— В грядущей войне я позволю Гримальду найти это место.
Юрисиан не стал спорить и склонил голову в поклоне. Чемпион Императора был не столь смиренным и выдвинул свои рекомендации воинам, которые, как и Гримальд, могли стать приемниками Мордреда.
Высший маршал не высказывал своё мнение, но голоса окружающих его возвышение Братьев меча звучали насмешливо, подобно грохочущим о щиты кулакам. Гримальд был выбран Мордредом Мстителем, и его мастерство в рукопашном бою не подлежало сомнению. Два века бесстрашия и славы; двести лет неослабевающей храбрости и толпы мёртвых врагов на множестве миров; и ещё он стал самым молодым Братом меча в истории ордена — ничто не могло оспорить эти истины.
Юрисиан и Баярд уступили. Следующей ночью они наблюдали, как Гримальд принял мантию Мордреда.
”Оберон” накренился, когда поднимался на пепельную дюну, антигравитационное поле взвыло от напряжения.
На горизонте над пылающим городом поднимался чёрный дым.
— Реклюзиарх, — снова произнёс Храмовник в вокс, пытаясь связаться с воином, который не заслуживал звания, что сейчас носил.
Покинуть титан оказалось меньшим испытанием, чем опасался Асаван.
Он сделал это два дня назад и с тех пор находился на улицах города. Всё что пришлось предпринять — медленно спуститься вниз через палубы, но аколит чувствовал себя так, словно прошёл по восьми миллионам винтовых лестниц, каждая из которых была выполнена из твёрдой бронзы и крепко приклёпана к стенам.
Ладно. Скорее четыре лестницы. Но к тому времени, как Асаван достиг уровня земли, он смаргивал пот с глаз и проклинал плохую физическую форму. На нижних палубах титана были красное освещение, узкие коридоры и спёртый воздух, наполненный запахом священного ладана для Бога-Машины, а также последователи, которые распевали благословления Его имени. Их преданность придавала ”Вестнику Бури” силы. Слава Ему.
— Стоять, — рявкнул механический голос, и Асаван сделал именно то, что от него потребовали. Он даже поднял руки вверх, пародируя ненужную сдачу в плен.
— Что ты здесь делаешь? — потребовал голос.
Здесь — аколит находился в нижней части тела титана, в одном из самых близких к земле залов, куда был открыт доступ, помещение освещал мерцающий жёлтый свет тревожного сигнала. Шестеро аугметированных скитариев стояли вокруг переборки в полу. Сама комната покачивалась назад и вперёд, наклоняясь от поступи ”Вестника Бури”.
— Я покидаю титан, — ответил священник.
Скитарии переглянулись между собой фокусирующими линзами, расположенными на месте глаз. Воздух загудел от закрытых переговоров по воксу. Они пребывали в смущении. Это… это было бессмысленно.
— Ты покидаешь титан, — произнёс один из них, по всей видимости, главный. Его линзы вращались, сканируя неаугметированного человека.
— Да.
Снова переговоры по воксу. Лидер, на его лице было больше бионики, чем у остальных, быстро говорил на машинном коде. Асаван уловил в них команду: ошибка/отказать, и услышал следующее.
— ”Вестник Бури” движется.
Тортелий знал это. В конце концов, вся комната тоже двигалась. — Титан шагает. Я в курсе. И всё же я хочу уйти. Эта вспомогательная лестница приведёт меня вниз к опоре левой ноги и к укреплениям на голени, так ведь?
— Так, — согласился командир скитариев.
— Тогда, пожалуйста, извините меня. Я должен идти дальше.
— Стоять.
Асаван вновь подчинился, но ему это уже начало надоедать.
— Ты хочешь покинуть титан, — повторил скитарий. — Но… почему?
Окружающая обстановка мало располагала к дебатам о кризисе веры и для внезапного признания в желании идти к жителям города и помогать им собственноручно.
Аколит дотронулся до медальона на шее, который показывал, что Асаван Тортелий почтенный член Экклезеархии Терры и священник, имеющий право проповедовать слово Императора в его воплощении Бога-Машины Марса.
Скитарий смотрел на символ в течение нескольких секунд — на двуглавого орла и разделённый череп на заднем плане — и опустил оружие.
— Благодарю, — произнёс вспотевший Асаван. — Теперь, если вас не затруднит, вы не могли бы открыть эту переборку для меня?
В животе замутило при взгляде в открытый люк. В двадцати пяти метрах ниже проносился разрушенный рокрит Магистрали Хель. Пухлые руки ухватились за вспомогательную лестницу из тёмно-серого чугуна, что крепилась к бедру титана, и Асаван начал двигаться ступенька за ступенькой обдуваемый ветром. Переборка над ним звучно и бесповоротно захлопнулась.
Да будет так. Он спускается.
За коленом бога-машины ещё одна переборка преградила путь в массивную нижнюю секцию. Асаван услышал сервомоторы турелей, которые находились под ним на голени титана и двигались из стороны в сторону, выискивая цели.
Потребовалась почти минута, чтобы аколит сумел повернуть запирающее колесо на двери, но близость к цели придавала сил. Снова священник спускался по освещенным красным светом винтообразным коридорам, избегая залов с выстроившимися рядами скитариев, которые стояли в могильной тишине.
Движение титана стало теперь почти непереносимым — Асавана ударило о стену, и несколько раз он чуть не упал. Здесь внизу от гравитационных стабилизаторов было мало толку против резких и неумолимых движений ног ”Вестника Бури”. Всё вокруг аколита каждые одиннадцать секунд противно и неистово начинало греметь, когда нога исполина опускалась на дорогу. Священника вырвало на стену, и он попытался не рассмеяться. Тортелий старался сохранять равновесие, двигаясь сквозь стальные кости в лодыжке шагающего бога-машины. Возможно, в конце концов, идея покинуть титан была не такой замечательной.
И теперь наступила самая тяжёлая часть пути.
Последняя переборка вела на расположенные ступенями когти на пальцах стопы исполина, они служили трапом, по которому батальоны скитариев из укреплений на ноге могли спускаться и подниматься, когда ”Вестник Бури” прибывал в покое.
Высадка с титана во время движения обещала быть… захватывающей.
Асаван потянул дверь — петли переборки визжали поворачиваясь — схватился за перила и в ужасе изумлённо уставился на землю, ожидая пока нога выровняется опустившись на поверхность. Это произошло в сотрясшем все кости громоподобном грохоте, и толстый священник, пыхтя и сопя, побежал вниз по ступенькам лестницы.
Вторая нога исполина опустилась, встряхнув землю, от чего аколит оступился на последних шагах и упал кучей толстой плоти и испачканных одежд на грязную поверхность шоссе.
