— Я должен высказаться, брат-капитан, — молвил брат-сержант Приад из отделения Дамокл. Он поднялся и, пока обходил вокруг распростертого тела брата Константина, вытащил флягу из-за своего пояса и начал совершать обряд подношения воды.
Брат-капитан Дидимос начал было подниматься со своего места, шокированный увиденным, но его остановила ладонь, настойчиво легшая на грудь.
— Позволь ему высказаться, — сказал брат-капитан Фей, — согласно нашим обычаям.
Приад уронил по одной капле воды из своей медной фляги сначала на затылок умащенной головы Константина, а затем — на тыльные стороны его обнаженных ладоней.
— Я помазываю тебя, претендент в капелланы Константин, водой Манолиса, где ты пожертвовал своей репутацией, а с ней и жизнью троих наших братьев, чтобы выполнить поставленные задачи, чтобы оставшаяся часть отделения Скипион смогла выжить, и чтобы пять миллиардов душ продолжали следовать истинным путем Императора.
Брат-капитан Дидилос немного расслабился, и слово взял брат-капитан Кулес.
— Ты рискнул предстать перед нами, проситель? — спросил он, — Ты, недостойный, единственный оставшийся в живых после предприятия на Христалле?
— Я с тяжелым сердцем ношу в себе мучительную боль от утраты моих братьев по отделению, с того самого момента по сей день, — сказал Константин, оставаясь неподвижным. Капля воды с Манолиса сбежала с его макушки и собралась в мускулистой ложбине между основанием черепа и затылком.
— Я должен высказаться, брат-капитан, — сказал брат Катэр Гологорн, еще недавно бывший прикомандированным к Первому Танитскому полку в мирах Саббат. Он встал, когда брат-сержант Приад преклонил колени на ступенях между лежащим Контстантином и местом, где покоились братья-капитаны, чтобы вершить судьбу просителя. Брат Гологорн вытащил медную флягу из-за пояса, вынул пробку и уронил одну каплю из сосуда на затылок просителя прямо на предыдущую, затем повторил то же с его руками.
— Я помазываю тебя, претендент в капелланы Константин, водой Христаллы, где на своем первом задании, перед лицом неминуемой гибели, ты благородно собрал геносемя своих павших боевых братьев, и вернулся на Итаку, окровавленный, но несломленный, для излечения, лишившего тебя на семь сезонов возможности нести боевую службу. Все это время, и много позже, ты сносил презрения от своих боевых братьев, не пытаясь оправдать свое возвращение. Я не знаю более достойного кандидата.
Брат-капитан Дидимос и брат-капитан Кулес одобрительно переглянулись и кивнули, когда брат Гологорн преклонил колени на ступени подле брата-сержанта Приада.
Затем слово взял брат-капитан Фей, замыкая триумвират.
— Брат Константин, — сказал он, — Ты отваживаешься предстать перед нами, проситель, после трусливого отказа вести свой десантный корабль для предприятия на Бальтазаре, когда планета Рифовых звезд была захвачена врагом и навеки утеряна для Империума?
— Я с тяжелым сердцем ношу в себе мучительную боль от утраты этой планеты, с того самого момента по сей день, — сказал Константин, неподвижный, капля воды с Христаллы, проделав тот же путь, что и капля с Манолиса, присоединилась к крошечной лужице влаги в мускулистой ложбине у загривка.
— Ты ничего не скажешь в свою защиту? — спросил брат-капитан Фей.
— Двое мудрейших, каких я только знаю, мужей уже сказали за меня.
— А вот и третий, — сказал брат-сержант Приад, когда громадные двойные двери в конце залы с грохотом отворились и внутрь размашистой походкой вошел магистр ордена Сейдон.
— Я не успел к основному действу? — спросил Сейдон.
— Я полагаю, вы как раз вовремя, магистр, — заявил Приад.
Магистр ордена Сейдон вынул медную флягу из-за своего пояса, откупорил и церемониально, медленно, невозмутимо уронил из нее каплю на затылок Просителя Константина, не произнеся при этом ни слова. Затем он обошел вокруг, сначала к левой руке, а от нее к правой, уронив по капле на тыльные стороны ладоней.
Воздух наполнился пряным благоухающим ароматом.
— Я помазываю тебя, Кристос Константин, Сын Итаки, капеллан ордена Железных Змей Второго основания Ультрадесанта.
— Мы закончили с этим, капитаны?
Братья-капитаны Дидимос, Фей и Кулес стояли на коленях с того момента, как магистр ордена Сейдон вошел в помещение. Они остались стоять и когда тот потянулся, ухватил Константина за наплечники и рывком поднял свежеиспеченного капеллана на ноги. Затем магистр ордена похлопал Константина по спине:
— Если б я только послушал тебя в тот день, Кристос…Я может и был твоим капитаном, но я был вспыльчив, а твое чутье по поводу Бальтазара оказалось верным. Отныне ты сам должен высказываться в свою защиту. Третий мудрец сегодня ты…И никогда не забывай, что в тот день ты был величайшим мудрецом.
Бэк-информация о Крестовом походе Саббат
Вступительные гамбиты, 754–756 гг
"Материальные действия и достижения человека на протяжении его жизни никогда не совпадут с амбициями его мечтаний, но человек, тем не менее, должен позволять себе мечтать о достижении наиболее смелых и дерзких целей. Если он ограничивает свои мечтания рамками умеренности, он заставляет хромать саму надежду на достижение успеха в жизни еще до того, как начинает жить "
Воитель Слайдо, из его дневников
Приветствую вас достославные сэры. Это большая честь для меня, быть назначенным лорд-милитантами армий Крестового похода и особенно нашим уважаемым Воителем, для составления доклада о действиях сил во время достославного Крестового похода в миры Саббат и предоставления его на ваше суждение.
Эта книга была задумана для выполнения трех главных задач. Первая — детально описать и классифицировать тактические особенности предприятия, таким образом, чтобы ключевые фазы операции стали доступны для изучения курсантами командных училищ, историками и Департаментом Тактика Империалис. Отдельные исследования проводились и ранее (см. Барнол: Три первых сражения кампании Саббат, Эммони и Сальери: Описание Болхоута, Керондис: Систематические столкновения в Группе Хан и т. д.), но эта официальная летопись впервые рассматривает события первых двух декад конфликта в контексте общей стратегии.
Вторая и наиболее важная задача — создать описание храбрости и самопожертвования участвовавших в боях мужчин и женщин, отдавших свои жизни в кампании настолько суровой, что их деяния и героизм во имя Золотого трона заслуживают должного признания.
И третья задача — реабилитация. В годы, предшествовавшие началу Крестового похода, многие известные люди выступали против него. Считалось что поход слишком масштабный и дорогостоящий. В штабе бытовало мнение, что миры Саббат следует вычеркнуть из списков и забыть. Теперь по прошествии двух декад войны, не смотря на необыкновенные победы и явный прогресс можно вновь услышать подобные мнения. Говорят, — война затягивается, а цена этой войны становится все выше и выше. Конца ей не видно. Для Империума было бы лучше избежать дальнейших потерь и покончить с этим делом, пока он не истощил свои ресурсы.
