— Потанцуешь со мной, Дебра? — с поклоном спросил Иантайн.
Дебра, сверкая глазами, высоко вскинула голову и, улыбаясь до ушей, низко присела.
— Как я надеялась, что ты меня попросишь об этом, Иантайн!
— Я следующий! — завопил Леополь, неожиданно выныривая между ними и глядя на Дебру горящими от возбуждения глазами.
— Ты что, вина хватанул? — подозрительно спросил Иантайн.
— А кто бы мне дал? — мрачно ответил Леополь
— Да ты сам что угодно добудешь, Лео, — сказала Дебра. — Но танец я тебе оставлю. Чуть попозже.
Она двинулась к танцевальной площадке, и Иантайн поскорее увел ее от мальчика.
— Молодой да ранний, даже для подростка из Вейра, — сказала Дебра и положила руки на плечи Иантайна.
— Это да, — ответил Иантайн. Но ему вовсе не хотелось говорить о Леополе, и он повел ее, гибкую, в танце на другую сторону площадки, подальше от мальчишки.
— Он будет таскаться за нами, пока не получит свой танец, — усмехнулась она.
— А мы позаботимся, чтобы не таскался. — Он покрепче, по-хозяйски, обнял ее хрупкое тело.
«А я буду танцевать, когда вырасту?» — ясно услышал Иантайн голос Морат'ы.
Он испуганно посмотрел на Дебру, и по смеху в ее глазах понял, что дракончик говорит с ними обоими.
— Драконы не танцуют, — сказала Дебра нежно, как она всегда обращалась к своей питомице. Иантайн заметил, что она говорит с Морат'ой совсем по-особому.
— Они поют, — ответил Иантайн, прикидывая, как бы ему поговорить с Деброй без участия Морат'ы.
«Она будет слушать все, что ты говоришь».
Голос Морат'ы, так похожий на голос Дебры, снова прозвучал у него в голове.
Иантайн скривился. Неужели он хоть раз не может действительно наедине поговорить с любимой девушкой?
«а я не буду слушать», — покаянно ответила Морат'а.
— Как думаешь, Иан, сколько ты пробудешь в Бендене? — спросила Дебра.
«Интересно, ей Морат'а сказала?» — подумал он, но решил вопросов не задавать, хотя о своем отъезде ему говорить совсем не хотелось. Уж точно — не с Деброй, ведь именно из-за нее ему отчаянно хотелось остаться в Телгаре.
— О — сказал он как можно небрежнее, — я хочу отплатить лорду Бриджли и его леди за доброту. Они помогли мне с обучением, понимаешь, и я многим им обязан.
— Ты хорошо их знаешь?
— Кто? Я? Нет, моя семья держит маленький холд в горах.
— Моя тоже.
— Где?
Дебра криво усмехнулась.
— Давай не будем о семьях, ладно?
— Я бы лучше поговорил о нас с тобой, — сказал он и тут же мысленно дал себе пинка за такой банальный ответ.
Дебра помрачнела.
— Я что-то не так сказал? — Он покрепче обнял девушку. У нее было такое печальное лицо.
«Она волнуется из-за того, что вчера сказала молодым Тиша. Я понимаю, что обещала не вмешиваться, но иногда надо».
— Нет, — в то же самое время сказала Дебра, и Иантайн не сразу понял, что кто сказал, поскольку голоса у них были похожи.
— Но ведь тебя что-то беспокоит?
Она ответила не сразу, но руки ее напряглись.
— Давай, Деб, — попытался он расшевелить Я выслушаю все, что ты захочешь мне рассказать.
Она странно посмотрела на него.
— Дело как раз в этом.
— В чем?
—Ты хочешь танцевать со мной, только со мной и…
— О-о-о-о. — Иантайн понял намек. — На последней лекции Оборота Тиша всем всадникам сказала, чтобы они не делали ничего такого, о чем им пришлось бы пожалеть?
Она смотрела испуганно. А он ответил ей улыбкой
— Знаешь, я и сам пару раз читал такие лекции.
— Нет, это ты не знаешь, — сказала она. — Для всадников все по-другому. Для зеленых с очень маленькими драконами. — Тут она в ужасе посмотрела на него, словно случайно разоткровенничалась. — Ой!
Он притянул ее поближе, преодолев легкое сопротивление, и засмеялся. Благодаря разговорам «как бы невзначай» он прекрасно понимал все, что она боялась ему сказать.
— Зеленые драконы… как бы это сказать? Добры? Страстны, влюбчивы, слишком дружелюбны…
Краска залила ее щеки, в глазах сверкнул гнев, и тело ее напряглось, она даже перестала слушаться музыки. Они как раз проходили в танце мимо коридора к складам Вейра. Он свернул туда и заговорил с ней убедительным и ласковым тоном.
— Ты — всадница зеленого дракона, а она еще слишком юна для сексуального возбуждения. Но я не думаю, что поцелуй принесет много вреда, а уж поцелую я тебя точно, прежде чем уехать в Бенден.
Он так и сделал. И когда их губы соприкоснулись, хоть она и пыталась отстраниться, между ними словно проскочил электрический разряд. Она не смогла удержаться — даже во имя невинности Морат'ы.
Наконец, еле дыша, они отпрянули друг от друга, но лишь чтобы вздохнуть. Она почти обмякла в его объятиях, и Иантайн устоял на ногах лишь потому, что опирался о стену.
«Это очень приятно, знаете ли».
— Морат'а! — Дебра резко выпрямилась, хотя попрежнему крепко обнимала его за шею. — О… дорогая, что я с тобой сделала?
— Ну, не столько с ней, сколько со мной, — дрожащим голосом ответил Иантайн. — Она вовсе не встревожена, судя по голосу.
Дебра отодвинулась, чтобы посмотреть на него, — ему показалось, что она никогда не была столь очаровательной.
— Ты слышал Морат'у?
— Hy-у…да.
— Ты хочешь сказать, что уже не впервые? — еще больше изумилась она.
— Хм-м-м. Она ведь даже знает, как меня зовут, — сказал он. Вот это должно было встревожить Дебру по-настоящему, но сейчас следовало быть откровенным.
Глаза Дебры стали огромными, лицо в неверном свете коридора побледнело. Она устало оперлась на Иантайна.
— Что же я делаю…
Он погладил ее по голове, с облегчением думая, что она не убежала прочь, разбив все его надежды.
— Не думаю, что мы растревожим Морат'у этим скромным поцелуем, — тихо сказал он.
— Скромным? — побелела она. — Я прежде ни разу так не целовалась!
Иантайн рассмеялся.
— И я тоже. Даже если ты не хочешь поцеловать меня в ответ. — Он обнял ее, понимая, что критический момент миновал. — Я должен сказать тебе это, Дебра. Я люблю тебя. Не могу вырвать тебя из сердца. Твое лицо… и… — тактично добавил он, потому что это тоже было правдой, — Морат'у, я рисовал ее столько же, сколько тебя. Мне кажется, если я потеряю тебя, это… все равно как если бы ты потеряла Морат'у.
У нее перехватило дыхание от одной мысли.
— Иантайн, что я могу ответить… Я всадница. Ты знаешь, что у меня на первом месте Морат'а. — Она ласково коснулась его лица.
Он кивнул.
— Так и должно быть, — сказал он, хотя в душе хотел стать для нее единственным.
