Елизавета Дворецкая - Корни гор, кн.1: Железная голова

– Ты споришь с рунами? – Далла изумленно вытаращила глаза. Это уже слишком! – Как ты смеешь! Сами норны показали нам судьбу, а ты еще недоволен! Ты хотел бы, чтобы мне выпала Гибель Богов прямо завтра! Ты был бы рад любым моим несчастьям! Тебя надо звать не Кар Колдун, а Кар Завистливый! Слушать тебя больше не хочу! Сиди и раскидывай свои руны хоть до зари, выискивай коварство Регина*! А лучше поищи в себе самом! А мне все ясно!

Далла вскочила и выбежала из каморки. Кар проводил ее угрюмым взглядом. Не зря руны отзывались ему так неохотно. Между ним и высшими силами стояла какая-то твердая преграда. Может быть, она повлияла на исход гадания. Все бы очень походило на правду, если бы эти же самые руны оказались перевернуты. Обман – потеря – разочарование, вот что они должны были сказать! Но разве она поверит? Когда дело пахнет любовью, все женщины слепы, как кроты, и глупы, как треска!

Прибежав в свою половину дома, Далла села, потом опять поднялась и бесшумно сделала несколько шагов вдоль спального помоста. Она постояла возле лежанки, где спал под боком у няньки Фрегны маленький Бергвид, потом посмотрела в огонь. Она была так возбуждена гаданием и его благоприятным исходом, что не смогла бы заснуть. Да, он ее любит. И руны обещают ей подарок от него. Конечно, это обручье, что же еще! Правда, от того красного шелка с золотистыми мелкими цветочками она тоже не откажется. И даже сам Гельд сейчас вызывал в ее душе более теплое чувство, чем обычно. Нельзя не ценить умного человека, который сумел оценить ее! Конечно, рядом с сестрой и матерью конунгов он – никто, но что ей за дело? Кто здесь узнает, в этой глуши, с кем и как она проводит время? А такой умный и деятельный помощник пригодится всегда, что бы ей ни случилось затеять. Все дело в том, достаточно ли крепка его любовь. Не остынет ли она, если он слишком много получит?

Далла не собиралась спешить. Выполнить свои собственные обещания она успеет всегда. Главное – добиться исполнения обещаний, полученных ею самой.

Сжимая в руке огниво, она проскользнула через большой темный дом и выбралась наружу. Во дворе царила тьма: новорожденная луна в пеленках облаков совсем не давала света. Но Далла достаточно хорошо знала свой двор и через несколько мгновений уже взялась за новую деревянную ручку, приколоченную барландцами к двери их жилища. Если только они не закладывают на ночь засов… Не закладывают.

В ночной тишине легкий скрип смазанной двери показался пугающе громким, и Далла, проскользнув внутрь и прикрыв ее за собой, несколько мгновений постояла возле порога, выжидая, не проснулся ли кто. Как темный альв, как тролль, она прижималась к холодному дереву двери и ждала, сдерживая взволнованное дыхание. Тишина.

Лежа на своем месте, Гельд куда сильнее Даллы боялся, что от скрипа двери кто-то из его товарищей проснется. Он ждал ночного гостя, ждал так уверенно, как будто они точно условились. Но только он рассчитывал увидеть Кара. А сейчас, когда кто-то неслышно скользнул в дом, ему показалось, что это женщина. Гельд не мог посмотреть туда, чтобы не выдать себя, и его нещадно терзала смесь тревоги и любопытства. Кто пришел? И зачем? Пощупать его настоящим ножом, когда колдовской не помог?

Кто-то мягко двигался к нему, почти неслышно ступая на еловый лапник, устилавший пол. Чтобы не вызвать пожара, лапник каждый день стелили свежий, и он упруго прогибался под чьими-то осторожными ногами, не шурша. Гельд лежал на спине, вытянув одну руку и закинув вторую за голову. Если его попытаются зарезать, он успеет выбить нож. Может быть… Но даже при таком риске он не хотел выдать себя раньше времени. Непременно узнать, кто это и чего хочет…

Темная фигура остановилась возле него и замерла. Гельд вспомнил, как пару дней назад хозяйка милостиво пожаловала к ним в дом посмотреть, хорошо ли они устроились. Она еще спросила, где его место. Он указал, да еще подмигивал, как дурак, будто надеялся, что она зайдет как-нибудь ночью. Зашла, дождался! Но Гельд сильно сомневался, что она собирается вознаградить его пылкие надежды. Так чего же она хочет, Светлые Асы?

Далла протянула руку и отвела край одеяла от его груди. «Так», – подумал Гельд, хотя за все железо Медного Леса не смог бы сказать, что это «так» означает.

Возле его лежанки было почти темно, и Гельд решился чуть-чуть приподнять ресницы. В руке ночная гостья сжимала что-то маленькое и темное. На нож не похоже, слишком мелкое и на вид не острое. Гельд ощутил прикосновение холода… и в тот же миг такой жар, что едва не взвыл. Не будь он сейчас так собран и ко всему готов, он непременно закричал бы. Уже не следя за своим лицом, он отчаянно стиснул зубы, напрягся всем телом, а край раскаленного, как казалось, предмета прочертил по его груди недлинную черту, потом вторую, углом к первой. В тот миг, когда Гельд уже решился плюнуть на все и заорать, Далла отняла руку. И все сразу прекратилось. Боль от мнимого ожога испарилась, как только амулет оторвался от кожи.

Не открывая глаз, Гельд постарался привести лицо в порядок. Но и через опущенные веки он каким-то невообразимым чувством ощущал, как Далла наклоняется над ним и всматривается. Собрав остатки терпения, Гельд ждал, когда она уйдет, с таким тягостным чувством, как будто все это время ему не давали дышать.

Наконец она отошла. Прошуршал лапник, скрипнула дверь. Гельд слышал, как быстрые шаги удалялись по двору в сторону хозяйского дома, хотя еще днем не сомневался, что через эту великанью каменную кладку услышишь не многое.

Уф-ф! Гельд с облегчением сел на лежанке, потер ладонью грудь. Ему казалось, что там должен остаться красный след, как от ожога. Две черты углом. Руна «кена», знак любовного пламени. Хитрая хозяйка Нагорья решила его приворожить. И использовала для этого свой загадочный амулет. Выходит, амулет настоящий, не какая-нибудь птичья косточка, которую ее бабушка случайно нашла в лесу, набрала в тот день много грибов и посчитала косточку источником удачи. Это какая-то сильная вещь, изготовленная по-настоящему умелыми руками. Чтобы так обжечь! Да если бы он на самом деле спал, то завопил бы на весь Медный Лес.

А может, и нет. Может, если бы «торн» и «ис» не защищали его от чужой ворожбы, он ничего и не заметил бы. И прямо сразу ощутил бы к прекрасной хозяйке пылкую жертвенную страсть, которую до сих пор лишь изображал. И Торбранд конунг напрасно дожидался бы его с железом.

Руна «кена»! Подумать только: вот уже вторая знатная женщина пытается его заворожить! Гельд вспоминал пощечину Эренгерды, которая невольно украсила его лицо руной «гиав», второй любовной руной. Теперь только «науд» осталась. Любопытно, от кого ее ожидать – от маленькой Борглинды?