Когда они появились, это было похоже на видение кошмара смертным. В конце туннеля появились светло-зеленые огоньки — свет из жутких линз шлемов. Их было много, марширующих в сомкнутом строю, уверенно, но осмотрительно.
Грейлок почувствовал, как первые уколы ненависти вонзились в его сердце.
Вы пришли сюда. В мой мир. Разорить мой народ.
Появилось больше зеленых огней. Отряд приблизился, совершенно не ведая об ожидающем их приветствии в дальнем конце коридора. Штурмъярт издал тихий рык, неслышимый ни для кого, кроме Волков, усердно работая, чтобы поддерживать защитный покров для них.
Я уничтожу вас. Я предам ваши порочные души проклятью. Я разорву вас и брошу прах ваших душ в грязь.
Последний из рубрикаторов вошел в туннель. Дисплей шлема Грейлока показал восемнадцать целей плюс медленно двигающийся сигнал в тылу. Это был колдун, с которым будет иметь дело Штурмъярт.
Потому что вы для меня значите одно и только одно.
Позади себя он почувствовал, как готовиться ожить силовое оружие его боевых братьев. Феромоны их желания убивать стали очевидными, насыщенными и резкими. После многих дней бездействия и тренировочных боев, слава войны снова пришла к ним. Грейлок ощутил лютую волну эйфории, вызванную наплывом эндорфинов в его кровь.
Добыча.
Момент настал
— За Русса!
Его волчьи клыки сверкнули, отбросив резкие тени назад по коридору, и он помчался к идущему первым рубрикатору, окутанный потоками неистовой бури, разожженной Штурмъяртом. Рядом неслась в битву его стража, ревя с дикой энергией, подобно истинному образу самого вихря. С ним был и Штурмъярт, руны его доспеха вспыхнули ярко-красным светом, омыв стены туннеля пылающими пятнами цвета крови.
— Хьолда! — заревел Грейлок, бросившись в бой и разрывая клыками броню первой жертвы. Он увидел, как подался под его когтями пустой доспех. Вскоре коридор был наполнен резким треском, глухим стуком и хрустом ближнего боя.
Началось. Последний штурм. Все они знали, что с этого момента бой не утихнет, пока не будет убит последний из Тысячи Сынов или Клык не будет охвачен пламенем.
Сначала, огненный шторм.
Из-за своей баррикады Морек наблюдал на переносном авгуре, как к лестнице Клыктана приближается атака Тысячи Сынов. Масштаб стрельбы был как ослепляющим, так и оглушающим, сочетая плазменное и обычное оружие. Залпы вырвались из туннелей и обрушивались на тяжелые котрфорсы у основания лестницы. Он не видел источник стрельбы, так как захватчики были все еще скрыты низким потолком и изгибами стен туннелей. Они оставались в укрытии, ведя дистанционную стрельбу по баррикадам.
Морек опустился к холодной глыбе адамантиевого бастиона, высотой три метра и толщиной четыре, к которому был приписан, в последний раз проверив скьолдтар. Вокруг него, присев за укрытием, находились люди его ривена. Все они участвовали в боях раньше, и ни у кого не было проблем с артиллерийским обстрелом. Защищающее их укрепление сооружалось много дней из осадных материалов, и было способно вынести огромное количество повреждений.
Но это была всего лишь прелюдия, и пройдет много времени, прежде чем начнется настоящая битва.
— Пригните головы, — приказал он автоматически. Это была ненужная команда — его люди обычно держали шлемы между коленями, сгорбившись у основания гигантских баррикад. Дождь из плазменных разрядов и болтерных снарядов попадал в укрытия или пролетал безвредно над их головами, ударяя в потолок огромного туннеля.
Наихудшим был звук — дезориентирующий, изнуряющий хор ударов и пламени, который разносился из закрытых коридоров и отражался в огромное пространство позади них. Это мешало думать, позволяя только слышать приказы по воксу.
Морек моргнул на руне дисплея для усиления входного аудиосигнала и компенсации внешнего оглушающего шума. Это улучшило положение, но только немного.
Со своего тактического дисплея он видел Волков, крадущихся к передовым позициям, также используя прикрытие баррикад у подножья лестницы. Небесные Воины были наилучшим образом экипированными солдатами для такого масштаба опустошения, но даже они не шли без оглядки под обстрел. Вирмблейд удерживал на коротком поводке Кровавых Когтей, ожидая цели, подходящие для их мастерства ближнего боя.
Ройк и Длинные Клыки также оставались без дела, расположившись высоко, в тылу оборонительных позиций, окруженные крепкими укрытиями. Они выдержали огненный шторм, позволив укреплениям принять удар и выжидая, когда появиться настоящий враг.
Только Тучегон был полностью занят. Рунический жрец, самый сильный из аколитов Штурмъярта, вызывал бурлящий, поглощающий ракеты ураган турбулентности над порталами, используя его, чтобы отклонять приближающиеся снаряды и взрывать их прежде, чем они достигнут цели. Он был далек от совершенства, но берег баррикады от полной силы вражеского обстрела.
Морек глубоко вздохнул, почувствовав металлический край фильтра противогаза, и позволил своему пульсу снизиться, когда первоначальный слуховой шок от обстрела прошел. Он видел бои много раз и знал, как держать себя на поле битвы. Но даже это не спасало от первоначального, выворачивающего желудок всплеска адреналина, вызванного началом стрельбы.
Тогда Морек, как он всегда делал в таких случаях, представил Фрейю. Он знал, что она находится в Печати Борека с другими оборонительными частями. Так было лучше. Если бы они были вместе, он бы отвлекался на необходимость присматривать за ней. К тому же, у него не было даже вокс-связи. Два театра военных действий были полностью разделены, отгороженные километрами крепкой скалы и глушащими связь устройствами врага.
— Рука Русса, дочка, — прошептал он, забыв, что вокс его шлема все еще действует.
— Что? — спросил ближайший к нему кэрл, подняв голову, словно ожидая приказа атаковать.
Морек грустно улыбнулся.
— Еще нет, юноша, — сказал он, чувствуя дрожь в баррикаде, когда та приняла отрывистую очередь тяжелых болтерных снарядов. — Но очень скоро.
Грейлок развернулся на носках, отшвырнув рубрикатора и смяв его сапфировый доспех о стену туннеля. Предатель сполз по стене и колдовской огонь в его глазах потух.
Грейлок повернулся к своей свите, зная, что стае нужно отходить. Теперь туннели кишели врагами, и его отделение должно отступить к Печати Борека, прежде чем будет отрезано.
— Бра… — начал он и почувствовал резкую боль в правой ноге.
С десантником-рубрикатором не было покончено. Он поднялся на колени и ударил боевым ножом в наголенник Грейлока.
