— В данный момент сюда, с барраярского посольства на Эскобаре, летит эксперт-аналитик по судебной экономике. Так уж получилось, что моя нужда в нем пропала в связи с событиями последних суток, но чтобы оправдать затраты на его дорогу сюда, я уступлю его вам на несколько дней. Полагаю, он окажет вам неоценимую помощь в выработке стратегии дальнейшей борьбы, если вы примете решение разморозить политсовет вашего движения. Или даже если не примете такого решения.
Мама Джина потерла ладонью лоб и проговорила заплетающимся языком:
— Что, если полиция попробует забрать моих детей?
Эту ужасную мысль Джин старался гнать от себя с того самого момента, как Майлз-сан объявил о неминуемом прибытии служителей закона.
— Не думаю, что им потребуются показания несовершеннолетних при таком изобилии взрослых свидетелей. Вы — ближайший родственник. Им придется спрашивать вашего разрешения, чтобы допросить детей. Предлагаю вам отказать им на том основании, что оба ребенка только что перенесли серьезную травму при неудачной попытке похищения.
При этих словах Мина негодующе фыркнула. А вот у Джина желания спорить не было.
— Адвокат вам поможет, — продолжил Майлз-сан. — Ну а если это повлечет какие-либо проблемы прямо сейчас, в чем я сильно сомневаюсь, скажите полиции, что они смогут переговорить с детьми позже, в консульстве, если необходимость возникнет. К тому времени все поутихнет, да и мы будем там в относительной безопасности.
Форлинкин поспешил заверить ее в этом кивком. Мама с сомнением покачала головой, однако Джин заметил, что напряженные морщинки вокруг глаз расслабились.
Джин поднял глаза и вдруг увидел, что Роик внимательно на него смотрит. Мальчик беспокойно поежился и отвернулся.
— Госпожа Сато, — услышал он тихий, глубокий голос Роика, — нельзя ли Джину и Мине выйти со мной в коридор на минутку? Я хотел бы им кое-что показать.
Джин спрятал глаза, собираясь отказаться, но Мина уже запрыгала вокруг Роика, с готовностью давая согласие вместо мамы, которая, похоже, все равно собиралась поговорить о чем-то с консулом, поэтому Джину в конце концов пришлось позволить увести себя вместе с сестрой в коридор. Роик плотно закрыл за ними дверь.
К удивлению Джина, Роик опустился перед ними на одно колено, отчего стал ростом ниже него, хотя и остался выше Мины.
— Я тут подумал, может, вы захотите пострелять из моего парализатора, — сказал Роик и вытащил из кобуры оружие, которое принесло Джину столько боли.
Мальчик отшатнулся.
— Ух ты! — завопила Мина. — Ух ты, правда, можно?
Ну разве мог Джин после этого отказаться? Он осторожно кивнул.
— Никогда нельзя целиться в человека, если не собираешься стрелять, — начал Роик «курс молодого бойца». — Не важно, думаете ли вы, что оружие разряжено, или что оно стоит на предохранителе. Возьмите это за главное правило и никогда не ставьте под сомнение.
Он рассказал и показал им все возможности устройства, включая датчик рукоятки, настроенный на его ладонь. Набрав код, Роик отключил датчик. Затем передал оружие Джину, направив ствол вглубь пустого коридора.
Рукоятка была еще теплой от руки Роика, словно сиденье, на которое садишься сразу после другого. Парализатор оказался легче, чем Джин ожидал, и удобно лежал в руке. Основная масса ощущалась в обойме, скрытой в рукоятке. Оружие совсем не походило на игрушку.
Джин посмотрел в прицел, как учил Роик, и нажал на спусковой крючок. Гул в руке слегка напугал его, но отдачи не было, и Джин не уронил оружия.
Воодушевленный Джин посмотрел, как Роик пользуется автоматическим лазерным целеуказателем, и снова выстрелил. На этот раз мальчик не подпрыгнул. А потом выстрелил еще. На этот раз заряд попал в стену рядом с местом, куда Джин целился. Мальчик едва не заулыбался. Во всяком случае, перестал сжимать зубы.
Теперь и Мина горела желанием опробовать оружие:
— Дайте! Дайте мне!
Джин неохотно уступил ей парализатор. Роик еще раз повторил наставления, благоразумно припал на колено позади девочки и, придерживая ее, помог Мине прицелиться. Она сжала оружие обоими ручками, и процедура повторилась.
Роик поднялся, набрал блокирующий код и сунул оружие в кобуру.
— Ну как? Лучше? — спросил он Джина.
— Да, — ответил парнишка, сам изумляясь, что это так. — Это всего-навсего инструмент. Просто инструмент.
— Именно так.
Роик улыбнулся Джину, и тот ответил улыбкой. А потом Роик отвел детей в палату.
* * *
Майлз придвинулся к стереоэкрану и принялся начитывать запись, стараясь звучать убедительно:
— Единственное, что я хотел бы пояснить, Грегор: не моя вина в том, что на этой планете скоро может начаться «великое таяние». Мину замедленного действия установили задолго до моего появления.
Он еще раз обдумал начальную фразу своего доклада, протянул руку и все-таки стер ее. Задержка связи при общении по виду имела свои прелести. Между п-в-туннелями информация передавалась со скоростью света, а вот по туннелю ее доставляли кораблем. Так что если даже и не думаешь прежде, чем сказать, то, во всяком случае, есть время подумать прежде, чем нажимаешь на кнопку «Отправить». У Майлза, правда, лучшие мысли появлялись и формировались быстрее, чем язык успевал их проговорить. Впрочем, худшие тоже. Интересно, лучшими или худшими обернутся его последние идеи в конце концов?
Майлз обвел взглядом комнату связи. Он сидел здесь один. От загнанного и вконец выдохшегося Йоханнеса удалось избавиться как раз перед этой весьма личной записью. Поскольку по должности в этом захолустном консульстве Йоханнес выполнял работу, обычно лежащую на плечах аналитика-референта, последние два дня Майлз усиленно обучал его отбирать нужные данные из шумихи, поднятой средствами массовой информации по всей планете, и переправлять в Имперский секретариат галактических дел на Комарре. Никогда не помешает убить двух зайцев одним выстрелом. Йоханнес оказался прилежным учеником. Будь атташе немного поталантливее, его бы послали на должность поприличнее. Однако не будь он таким ответственным, он не служил бы в консульстве, работающем настолько автономно.
Майлз отметил в своем докладе честность лейтенанта, при этом вспомнив о первоначальных подозрениях относительно писаря консульства, Юуити Мэтсона. Он подслушал позавчера на кухне обрывок разговора Мэтсона и его шефа, Форлинкина, когда осада консульства журналистами только начиналась.
— Мне говорили, что на такой должности постоянно будут предлагать «на лапу», — жаловался Мэтсон, — однако за пять лет никто ничего не дал! И вот теперь, когда предложения посыпались отовсюду, им надо лишь что-нибудь о грязном белье Сато-сан. Подумать только, Сато-сан! Да ни в жизни не скажу!
