Почувствовав, насколько глупо он выглядит сейчас, Рагнар рассердился. Напрягая силы, он постарался пошевелиться, но его попытки были тщетными. Женщина наблюдала за этой борьбой, и ее высокомерная улыбка становилась все шире, что приводило Волка в еще большее бешенство. Где-то в темных глубинах его разума животное, ставшее со времени инициации в Космического Волка частью его существа, хрипло зарычало в бессильной злобе. Ему не нравилось быть заключенным в клетке, даже если клетка — собственное тело.
Что ж, возможно, это и было той опасностью, которую он ощутил еще при первой встрече с инквизиторами. Псайкеры были печально известны своей склонностью к одержимости демонами Хаоса. И не исключено, что именно сейчас один из них пытался разведать путь в самое сердце Клыка.
— Я могла бы убить тебя, Космический Волк, и у тебя нет ничего, что ты мог бы противопоставить мне, — произнесла она спокойно.
Рагнар почти физически ощущал ее злорадство. Он был в ярости. Однако Волк обладал замечательной особенностью даже в таком состоянии не терять наблюдательности и трезвости мысли. Несмотря на его опасения, в запахе женщины не чувствовалось каких-либо заметных изменений, которые свидетельствовали бы о ее зараженности Хаосом. Не исключено, что ее действия сейчас обусловлены лишь одной целью — просто доказать свое могущество, и не более того.
О борьбе, которую вел Волк, свидетельствовали лишь выступившие на его лбу капли пота. Но он не делал чего-то необычного или несвойственного своей природе. Скорее наоборот. Он был воином и поэтому боролся. Просто боролся, стараясь наиболее эффективно использовать имеющиеся в его распоряжении силы. Время, казалось, остановило свой привычный бег, вокруг словно не существовало ничего больше — только магия инквизитора и противостоящая ей сила Космического Волка. Впрочем, подобное с ним случалось не раз, ведь это часть его работы, и он всегда выходил победителем. Стоит ли удивляться, что и сейчас происходит то же самое.
Выражение недоумения, сменившееся растерянностью, отразилось на лице Кары Исаи, когда сначала слегка задрожал один из пальцев Рагнара, а затем чуть заметно шевельнулась рука. Возможно, Исаи еще ни разу не сталкивалась с тем, кто сумел бы пусть даже незначительно, но противостоять ее воздействию. Это было переломным моментом, за которым Волк почувствовал, как сковывающая его сила едва заметно дрогнула. Вероятно, причина этого таилась в несколько пошатнувшейся теперь уверенности противника в своих силах. И хотя соотношение сил изменилось совсем незначительно, опыт подсказывал Рагнару, что схватка выиграна. Когда равновесие нарушено, для полной победы остается лишь развить успех. Главное, идти до конца и не сомневаться в своих силах, ведь обычно проигрывает тот, кто первым теряет веру в себя.
Так или иначе, но теперь Волк снова получил возможность двигаться. И хотя его движения были медлительны, словно он пробивался сквозь толщу какой-то чрезвычайно вязкой жидкости, но он снова обрел контроль над своим телом.
Уже в следующее мгновение приглушенный крик вырвался из груди инквизитора. Все произошло слишком быстро. Она даже моргнуть не успела, как почувствовала стальные пальцы Волка на своей шее. Учитывая его сверхчеловеческую силу, единственное, что оставалось теперь сделать, — чуть-чуть сжать пальцы.
— Теперь я могу убить тебя, — прошипел он, — и ты ничего не сможешь противопоставить моей силе. Однако это было бы не очень гостеприимно, — добавил Волк после небольшой паузы, снимая руку с горла своей жертвы и отстраняясь.
Мгновение они стояли, впившись друг в друга взглядом и тяжело дыша. Очевидно, что их единоборство отняло у женщины ничуть не меньше сил, чем у него самого, хотя испытываемые им сейчас ощущения были сравнимы с тем, как если бы он произвел марш-бросок без отдыха и остановок как минимум миль на двести.
— А ты весьма решительный, — произнесла она наконец, хотя по тону ее сложно было определить, были ли эти слова выражением восхищения, опасения или неприязни. Исходящий от женщины запах говорил о том, что скорее всего ее обуревали сейчас все эти чувства одновременно.
— Несомненно, — ответил он.
— И в тебе есть что-то еще. Я ощущала это, когда плела паутину.
— Что ты имеешь в виду?
— Я видела что-то похожее на волка: большое, темное, жестокое.
— Думаю, это «что-то» живет во мне с тех нор, как я стал одним из членов Ордена, — ответил Волк, не совсем уверенный, правда, следует ли вообще обсуждать подобные темы с посторонними. — Это принято называть Духом Волка.
— Вряд ли. Скорее это одно из проявлений твоего собственного духа, что-то, что отличает тебя от обыкновенных людей.
— Но это просто заложено во мне.
— Жаль, что ты пока не можешь понять меня. Твои слова — всего лишь одно из объяснений, предложенных тебе твоими учителями, и, кстати, весьма примитивное. Неужели тебе ни разу не приходило в голову попытаться найти другое, более толковое? Извини, похоже, ты снова оскорблен. — Женщина улыбнулась, и на сей раз в ее улыбке чувствовалась некоторая теплота. — Напрасно. Я вовсе не хотела задеть тебя. Просто когда становишься псайкером, начинаешь несколько иначе смотреть на вещи. Открываются истины; о которых обычные люди могут лишь смутно догадываться. Одна из них заключается в том, что окружающий нас мир на самом деле не совсем такой, каким мы его привыкли видеть. Точнее, то, что мы видим, — лишь одна из множества его граней, и то, какая именно из них перед нами в данный момент, зависит только от нас.
Когда некую, пусть даже не слишком сложную, идею пытаются облечь в слова, суть ее неизбежно ускользает. И все же Рагнару показалось, что он догадался, о чем хотела сказать Исаи. Он хорошо помнил то, как радикально изменился его собственный взгляд на мир с тех пор, как он стал Волком. Раньше, глядя на мир глазами мальчишки с островов Фенрис, он представлял его совершенно иначе. Теперь Рагнар смотрел на него измененными глазами Космодесантника. Не исключено, что однажды он узнает нечто такое, что кардинально изменит и его нынешнее представление о мире. Раз уж так случилось однажды, глупо было бы полагать, что этого не может повториться вновь. С другой стороны, не следовало чрезмерно давать волю подобным мыслям сейчас, поскольку в предстоящей борьбе Космодесантнику необходимо иметь достаточно твердую почву под ногами.
— Возможно, ты права. Но знаешь ли ты сама, как выглядит мир в действительности?
— Ты так и не ответил на мой вопрос. — На сей раз ее голос звучал более дружелюбно, а улыбка стала еще теплее.
