Уже тогда я почувствовал, что старший Пан-дава страшился нападения еще какого-то неизвестного врага. Но братья не могли отказаться от предложения возглавить отряды в битве с тригартами. Отсутствие же одного Арджуны было не очень заметным, хоть он и стоил на поле сражения сотни опытных кшатриев.
Во дворе забил тяжелый барабан. Митра обнял меня и шепнул: «Все будет хорошо»! Но сам весь был полон тревожного ожидания неизвестности.
Мы вышли из дворца к строю колесниц — двухколесных, окованных медью повозок. Каждая колесница была запряжена парой могучих коней, которыми управляли опытные возницы. В первом ряду стояли колесницы, приготовленные для Пандавов. Вирата взмахнул рукой. Загудели боевые раковины, заколыхались на ветру разноцветные знамена. Из крепостных ворот с треском и бряцанием помчались колесницы вслед за царской повозкой под белым державным зонтом.
Поднявшись на стену цитадели, мы с Арджуной наблюдали, как из других ворот города вышли могучие слоны. Народ, собравшийся на стенах и заполнивший улицы, приветствовал гигантов восторженными криками. Их метровые бивни были удлинены острыми ножами, а на спинах, на высоте пяти локтей, в такт шагам раскачивались беседки с лучниками. Тела животных защищали плотные попоны, расшитые по краям сотнями бронзовых колокольчиков.
В пыли и лязге промчалась по узким улицам и длинной блещущей змеей развернулась на поле кшатрийская конница. Всадники потрясали копьями и изогнутыми саблями. До нас долетели слова их боевой песни.
Проводив войска, царица Судешна и царевна Уттаара со слугами ушли с балконов дворца в свои покои. Стража закрыла ворота. На площади перед дворцом остались только колесницы Арджуны да царевича Уттары, которого Вирата оставил руководить обороной крепости. Уттара был юн и чрезвычайно высокомерен. В сопровождении телохранителей он отправился обходить крепость, даже не удостоив Арджуну своим взглядом.
Гордый Пандава метался по цитадели, как тигр, запертый в клетке. Часы ожидания показались и мне долгими месяцами. Нет ничего хуже, чем томиться в неизвестности и безделье, когда где-то совсем рядом скрещивают мечи с неизвестными врагами твои друзья. Улицы были пусты, во дворце не слышались смех придворных дам и болтовня слуг. Весь город затаился, застыл в ожидании вестей. Лишь к ночи в крепость примчался первый гонец из войска матсьев. Он прискакал на взмыленной лошади, еще дрожащий от лихорадки битвы.
Все обитатели крепости собрались на площади, чтобы услышать его рассказ.
Войско тригартов оказалось намного больше, чем ожидал Вирата. Захваченный скот тригарты оставили под охраной своих пастухов, а сами развернули боевые порядки навстречу матсьям. Битву начали колесницы, которые повел в наступление Вирата. Колесничье войско матсьев прорвало боевые порядки тригартов и заставило их отступить. Но с заходом солнца невесть откуда взялся дождь, и изменчивая судьба отвернулась от престарелого царя Вираты. Колесницы стали увязать в грязи, потеряли маневренность. В темноте к три-гартам прибыло покрепление.
Войска сошлись врукопашную и резались мечами и секирами, не уступая друг другу, как матерые быки в коровьих загонах. В неразберихе рукопашной отборные воины тригартов во главе с царем Сушарманом прорвались к колеснице Вираты. Дротики пронзили шеи благородных коней, запряженных в царскую повозку, телохранители полегли у неподвижных колес колесницы, возница пал с проломленным черепом, и царь Вирата оказался в руках тригартов.
Услышав рассказ гонца, царевич Уттара изменился в лице, позабыв и гордость, и мужество. Впрочем, я вполне понимал его состояние. В цитадели осталась горстка воинов, которые, конечно, не смогут противостоять тригартам, если войско матсьев, потерявших своего царя, пропустит их к столице.
— Теперь нас ничто не спасет, — промолвил Уттара, от страха забыв о том, что рядом с ним стоят придворные и его собственная сестра, кото рая чуть не лишилась чувств.
Кажется, один Арджуна остался спокойным и обратился к гонцу:
Кто сейчас руководит войском?
Тот, кого раньше называли брахманом Кан-кой, —– сказал гонец, — он собрал матсьев в единый строй и брахманской силой вдохнул в них решимость. Другой могучерукий герой, сражающийся на колеснице с отборным отрядом, пытается пробиться к царю тригартов, чтобы отбить Вирату.
Арджуна облегченно вздохнул:
— Значит, битва еще только началась, — и, об ращаясь к Уттаре, добавил, — разреши мне, царе вич, отправиться к моим братьям, чтобы исполнить долг кшатрия.
Уттара с сомнением посмотрел на Арджуну:
А почему же ты раньше не поехал сражаться?
Мне повелел остаться с тобой мой старший брат, — с нарочитым смирением ответил Арджуна.
А разве сейчас твой брат разрешил тебе покинуть город?
Арджуна нахмурился и хотел что-то возразить, но на башне, охраняющей ворота, закричали часовые, и в крепость на легкой колеснице ворвался главный надсмотрщик над стадами Вираты. Он сам держал вожжи, и вид его свидетельствовал о полном душевном смятении.
— Куру напали с севера, — с трудом выгова ривая слова, сообщил он, — пастухи перебиты или попрятались, тысячи коров в руках неприятеля.
Должен признать, что тогда мне стало по-настоящему страшно. Мы стояли во дворе перед дворцом в окружении трепещущей толпы придворных и их жен. Дрожащие в руках слуг факелы отбрасывали кровавые отблески на испуганные лица, рвали тьму в клочки так, что казалось, над нами кружатся черные крылатые твари бога смерти.
— Что делать? — неуверенным голосом спро сил Уттара.
— Облачаться в доспехи! — воскликнула его сестра Уттаара, — дхарма кшатрия — сражаться за свой народ. Все остальное решат боги.
Воины поддержали ее криками. Царевна бросила гневный взгляд на брата, потом (полный обожания) — на Арджуну.
Царевич послушно дал себя увести во дворец, но похож он был не на воина, готовящегося к битве, а на жертвенного ягненка.
Арджуна в окружении своих телохранителей стоял молча и, казалось, чего-то ждал. И вот снова закричали стражи у ворот, и в сопровождении нескольких воинов в цитадель въехала боевая колесница, запряженная пятью белыми могучими конями, управляемая одним единственным возницей.
Сута свесился через борт, пытаясь отыскать кого-то в толпе придворных. Арджуна поднял руку и громким голосом крикнул:
— Спасибо тебе, ты успел вовремя.
Ветер развернул над колесницей знамя с изображением обезьяны с когтями и львиным хвостом.
— Теперь я могу сражаться, — сказал Ард жуна.
Из дворца в полном вооружении вышел Уттара.
