После трех часов пути они оказались в закрытых галереях, идущих вдоль транспортной палубы баржи. Сотни танков «Леман Русс», БМП «Химера», разведывательных бронемашин «Саламандра», самоходных орудий, машин обеспечения и другой техники более редких типов стояли на транспортных платформах, словно модели в магазине игрушек бога, их ряды скрывались во мраке. За исключением нескольких сервиторов, патрулировавших палубу, здесь не было никого. Служащие Муниторума и Адептус Механикус должны будут закрыть палубу, как только будет объявлено о двенадцатицикловой готовности к переходу, и, судя по их деятельности, они уже к этому готовились.
Вдруг раздался жуткий вой, и волосы на затылке Банника встали дыбом. Весь корабль содрогнулся.
— Что за…?
Каллиген положил руку на плечо Банника.
— Не волнуйся. Так всегда бывает, когда готовятся к переходу, — сказал он, понизив голос, с видом заговорщика. — При входе в имматериум или выходе из него поля Геллера испытывают наибольшую нагрузку, — Каллиген рассмеялся, видя испуг своего друга. — Да не бойся. Это напряжение и заставляет корпус издавать странные звуки, особенно у старого корыта вроде этого.
— Откуда ты знаешь? — Банник нервно глотнул.
Четверо сервиторов с лязгом направились в их сторону. Им пришлось отойти с дороги, чтобы не быть раздавленными. Когда сервиторы прошли мимо, двое лейтенантов продолжили свой путь.
— Я все-таки уделял внимание делам моего клана. Мои кузены говорили мне.
— Сколько у тебя их? — кузены Каллигена, похоже, были неистощимым источником информации.
— Пара десятков. Если бы их было меньше, я не оказался бы тут с тобой, не так ли? Четверо из них владельцы торговых кораблей, ты знаешь. И только я не хотел лететь в космос, и все-таки оказался здесь.
— Хватит ныть, это недостойно людей нашего происхождения. Мы здесь, и… Это же…? — Банник пораженно остановился.
— Ну, смотри-ка, — сказал Каллиген с притворным изумлением. — Видишь, я говорил, тут есть что тебе показать.
На платформах перед ними стояли гигантские машины 7-й Парагонской роты сверхтяжелых танков. Их было четыре, только четыре танка на всю роту! Банник не мог представить, как выглядел бы целый полк таких машин, и не знал, существовали ли такие полки вообще. Кроме командного «Левиафана» эти сверхтяжелые танки были единственными машинами такого размера и мощи на всей барже — они были редки.
Банник смотрел на танки с благоговейным восхищением. Два универсальных «Гибельных Клинка», «Адский Молот», оснащенный для ближнего боя, и «Теневой Меч», вооруженный пушкой «Вулкан» — убийца титанов.
— Ну, теперь ты рад, что пришел? — спросил Каллиген. — Не жалеешь, что составил мне компанию?
— Представь себе, каково служить на таком, Лазло… представь, каково командовать таким!
Каллиген покачал головой.
— Я бы предпочел служить вот на этом, — он указал дальше, за платформы с танками. Там в отдалении была видна нижняя часть борта «Левиафана», в изобилии оснащенная украшениями, с тремя огромными орудийными башнями вдоль борта — настоящий собор на гусеницах.
— На «Левиафане»? Нет, Лазло, их почти никогда не пускают в бой — слишком ценны. Эти сверхтяжелые танки — вот кто выносит всю тяжесть боев.
— Именно это я и имел в виду, — сказал Каллиген. — Эй, прекрати. Еще чуть-чуть, и у тебя слюни потекут. Я…
Каллигена прервали. Сервитор с разъемом на месте левой руки возник из мрака, заставив их обоих вздрогнуть, и тяжело затопал к ним по палубе. Его лысую голову украшала потускневшая татуировка штрафника. Кто бы ни был его органическим компонентом, при жизни это был настоящий гигант. Резкий машинный голос раздался из динамика в шее, губы оставались неподвижными; половина лица сервитора была занята имплантированным прицельным устройством, оставшийся человеческий глаз бессмысленно уставился в воздух над головами лейтенантов.
— Сообщите о цели вашего прибытия. Это запретная зона. Во время перелета в варпе доступ на транспортные палубы без специального разрешения запрещен.
— Я… у нас есть разрешение. Я доставляю капсулу с данными по приказу генерала Бена Ло Феркеригена, — сказал Каллиген.
Луч зеленого света вырвался из лицевого импланта киборга, нацелившись на капсулу в руке Каллигена.
— Код доступа подтвержден, — сервитор резко повернулся. — Следуйте за мной.
— Оставайся здесь. Мне нужно идти туда, — Каллиген указал на дверь между опорами платформ. — Передам это какому-нибудь техножрецу. Ты меня слышишь?
— Что? Да, да, извини.
Каллиген проследил за взглядом Банника, прикованным к массивному корпусу «Гибельного Клинка».
— О, да ты влюбился без памяти. Гордишься службой Императору, а?
Каллиген фыркнул, когда Банник не обратил внимания на его сарказм, и последовал за сервитором к двери, оставив Банника в одиночестве. Где-то далеко раздавался лязг металла в одной из мастерских баржи, кроме этого на транспортной палубе было тихо, если не считать вездесущего гудения двигателей корабля. За время долгого перелета Банник так привык к их постоянному гулу, что стал считать его неотъемлемой частью своей жизни.
Он подошел к «Гибельному Клинку». Его полк отрабатывал боевую подготовку на «Леман Руссах», готовясь к тому дню, когда они должны будут поддержать таких гигантов в бою, но сами сверхтяжелые танки были слишком ценны, чтобы подвергать их риску износа на учениях. Банник не мог представить, что могло бы причинить вред такой машине; танк был еще более впечатляющим, чем лейтенант представлял себе.
Крепления удерживали огромную машину на месте, гусеницы были на высоте нескольких сантиметров над платформой, сотни тонн пластали висели в воздухе, оплетенные толстыми кабелями. Пергаментные свитки гроздьями висели на корпусе, прикрепленные печатями из ярко-красного воска, на них были молитвы о безопасном перелете, написанные на высоком готике и двоичном коде — доказательство веры техноадептов, готовивших этих металлических чудовищ к войне.
Банник присел и вытянул голову, рассматривая корпус под спонсонами с кормы. Танк был крупнее, чем большинство жилых кают. Банник протянул руку. Корпус был липкий от краски, ломаные полосы красного и серо-голубого камуфляжа, который должен был маскировать танк в бурях Калидара, были нанесены совсем недавно. Имя машины «Марс Победоносный» было выгравировано на пластальной табличке на борту в носовой части.
Банник медленно выдохнул. Это была воистину машина героев! Он мог лишь мечтать о командовании таким танком. Эта честь была для тех танковых командиров, которые неоднократно проявили себя в бою. Лишь немногим предоставлялась возможность стать почетными лейтенантами и командовать сверхтяжелым танком. Командовать «Гибельным Клинком», одним из молотов Императора, с экипажем из девяти человек… Он покачал головой. Он недостоин этого, и никогда не будет достоин. Он сам виноват…
