– Издевайся, драгоценный мой, издевайся сколько хочется! Я все тебе прощу, ты мне так нужен! – изнемогая от избытка чувств, приговаривал Торвард и похлопывал его то по плечу, то по груди. – Умник ты мой! Как я по тебе страдал! Как я звал тебя бессонными ночами! Если бы ты знал! Боги привели тебя именно сейчас! Где же ты слонялся столько лет, чтоб тебя… Тарайн тар гленн! Как же я тебя люблю, Хельги ярл, замети меня метель!
– Он что, обезумел? – осведомился Хельги ярл у Ингиторы, но в его серых глазах она видела скрытую добрую насмешку: он все отлично понимал. – Ты, ветвь ожерелий, и есть Ингитора дочь Скельвира? Неистовая дева-скальд, от любви к которой сходят с ума все герои Морского Пути? Кроме меня, и то потому, что меня не было дома.
– А ты… Хельги ярл, слышал обо мне?
– Еще бы я не слышал! Я не успел пробыть дома и полдня, как мне уже во всех подробностях рассказали про ваши дела! Вплоть до постели Бергвида на озере Фрейра, на которой ты, Торвард конунг, якобы обесчестил невесту моего брата Эгвальда ярла! Если это правда, то значит, ты сильно переменился, пока мы не виделись. И я понял, что больше, чем полдня, мне и не суждено в этот раз быть дома! Мой корабль после такого плавания был в дело не годен, и отец дал мне свой новый. Так это все правда? Что мой доблестный младший брат…
– Хельги ярл! – простонал Торвард, как будто именно к своему товарищу, вопреки чести и естеству, пылал неодолимой страстью. – Хельги ярл, вот не сойти нам с этого места! Я не пущу тебя в дом, я не дам тебе куска хлеба, я не позволю тебе сменить мокрые штаны, пока ты сейчас же, вот тут же, не повторишь твою старую клятву!
– Какую клятву? – недоумение Ингиторы переходило уже все границы.
– Ты забыла! А ведь я тебе рассказывал! Там еще, в Медном Лесу рассказывал! О чем ты только думала? Ну, если о том же, о чем и я, тогда ладно. Я же тебе рассказывал: когда мы с Хельги вместе сватались к дочке Вигмара Лисицы и она выбрала его, Хельги, как истинно благородный человек, дал клятву в будущем помочь мне добыть любую невесту, которая только мне понадобится. Клялся приложить все силы, свои и своей дружины, если только мне будет нужна его помощь. Я правду говорю, Хельги ярл? Я ничего не приврал?
– Это все правда! – торжественно успокоил его Хельги и, кажется, подмигнул Ингиторе. Если ей не померещилось.
– Так вот, я хочу жениться вот на этой деве, прекрасной и благородной, дочери Скельвира хёвдинга из Бергелюнга, тьфу, из Льюнгвэлира! Сколько же вереска в Морском Пути, так и заблудиться в нем недолго! [28] А твой доблестный и упрямый брат Эгвальд ярл тоже вбил себе в голову, что он хочет на ней жениться. И мне от тебя нужно, чтобы ты унял доблесть своего брата и дал мне спокойно жениться на моей невесте! Это та самая помощь, которая мне от тебя нужна, и я требую, чтобы ты подтвердил твою клятву помочь мне!
– Нет, постойте! – вдруг раздался рядом с ними звонкий и горячий женский голос.
Ингиторе этот голос был совершенно незнаком. Она обернулась: от корабля, вытащенного на берег, к ним торопилась молодая женщина, стройная, большеглазая, с беспокойным, своеобразным, но по-своему красивым и благородным лицом.
– Погодите давать и подтверждать тут свои клятвы! – восклицала она, не трудясь с кем-то здороваться. – Что бы там ни было между вами раньше – все будет так, как хочет сама девушка! Вы слышите? Кто дал вам право решать ее судьбу, словно она коза или овца? Она ведь не рабыня! Она – благородная женщина и имеет право сама решать свою судьбу!
– Женщины в этих делах понимают лучше! – Хельги посмотрел на Торварда и пожал плечами, что, дескать, придется нам смириться.
– Правда, не тогда, когда речь идет о любви собственного брата! – воскликнул Торвард. – Привет тебе, Эйра дочь Асольва! Ты, значит, тоже пустилась в дорогу, чтобы спасти меня?
– Я пустилась в дорогу потому, что я должна всегда быть рядом с моим мужем! – Фру Эйра гордо вскинула голову, и ее тонкие ноздри затрепетали. – А ты, я слышала, все-таки убил… проклятие Квиттинга.
Она сделала заминку, и Ингитора поняла, что эта гордая и решительная красавица не смеет произнести имя Бергвида, словно оно обжигает ей губы.
– Да, – прямо глядя на нее, ответил Торвард. Теперь он был совершенно спокоен. – Если помнишь, я говорил тебе, что убью его, еще тогда, пять лет назад. Еще пока ты не видела его. А ты мне не поверила.
– Я не хотела, чтобы это было так, – тихо ответила Эйра.
– Ты не хотела увидеть жизнь такой, какая она есть. С тех пор ты не перестала думать, что весь мир перевернется и подчинится твоим желаниям?
– Да, кое-что изменилось. Теперь я вижу, что ты стал так думать, Торвард конунг!
Беседу эту можно было назвать очень странной, и Ингитора почти ничего в ней не понимала. Но видя, что Торвард совсем успокоился, перестал терзать Хельги, подошел к ней и обнял, уже не требуя от Хельги каких-то клятв прямо тут, пока они оба не сменили мокрую одежду, она поняла, что самое тяжелое уже позади. И на этот раз окончательно.
* * *
Велико же было удивление людей, когда Торвард конунг привел в Аскегорд не кого-нибудь, а Хельги ярла и его жену фру Эйру, тех самых, которые уже больше трех лет назад покинули Эльвенэс и уплыли через западные моря на юг, чтобы отыскать Землю Окаменевших, которая привиделась Эйре в грезах. Неосуществимым казался их замысел, на который во всем мире были способны только эти двое, и невероятным казалось их возвращение именно сейчас, когда их меньше всего ждали и когда они больше всего были нужны! Оба остались прежними: Хельги ярл держался немногословно, невозмутимо и дружелюбно, а Эйра оставалась все так же беспокойна, горяча, так же доверяла своему воображению гораздо больше, чем рассудку, и так же пылко высказывала все свои мысли и чувства, не задумываясь, приятно ли это окружающим. Но Торвард был так счастлив, что охотно поцеловал бы ее, если бы она только позволила, и великодушно прощал ей то, что она никак не могла простить ему родства с Хёрдис Колдуньей, ее же, кстати, собственной теткой. Но преданность ее мужу, как и все прочие ее чувства, была так велика, что ради долга быть рядом с ним она не только вошла в дом Хёрдис Колдуньи, но и держалась с ней удивительно любезно!
Вечером после их прибытия Аскегорд долго шумел и пировал. Торвард и Эйра наперебой рассказывали о своих приключениях, хохотали, потешая всю дружину и гостей, спешно собравшихся со всего фьорда поглядеть на Хельги ярла, который вернулся, по слухам, из Иного Мира. Возвращению его бурно радовались слэтты, которые, во-первых, любили его, а во-вторых, не могли не приветствовать то, что его возвращение спасало Слэттенланд от необходимости воевать с Фьялленландом.
