил назад, отмахиваясь мечом, но теперь у него в запасе остались считанные мгновения. Горячая кровь, как он и предсказывал, лилась и брызгала на вереск, но только это была его собственная кровь. Он понимал, что если не покончит с противником прямо сейчас, то истечет кровью.
И Бьярни тоже это понимал.
Пора было завершать. Гвайт, уже пошатываясь от потери крови, но такой же яростный и неукротимый, бросился вперед и ударил справа – Бьярни принял удар на клинок меча, который было уже нечего жалеть: жизнь дороже. Мгновенно за этим последовавший удар сверху он отразил концом древка секиры, быстро перехватив его поближе к обуху, чтобы не подставлять пальцы. Но Гвайт при этом открылся, поскольку щита у него больше не было, а меч его Бьярни удерживал древком.
И Бьярни мечом ударил Гвайта по голове. Клинок с силой врубился в череп, не защищенный ничем, кроме сложной прически, и Гвайт упал.
Рослый, в желтой рубахе, покрытой многочисленными ярко-красными пятнами крови, и с золотыми ожерельями, с разметавшимися рыжими волосами, он лежал на зеленеющем вереске, как один из героев древних сказаний, и его кровь питала священную землю Клионна. Это была та смерть, которой он всегда для себя желал, и у него не было причин обижаться на своего убийцу.
Войско Снатхи кричало так горячо и радостно, словно наблюдало не смерть, а победу своего бойца. Но Бьярни было некогда ликовать: он сделал только первый шаг, и теперь за ним должны были последовать другие.
– Боги приняли нашу жертву! – кричали со стороны Снатхи. – Боги отдадут нам победу!
– Вперед! – ревел чей-то голос, одолевая даже гудение бронзовых труб. – За Каменный Трон! За владения великого Луга!
Должно быть, где-то там был сам риг Брикрен, но Бьярни не стал его выискивать и побежал к своей дружине. Она стояла в середине общего строя и ждала его, а войско Клионна, не дожидаясь союзников, уже катилось с обеих сторон вперед, навстречу врагу. Сыны богини Клионы бежали так быстро и беспорядочно, что кварги, приученные ждать знака от своего вождя, сразу оказались за спинами. Улады почти сомкнули строй, и Бьярни, видя, что весь его замысел рушится из-за неразумной отваги союзников, едва успел послать людей вперед, чтобы отвоевать хоть кусочек пространства для битвы.
А улады с двух сторон от них уже сшиблись с противником. Но кварги все же выстроили на своем участке «стену щитов». Волна нападающих разбивалась об эту стену и, пытаясь ее обойти, вливалась в свалку справа и слева. Бьярни даже стал думать, что удастся выстоять и так, но риг Брикрен привел слишком много людей.
– Пора! – кричал ему Ивар хёльд, и можно было не бояться, что в этой свалке кто-то из врагов подслушает и разгадает их замысел. – Если мы сейчас не отступим, то они перебьют всех уладов, мы останемся одни, и нас тоже перебьют! Пора!
– Отходим, отходим! – закричал Бьярни, пользуясь тем, что его понимали только кварги. – Назад!
«Стена щитов» вдруг рассыпалась, в середине строя образовалась прореха. Воодушевленные успехом люди Брикрена бросились вперед, и кварги потеснились. Нащупав слабину, сам риг Брикрен устремился туда, и Бьярни наконец увидел его – рослого мужчину, похожего на своего погибшего сына, лет сорока пяти, с сединой в буйных рыжих косах, крепкого и сильного. Его голубые глаза дико блестели, секира в руках косила направо и налево, на лице красной краской были нанесены какие-то узоры.
Его напор был так велик, что кваргам не приходилось сильно лукавить, отступая. Все новые ряды Брикреновых людей устремлялись в прорыв, и теперь уже Бьярни понимал, что отступление пора прекращать, иначе они просто будут разрезаны на две половины, окружены и разбиты. Но Боад справа и Сенлойх слева были слишком поглощены схваткой, чтобы помнить о замысле. Каждый из них думал только о собственной славе, вместо того чтобы подумать об исходе битвы.
Уклоняясь от ударов, Бьярни бросился на поиски Сенлойха. Найти его было нетрудно: над толпой реял желтый флажок вождя фениев, на высоком древке, с изображением рябины над озером.
Сильный удар обрушился на его шлем, и у Бьярни зазвенело в голове. Хорошо, что удар был неточен и пришелся вскользь, иначе он опять свалился бы оглушенным, как во время достопамятной битвы в усадьбе Камберг.
Обернувшись и держа наготове половину разрубленного щита, он собрался отразить удар, и вдруг увидел, что его противник – Конал, один из внуков Миада и сводный брат Элит, от того же отца, но от простой смертной матери.
– Это я! – закричал Бьярни, думая, что его родич в суматохе битвы обознался. – Это я, Бьярни! Конал, опомнись!
– Ты трус, подлец! – проревел Конал, наступая на него. – Ты позоришь нас, ты хочешь захватить трон моего деда и мою сестру!
– Ты что, с ума сошел? – Бьярни отступал, держа меч наготове. – Конал! Тут кругом хватает врагов, займись лучше Снатхой!
– Ты мой первый враг! – Конал смотрел на него со злобой и явно не шутил. – Ты был ночью с Элит, ты соблазнил ее, чтобы захватить власть, но я не позволю!
Он сделал еще один выпад, но вдруг повалился прямо на Бьярни, почти напоровшись на его меч. Бьярни отскочил и увидел перед собой Кари Треску, который в это время выдернул копье из тела.
