- Если такое случится, сеньорита, компенсировать внимание дам придется вам.
Сто раз был прав Питер, повторяя, что нужно сначала думать, а потом говорить. Я представила, какого рода компенсация может потребоваться. Вспомнила его поцелуи и ласки, когда граф обнимал меня в бессознательном состоянии. Даже горло перехватило. Теперь к заботам и переживаниям прибавится еще и эта.
Словесная перепалка слегка испортила натроение, но, выйдя во двор, я вновь повеселела. Меня ждала карета. Ласка была привязана сзади. Мне захотелось возразить и потребовать разрешения ехать верхом. Однако я взглянула на плетку в руках графа и решила промолчать.
И почему я так боюсь его плети? Он ни разу не ударил меня. Даже не замахнулся. Но я слышала, как кричали служанки, и видела разбитую мебель.
Я устроилась на мягких подушках. Граф некоторое время ехал рядом верхом, потом крикнул оруженосца, кинул ему поводья своего коня и на ходу перебрался ко мне.
Я вжалась в самый дальний угол кареты и уставилась в окно. Внимательно рассматривала горные склоны, делая вид, что любуюсь пейзажем. Вот только совсем не прикасаться к графу не удавалось. На крутых склонах карета наклонялась то в одну, то в другую сторону и мы по очереди падали друг на друга. Мэтт еле заметно усмехался.
Вдруг лошади захрипели. Люди закричали. Один из воинов приблизился к карете.
- Ваша светлость, недалеко хищник.
Граф приказал остановиться и вышел наружу. Я последовала за ним. На одном из утесов, нависающих над дорогой, стоял ягуар. На фоне синего неба он смотрелся великолепно.
Зверь оскалился и зарычал. Кони под седоками заплясали. Все, кроме моей кобылы. Она вдруг заржала нежно и ласково. Зверь посмотрел в нашу сторону. Я закричала:
- Ягуарчик! Милый! Иди ко мне.
Он снова зарычал. Но сейчас это был уже не злобный и опасный хищник. Зверь всматривался в меня с каким-то напряжением. Тело вытянулось, ноздри задвигались, втягивая воздух. Но он не сделал и шага мне навстречу.
Я разревелась и вцепилась в рукав графа.
- Граф, это же ваш подарок. А я и спросить про него боялась. Думала, может, вы его уничтожили.
Тут я замерла. На камень, на котором стоял мой бывший питомец поднялся еще один зверь. Только поменьше и постройнее.
Граф обнял меня и осторожно погладил по плечу:
- Он не подошел, но показал нам свою подругу.
Я увидела, что звери уходят, и снова расстроилась.
Мэтт вздохнул:
- Временами вы кажетесь таким ребенком. Вам бы, сеньорита, играть в куклы, а не с сердцами мужчин.
Я забралась в карету и продолжала плакать. Но не о ягуаре, а о себе. Давно ли я была свободна, как этот дикий хищник, и могла ни о чем не переживать. А сама тратила время на страдания о сеньоре Марко. Теперь они казались наивными и детскими. Ладно, все, что было, осталось позади. Только что ждет в будущем, тоже неизвестно.
Через какое-то время граф снова перебрался ко мне:
- Нам нужно поговорить, сеньорита Элина.
- Я слушаю вас внимательно, ваша светлость.
- Прежде всего: с этой минуты вы должны звать меня просто Мэтт и забыть о титулах. Впрочем, раньше вы меня так и называли, и выходило совсем неплохо. Второе - подчиняйтесь каждому моему слову. Не вздумайте опровергать то, что я буду говорить или в чем-то противоречить. И оставьте идеи о бегстве. Вас все равно поймают. Вспомните, чем могло закончиться для вас прошлое приключение. Жаль, нет возможности познакомить вас с теми, кому бы вы могли принадлежать. - Он на мгновение замолчал и продолжил. - Я обещал герцогу, что на этот праздник прибуду с невестой. Вы должны будете ее изобразить. - Граф внезапно добродушно улыбнулся. - Если хорошо справитесь со своей ролью, на обратном пути посетим имение вашего дяди.
Граф сам не знал, как вдохновил меня этим обещанием. Из-за одного этого я готова была сыграть все, что он потребует.
Скоро мы были у небольшого дворца, который принадлежал графу. Появились слуги и распахнули ворота. Мэтт спрыгнул на землю и помог мне выбраться из кареты:
- Прошу, дорогая, будьте, как дома.
Он проводил меня в мои апартаменты. Роскошь и богатство обстановки поражали. Наверное, комната предназначалась для будущей жены или, по крайней мере, для страстно обожаемой любовницы. А я оказалась здесь по чистой случайности. Только из-за того, что где-то подзадержалась его драгоценная Тея. Опять вспомнила случай из моего мира, когда жених поссорился с невестой и чуть не прихватил вместо нее меня. Может, и здесь нечто подобное?
В комнаты внесли сундуки с одеждой. Следом скользнула хорошенькая девушка:
- Сеньорита, я к вашим услугам.
- Пока ничего не нужно.
Служанка ушла. Я подошла к огромному зеркалу и вгляделась в свое отражение. С каждым днем я все меньше себя узнавала. Глаза сияли и чуть ли не светились, как у кошки, сверкая из густой тени черных ресниц. Пухлые губы складывались в манящую улыбку, кожа поражала алебастровой белизной. Рыжая шевелюра необычайно отросла и стала еще гуще, спускаясь почти до бедер. Волосы блестели, как будто их покрыли лаком. Я чувствовала, что меняюсь и становлюсь какой-то другой. Интересно, это следствие моего перемещения между мирами? Или, может, последствие моего падения на палубу? У меня как будто прорезался какой-то ген красоты.
Я все чаще ловила на себе восхищенные взгляды мужчин. И чувствовала, что мне это очень нравится. Однако не для всех я стала привлекательной. Граф вон, совсем ничего не замечает. Сеньор Марко вообще от меня отказался, и сеньору Ягуару до меня, как до лампочки. Хотя его светлость еще можно понять. После того, как я его покалечила, он, наверное, волнуется, как отнесется к его внешности дама сердца. Таинственная Тея, которая по неизвестной причине не пожелала приехать.
Пытаясь отвлечься от грустных мыслей, я решила поискать в своей внешности недостатки. Долго разглядывала себя в зеркале и пришла к выводу, что недовольна формой губ. Вспомнила, что где-то слышала: чтобы губы приняли форму бантика, надо произносить слово 'изюм'. Я старательно и добросовестно произнесла это слово вслух несколько раз. В результате расхохоталась. Однако настроение тут же испортил этот противный граф. Он вошел в комнату в сопровождении моей хорошенькой служанки и ласково ей сказал:
- Ена, приведи в порядок платья сеньориты Элины.
Служанка занялась одеждой, а Мэтт болтал и шутил с ней. Та просто таяла от восторга. Без конца повторяла: 'да, ваша светлость', 'как скажете, господин'. Причем вертелась перед его носом самым бесстыдным образом. Я начала злиться. Сама не понимаю, почему она меня так раздражает?
