— Сэр.
— Ты обучишь второго заряжающего до уровня, соответствующего «Гибельному Клинку». Ты меня понял?
— Сэр…
— Ты обучишь его! — заорал Банник.
Васкиген снова напрягся. Его рука дернулась.
— Да, сэр, — ответил он.
— Хорошо. Начинай прямо сейчас, потому что скоро он тебе понадобится. Как и нам всем.
Банник с отвращением стряхнул руки Голлфа, цеплявшиеся за его сапоги, и вышел из снарядного погреба.
Банник отдал необходимые приказы, велев экипажу готовиться к бою. Колиос вылез из своей ниши и начал проводить обряды для обеспечения надежной работы реактора в бою. Задержавшись у своего командирского кресла, Банник достал из-за его спинки китель и шинель, и надел их.
— Я хочу осмотреть наше поле боя. Эппералиант, вызови «Саламандру». Пусть Турраген подъедет сюда.
— Им приказано провести разведку в городе, сэр, — сказал Эппералиант. — Эскелиос приказал.
— Да, а я хочу их сопровождать. Мегген, хочешь размяться?
— Да, сэр, спасибо.
Банник поднялся по трапу в башню, где на месте наводчика, потягиваясь, сидел Мегген.
— Разрешите… — послышался голос в воксе, и прервался.
Банник, не зная, кто это был, попробовал угадать.
— Хувар?
— Да, сэр.
— Если есть вопросы, говори.
Банник пытался добавить в свой голос суровости, но они с Меггеном ухмылялись, глядя друг на друга.
— Разрешите сопровождать вас, сэр.
— Зачем?
— Я… мне любопытно, сэр.
— Причина не хуже любой другой. Хорошо, — сказал Банник.
— Разрешите и мне, сэр, — произнес вкрадчивый голос позади него.
Банник вздрогнул. Савларец поднялся по трапу в башню совершенно бесшумно. Подумав, Банник кивнул, помня, как он обошелся с Голлфом. Если он хочет, чтобы эта шайка сработалась хотя бы в некое подобие экипажа, следует быть более беспристрастным.
Он кивнул.
— Конечно. Водителю будет полезно взглянуть на местность.
Банник подумал, что принял правильное решение. Но почему ему не понравилась улыбка на лице савларца?
Банник, Мегген, Шоум и Хувар выбрались из башни. С башни танка открывался хороший обзор космопорта и города. Башня форта слева достигала в высоту сорока метров. Снаружи было заметно гораздо больше следов боя. На многих стенах виднелись следы попаданий стрелкового оружия, землю усеивали обломки машин, повсюду были пятна крови, а под ногами имперских солдат хрустели странные кристаллические осколки. Эскелиос уже занял форт своим гарнизоном. Сейчас его саперы устанавливали баррикады и укрытия из мешков с песком, оборудовали в космопорту опорные пункты и огневые точки, чтобы поймать ксеносов в их сектора обстрела.
— Трупов так и не нашли? — тихо спросил Мегген.
— Нет, насколько мне известно, — ответил Банник.
Поступали сообщения о новых обнаруженных следах боя, но никого из жителей шахтерской колонии или ее небольшого гарнизона так и не нашли.
Агрита не имела постоянного населения. Шахтеры работали здесь половину местного года. В остальное время орбита планеты проходила слишком близко к солнцу системы, и шахтеры возвращались на Бекер. Вторая обитаемая планета системы, Бекер являлся цивилизованным миром класса «ню», не представлявшим какой-либо стратегической ценности. Поэтому поселение на Агрите, незатейливо называемое Шахтерским Городком, было предельно утилитарным — безликое место, лишенное каких-либо украшений и удобств цивилизации. В поселении стояла мертвая тишина, не нарушаемая ни единым человеческим звуком. Банник подумал, что именно таким был этот мир в периоды перерывов в работе, когда громадное солнце заливало поверхность смертоносной радиацией — но сейчас на Агрите должен быть разгар рабочего сезона.
Три взвода Савларских Химопсов, включенных в состав экспедиции, направились к городку пешком и на «Химерах», а титаны патрулировали вокруг города — один «Боевой Пес» двигался по часовой стрелке, другой против — проверяя окружающие районы своими мощными блоками авгуров и сенсоров. Банник был очарован титанами; выросший в индустриальном мире, тесно связанном с Адептус Механикус, он всегда обожал чудеса технологии. Он наблюдал за титанами, пока они не скрылись за жилыми зданиями шахтерского городка.
— Сэр, сэр?
— Мегген?
— «Саламандра» подъезжает.
Приземистый силуэт разведывательной бронемашины остановился рядом с «Честью «Кортейна». «Саламандрой», одной из машин поддержки 7-й роты, командовал парагонец из клана Турраген, молодой и всегда оптимистично настроенный офицер.
— Желаете прокатиться, сэр? Прошу на борт. Буду рад подвезти вас куда пожелаете, Эскелиос не давал точных указаний.
Банник и его танкисты перебрались с башни на корму своего сверхтяжелого танка, по сравнению с которым «Саламандра» казалась крошечной, как детеныш грокса рядом со своей матерью. С кормы «Гибельного Клинка» они по трапам один за другим спустились на землю. Турраген и его связист протянули им руки, помогая забраться на борт «Саламандры».
— Все на борту? Поехали.
«Саламандра» на большой скорости рванулась вперед. Кристаллические осколки хрустели под ее гусеницами, рассыпаясь тонкой пылью, от которой щипало нос и слезились глаза. Дорога была неровной: и главная и вспомогательная посадочные площадки были сильно разрушены; по сведениям Сашеллы, их взорвали последние защитники Агриты.
Из космопорта выехали через восточные ворота, которыми обычно пользовались шахтеры, высадившиеся из челноков, чтобы добраться до своих казарм. Здесь повреждения зданий попадались часто, но были невелики.
— Если бы это место атаковала Гвардия, его бы сровняли с землей, — сказал Мегген. — С каким же врагом мы встретимся здесь?
— Материальный ущерб небольшой, нет трупов… Я видел пикт-снимки атаки форта. Быстрый удар и быстрое отступление. Типичные налетчики, — сказал Банник.
— Ксеносы, — Мегген покачал головой и сплюнул за борт, словно это все объясняло.
Когда они въехали в город, тени стали длиннее, солнце заходило за жилые дома шахтерского городка. Это было уродливое поселение, построенное по стандартным образцам из готовых блоков, сгруженных с орбиты.
По воксу пришли новые сообщения. Савларская легкая пехота обнаружила кое-кого из шахтеров и их защитников. Бесстрастный тон сообщения савларцев не подготовил парагонских танкистов к тому, что ожидало их на центральном бульваре городка.
Бульвар был таким же унылым, как и остальное поселение, но теперь к нему добавились новые «украшения». С каждого фонарного столба свисали изуродованные трупы людей. Прибитые за руки и ноги перекрученные тела и разорванная плоть говорили все об их страданиях. Исколотые, освежеванные, обожженные, раздавленные — все ужасы, казалось, обрушились на них. Груды внутренностей, почерневших от солнца, валялись на каждом перекрестке. Отрубленные конечности в большом количестве были аккуратно рассортированы по разновидностям, некоторые сложены в макабрические скульптуры из плоти и костей. Головы выложены вдоль бордюра, их глаза остекленели, рты раскрыты в безмолвном вопле.
