Как и многие его братья по Гвардии Ворона, Падальщик был сдержанным и тихим от природы, кто-то мог бы даже назвать это скрытностью. Такая особенность постоянно создавала напряжённости между сынами Коракса и космодесантниками из других легионов. Именно поэтому в кампании на Фаринатусе Повелители Ночи стали идеальными союзниками, поскольку мало заботились о всякого рода любезностях и установлении братских отношений с XIX легионом. Однако Нем’рон Филакс старался изо всех сил наладить отношения с Падальщиком и прощал холодность слов Гвардейца Ворона, слов, слишком часто звучавших властно и равнодушно. Падальщик носил свою скрытность подобно благородному дикарю, поэтому его не сторонились, как сыновей Фулгрима, выпячивавших внешний вид и манеры, или как легионеров ХХ, казавшихся всем наглыми и уклончивыми. Но всё же эта особенность раздражала братьев по прецептории, многие из которых предпочитали просто игнорировать Падальщика.
Как благородный дикарь, он мог быть откровенно настойчивым и пренебрегать протоколами и учтивостями, принятыми в культе. Это привело его к конфликту не только с братьями, но и с марсианским жречеством, члены которого славились отсутствием хорошего чувства юмора.
— Вообще ничего? — надавил он.
— Ни от жречества, — отозвался Саламандр, — ни от транспортников, ни с Железного Кольца. Я начинаю думать, что они просто позабыли о нас.
— Вряд ли, — пробубнил себе под нос Сальвадор, продолжая точить клинок.
— Может это что-то типа финального испытания, — предположил Ультрадесантник Тибор Вентидиан, собиравший частично разобранный болтер модели «Фобос». Вентидиан всё рассматривал с позиций испытаний, которые должны быть взвешены, измерены и безукоризненно пройдены. Он изучал оружие ослепительно яркими голубыми линзами оптических имплантатов. Оставив серповидный магазин на верстаке, Ультрадесантник прижал болтер к наплечнику. Он передёрнул затвор и нажал на спусковой крючок, но ничего не произошло. — Заедание механизма подачи? Спусковой механизм?
— Ни то, ни другое, — ответил Падальщик довольно раздражённо. Он и сам возился с этим оружием вчера, чтобы убить время, как и Вентидиан. — Ты посмотрел изображения с орбиты?
— Опять? — спросил Вентидиан.
— Да, — ледяным голосом продолжал настаивать Падальщик, — опять. Мне нужно твоё мнение.
Вентидиан хмыкнул. Он знал, что бледнолицый Гвардеец Ворона не отстанет. Не откладывая болтер в сторону, он повернулся и нажал в определённой последовательности толстые клавиши стоявшего рядом рун-модуля. Череда расплывчатых снимков орбитального сканирования с шипением заполнила потрепанный экран.
— Довольно много помех на пикте со спутника, — признал Вентидиан, — По ту сторону храма просто какая-то мешанина данных…
— У меня то же самое в вокс-сети, — добавил Нем’рон Филакс.
— …но переданные тобой мне результаты авиа-сканирования не показывают никаких боевых формирований, — сказал Ультрадесантник. Он повернулся к Падальщику и добавил. — По моему мнению.
Это привлекло внимание Сальвадора. Он оторвался от своего клинка и точильного камня:
— Формирования? Вы полагаете, что Марс, возможно, атакован?
— Нет, насколько я могу видеть, — ответил Вентидиан.
— Мы бы точно знали, если бы главному миру-кузнице что-то угрожало.
Падальщик посмотрел на легионера пустым взглядом своих серебристых глаз.
— Что-то не так, — сказал он своим боевым братьям. — Заражение кода. Раскол культа. Скомпрометированные сети. Исчезновение Аркелона, и он не единственный пропавший ремесленник Астартес.
— Магосы-очистители работают над проблемой кода, — ответил Вентидиан. — А у наших наставников наверняка есть какие-то дела связанные с культом, которым они должны уделить время. Не будь таким подозрительным, брат.
— Чертовски много материалов перемещается по поверхности Марса, — продолжил Падальщик. — Наблюдается беспрецедентная активность — механизмы, аугментированная пехота, боевые роботы…
— Это правда? — спросил Сальвадор.
— Да, — отозвался Вентидиан, — даже в четырёхугольнике, Скопуланские фазовые фузилеры пересекли Эритрейское море. Звенья ударных истребителей Десятой дентикулы собираются над горной цепью Сизифа. Титаны Легио Мортис выступили на марш…
— Целый легион?
— Маневры, — заверил его Вентидиан, — между квадрантами и храмами-кузницами. Нет ни фронтов. Ни развертывания сил для контрударов. Никаких подготовительных мероприятий на случай вторжения ксеносов. Внутри Солнечной системы? Это просто немыслимо.
— Согласен. Значит, угроза исходит изнутри, — продолжал гнуть своё Падальщик. Мысли его вновь закрутились вокруг техноеретиков, подобных Окталу Булу, и разработанных ими изуверских интеллектов.
— Какие-нибудь пограничные или патентные разногласия между повелителями храмов, возможно, — предположил Ультрадесантник. — Грабители кузниц или одичавшие сервиторы. Совсем не то, о чём мы сейчас говорим. Хорус вывел Великий крестовый поход в новую фазу. Ему нужны скопившиеся на Марсе материалы и людские ресурсы, и он давит на Кельбор-Хала, чтобы тот отправлял всё, что может. Генерал-фабрикатор пытается удовлетворить эти запросы. Вот и всё. Передвижения и манёвры, которые вы наблюдаете — всего лишь «эффект домино» в данной ситуации.
Нем’рон Филакс медленно кивнул.
— Когда я просматривал манифесты якорной стоянки и швартовые списки для транспортов наших легионов, то заметил, что пару дней назад на Марс прибыл Регул, эмиссар магистра войны по части Механикумов, с посланиями для генерал-фабрикатора. Так что звучит похоже на правду, — он улыбнулся Падальщику своей сверкающей серебром улыбкой. — Мне жаль, Дравиан.
Падальщик перевёл взгляд на Сальвадора, но лицо космодесантника было непроницаемо.
— Что ты предлагаешь? — наконец задал вопрос Сальвадор.
— Если существует проблема, — сказал Падальщик, — или угроза какого-либо рода, то я не считаю, что мы должны просто сидеть здесь и ждать. Наша помощь может быть полезна Механикумам.
— Если уж до этого дойдёт, я уверен, что генерал-фабрикатор к нам непременно обратится, — заверил Нем’рон Филакс Гвардейца Ворона. — Но, по правде говоря, боюсь, что в галактике найдётся довольно мало угроз, от которых могучий Марс не смог бы защитить себя.
— Последний набор инструкций предписывал нам заниматься ремонтом в башне-прецептории и ждать наших ремесленников Астартес, — сказал Сальвадор.
— Это было три дня назад, — напомнил ему Падальщик. — Три дня после отмены посвящения и три дня после исчезновения наших ремесленников Астартес. Ни записей-идентификаторов. Ни изометрии. Ни перехватов канта. Это ненормально.
