В притворном ужасе Лоунс сотворил в воздухе религиозный символ. "Не знал, что среди нас есть эксперт по эльдарам. Что ты за еретик?" Он рассмеялся и облако насекомых поднялось с папоротников вокруг него. "Приятно иметь тебя рядом." Даже тихого смешка не раздалось от взвода. Они испытывали тревогу, и Лоунс знал это. "Будем делать всё чисто и у нас получится, во имя Императора. Мы все встретимся в базовом лагере."
Каждый Боец Джунглей захватил предплечье своего ближайшего товарища в коротком тихом жесте братства.
— Хорошо, — Лоунс отпустил руку молодого солдата. — Давайте выдвигаться.
Они перемещались по пояс в высокой воде, игнорируя странные движения рядом с ними. Бойцы Джунглей Катачана достигли высокого мастерства в этом — как и в ещё по меньшей мере четырёх стилях боя без оружия и во владении широким спектром оружия.
Выпуклые мангровые деревья стояли неподвижно, единственные, кому хватило разума не пытаться двигаться в этом болоте. Лоунс вёл свой взвод в укрытие в заросли обмотанных виноградной лозой деревьев. Колючие стволы царапали обнажённую плоть бойцов. Коктейль боевых наркотиков позволял не замечать ничего, кроме самых тяжёлых повреждений. Многие бойцы пережили этот день благодаря сильнодействующим составам имперских химиков.
Всплеск в воде слева от взвода привёл отточенные рефлексы в действие. Незаметный, как наступление ночи, Штерн поднял лазган. Лоунс схватил инфракрасный оптический прицел и посмотрел через него. Стройный силуэт эльдар с длинным рифлёным похожим на пистолет оружием, привязанным ремнём к его стальной броне. Он изящно перемещался по воде, болото казалось почти не мешало ему. Мягкие негармоничные звуки, похожие на неземной ветер, исходили из респиратора чужого. Двое, трое… всего четверо. Незамеченный ими, Лоунс решил атаковать, имея численное превосходство. Люди всё-таки испытывали трепет, оказываясь в зоне видимости эльдар.
Три быстрых жеста командира, и взвод начал действовать. Лоунс вытащил две гранаты и поставил время срабатывания побольше. Они плеснулись в воду позади двух эльдар. Один подошёл поближе к ряби на воде и посмотрел вверх, пытаясь понять, откуда они прилетели. Второй слишком опоздал. Фраг-гранаты громко взорвались в болоте. Горящая броня и пригоревшая к металлу плоть плеснулись в воду рядом со взводом Лоунса. Волны помчались в роще. Бойцы Джунглей нырнули в плотный дым гранат, когда оставшиеся эльдар выпустили жужжащую смерть из сюрикеновых катапульт.
Древесная кора и горящая листва упали в тихий мир болота, когда Лоунс плыл по мелководью к не ждавшим его эльдар. Половина его взвода следовала за ним, респираторы испускали пузырьки воздуха на поверхность — единственный признак их передвижения. Лоунс с вращающимся цепным мечом вырвался из воды, и его взвод последовал за ним, лазганы выпустили короткие очереди в скопление бронированных войнов вокруг них. Острые зубы механического меча Лоунса врезались в эльдар, удаляя запястье и оружие одним текучим движением.
Чужие отступили перед лицом численного превосходства Бойцов Джунглей, останавливаясь позади самого высокого среди них, одетого иначе, в плавные одежды и странный удлинённый шлем. Пара глазных гнёзд пылала зелёным огнём. Эльдар в облачении поднял руку. Брызги маломощного лазерного огня оставшихся эльдар соединились в один массивный заряд, который разметал Бойцов Джунглей. Штерн и ещё четверо упали от этого луча, опознавательные знаки и плоть сплавились воедино. Остаток взвода выбрался из огня и нашёл сомнительное укрытие за тем, что осталось от мангровых деревьев.
Поле битвы затихло.
— Их лидер, он… он псайкер. — запинаясь, сказал новый гвардеец Лоунсу.
— Я тоже так думаю, сынок, — Лоунс с мрачным лицом боролся, стремясь подавить наркотики в его крови, которая кричала ему броситься в смертельную битву против эльдар. — Это не имеет значения. Они все одинаковые, когда мёртвые.
ЗА ЧИСТОТУ Империума, в деянии и разуме. Сделай моё тело машиной войны. Пусть храбрость будет моим союзником и никогда не оставит меня, даже в самый тёмный час. Проливать кровь во имя Императора — это слава, страх — это смерть храбрости и моя смерть.
Комиссар Стрек закончил молитву и посмотрел из огневой базы в джунгли под ним. Модуль плыл по мелководью, сверкающему от ослепительно ярких вспышек лазерного огня, которые лишь показывали новые смерти имперских гвардейцев. Крики умирающих эхом отзывались через низкие горных хребты. Многие из Валийского Пятого погибли в битве за Императора сегодня. Мёртвые теперь были в своём царстве и имели собственных судей. Это было не для Стрека — судить мёртвых, его задачей было контролировать живых и видеть, что они показывают храбрость в сражении. Суть его обязанностей кратко выражалась так: духовное руководство необходимо. Привейте храбрость и осудите страх. Победа не важна.
Ракета просвистела в воздухе и столкнулась с бронёй стального плато, на котором стоял Стрек. Комиссар схватился за перила, но они оторвались, подвергнутые коррозии в местах стыка. Стрек покатился назад к краю платформы. Внизу под собой он смог разглядеть, что мерзкие эльдар близко. Линия баз, которые действовали как основная защита в запутанных джунглях, была сломлена. Жилистые руки Стрека напряглись, мускулы задрожали, когда он подтянулся на платформу.
Комиссар спотыкался о курящиеся обломки нижних уровней базы, проверяя тела, и осуществлял Милость Императора к тем, кто не мог быть спасён. Он собрал оставшихся солдат под главными опорами огневой базы. Ужас бился в их глазах, трясущиеся руки побросали лазганы на пол. Из-за дыма они ещё не видели его.
Один из гвардейцев встал и, шатаясь, вышел из бункера. Стрек молился, чтобы он вернулся. Поскольку страх — враг человека. Он останавливает гнев своего орудия и растворяет его возможности.
— Назови своё имя и звание, солдат. — Шатающийся гвардеец повернулся, когда комиссар Стрек выступил из дымящихся обломков.
— Я, ээ, мне нужен медик. — Гвардеец моргал расплывчатыми глазами, когда чёрный мундир и фуражка Имперского комиссара всплыли перед ним.
— Имя и звание?
— Ретнер Ганч, гвардеец Пятого Валийского, сэр. — Он резко опустил плечи, с трудом выдавливая из себя слова.
— Ты знаешь о наказании за дезертирство?
— Не могу сражаться… потерял оружие, потерял пальцы. — Ганч изогнул утолщения на окровавленной культе.
— И для каждого, показавшего спину в сражении, да будет смерть. Поскольку они уже мертвы как оружие для Императора и потеряны для его залов славы. — Когда Стрек произнёс это выражение, гвардеец упал на колени, слёзы потекли из его налитых кровью глаз. — Ещё хуже те, кто показывает страх перед лицом правосудия, поскольку в смерти у них нет ни гордости, ни славы.
