Нора Кейта Джемисин - Наследие. Трилогия (ЛП)

Я запнулась, припомнив объятия бабушки и разлитый во влажном даррском воздухе аромат родной земли.

Да, я соскучилась. По бабушке. По Дарру. И по мирной жизни, которую я там вела. Перед тем, как оказалась в Небе. До того, как умерла мать.

Я опустила глаза и решила показать, как мне больно и грустно. Пусть Симина порадуется.

— Мы говорили о матушке, — тихо-тихо сказала я. — И о… многом другом. Очень личном. Тебе это будет неинтересно.

И тут я красноречиво смерила ее злым взглядом:

— Можешь хоть всю ночь поджаривать эту тварь, я тебе больше ничего скажу.

Симина долго смотрела мне в глаза, уже без улыбки, словно пытаясь выдрать из меня правду взглядом. Корчившийся в столбе света Нахадот все-таки крикнул — нет, не крикнул, что-то прорычал сквозь зубы. С хлюпающим звуком рвалась плоть. Я старательно ненавидела Симину — это помогало не разрыдаться от жалости.

А потом она вздохнула и отошла от меня.

— Ну что ж, похоже, на сегодня достаточно, — проговорила она. — Слабая попытка сопротивления, кузина, — не засчитывается. Впрочем, ты и сама поняла — куда тебе со мной тягаться. Я свяжусь с Гемидом и велю ему наступать. Они захватят вашу столицу, подавят вооруженное сопротивление, хотя я прикажу им не убивать людей без нужды — по крайней мере, некоторое время.

Вот так, откровенно и честно: делай то, что приказано, иначе менчей сотрут твой народ с лица земли.

— А какие у меня гарантии? Вдруг ты решишь их перебить, несмотря на мои уступки?

— Гарантии? Никаких, естественно. Ты наделала столько глупостей, что мне хочется уничтожить Дарр просто из принципа. Хотя, с другой стороны… пусть живут. Думаю, их ждет нелегкая судьба. Рабство — вещь неприятная, хотя, конечно, мы назовем это каким-нибудь другим, не столь оскорбительным словом.

И она насмешливо поглядела на Нахадота.

— Но они будут жить, кузина, а где жизнь — там и надежда. Тебе бы понравилась такая жизнь, правда, кузина? Ты бы, наверное, за нее отдала все на свете, хи-хи-хи…

Я медленно кивнула, хотя во мне все завязалось в узел от ярости. Но нет, я не буду рычать, как дикий зверь.

— Ну что ж, пока этого достаточно.

— Пока?

Симина удивленно поглядела на меня — а потом расхохоталась.

— Ох, кузина, кузина… Какая же ты… м-да, иногда я прямо жалею, что твоя мать умерла. Она, по крайней мере, была реальной противницей.

Кинжал я потеряла, но даррская кровь — это даррская кровь. Я размахнулась и отвесила ей такую хорошую плюху, что Симина отлетела и грохнулась на пол, теряя туфли.

— Такое… возможно, — проговорила я.

Она сидела и глупо моргала — надеюсь, приложилась головой достаточно сильно, чтобы получить сотрясение мозга.

— Но моя мать, по крайней мере, вела себя цивилизованно.

До боли сжав кулаки, я развернулась и вышла из зала с высоко поднятой головой.

21

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Ах да, чуть не забыла. Когда я приехала сюда, Теврил рассказал, что время от времени чистокровные ужинают все вместе — в самых богато украшенных залах. Один такой ужин я успела пропустить — не хотелось идти. Почему? А из-за слухов. О Небе много чего говорят… Конечно, что-то ни в какие ворота не лезет, но многое оказалось истинной правдой. А еще я слышала такое… Такое, что совсем не хочется узнавать, правда это или нет.

Люди шепчутся, что амн не всегда были эталоном цивилизованности. Некогда, как Дальний Север, Сенм населяли варвары, просто амн оказались самыми умными и хитрыми. После Войны богов они заставили всех соблюдать свои варварские обычаи, а меру цивилизованности других народов стали измерять тем, насколько люди следовали амнийским традициям. Но у каждой культуры есть свои тайны, подчас весьма неприглядные. И когда-то знатные амнийцы почитали главным деликатесом человеческое мясо.

Иногда кровь в моих жилах пугает меня больше, чем души в моем теле.

*

Нахадота перестали мучить, и тучи вновь поплыли по ночному небу. А так они висели неподвижно, словно водяной пузырь перед ликом луны, переливаясь бледным цветом, как недоделанная радуга. И когда облака снова побежали по небу, что-то во мне развязалось и я облегченно вздохнула.

Я почти не надеялась, что меня оставят в покое этим вечером. Поэтому когда в дверь постучались, я сказала, что можно войти. В стекле отразился Теврил. Он нерешительно топтался на пороге.

— Йейнэ, — начал было он и неловко замолчал.

Я заставила его потоптаться еще немного, потом холодно сказала:

— Проходи.

Он вошел — точнее, осторожно пролез в приоткрытую дверь и аккуратно закрыл ее за собой. Посмотрел на меня — наверное, ждал, что я заговорю первая. Но мне не о чем с ним было говорить. Он вздохнул.

— Энефадэ способны выдержать любую боль, — жалобно сказал он. — Уверяю тебя, в прошлые века им пришлось вытерпеть гораздо больше мучений. Я за тебя волновался.

— Большое спасибо. Я очень тронута.

Теврил поморщился — да, в моем голосе не слышалось приветливости.

— Я знал, что Сиэй тебе нравится. И когда Симина начала вымещать на нем злобу, я подумал… — Он беспомощно развел руками. — В общем, я подумал, что тебе лучше при этом не присутствовать.

— Потому что я слабовольная, сентиментальная дурочка? Прижми меня — и я выболтаю все секреты этой стерве, лишь бы спасти бедного мальчика?

Он нахмурился:

— Потому что ты другая, Йейнэ. И да, я думал, что ты пойдешь на все, лишь бы избавить друга от мучений. Я не хотел, чтобы ты это видела. Можешь ненавидеть меня за это.

Сказать, что я удивилась, значит ничего не сказать. Оказывается, Теврил все еще видел во мне невинную девочку с благородным сердцем, которая была так благодарна ему за советы во время экскурсии по Небу. Сколько веков прошло с того дня? Меньше двух недель…

— Я тебя вовсе не ненавижу.

Теврил облегченно выдохнул, подошел и встал рядом со мной у окна.

— В общем, ты ушла, а Симина была просто в бешенстве.

Я кивнула:

— Что с Нахадотом? И с Сиэем?

— Чжаккарн и Курруэ их увели. Симина потеряла к нам интерес и покинула арену вслед за тобой.

— К… нам?

Он замолчал. И похоже, проклинал все на свете за то, что сболтнул лишнее. А потом все-таки сказал:

— В своем маленьком спектакле она сначала планировала занять слуг.

— Ах вот оно что… — Во мне опять затлел и вспыхнул гнев. — И тогда-то ты и предложил заменить слуг Сиэем?

Он процедил:

— Я же сказал тебе, Йейнэ. Энефадэ не умрут от ее забав. А вот смертные… смертные обычно не выживают. Я в ответе не только за тебя, пойми меня правильно.

Несправедливо, жестоко — но это я понять могла. В Небе все так устроено — неправильно, плохо, криво. Но понять можно.

— Я предложил ей начать с меня.