Сергей Кусков - Телохранитель ее величества: Точка невозврата

Октябрь 2447 г., Венера, Альфа

«…Она была красива!..»

Не так. Притянуто за уши, мало красок.

«…Она была божественно красива!..»

Снова мимо. Как же передать словами, что я чувствовал тогда?

«…Она была богиней!..»

Вот, то, что надо!

…Она была богиней! Высокая, стройная, атлетическая лишь самую малость, что только подчеркивало ее хрупкость. Да, хрупкость, которую не замаскируешь показной накаченностью; складывалось ощущение, что ткни пальцем — и эта сеньорита рассыплется на сотни тысяч маленьких сеньорит!

…И в то же время мужественность, которой несло от нее за километр. Я чувствовал… Не так, ЗНАЛ, что она слабая и хрупкая, но также знал, что попытайся кто-нибудь сделать ей то, что ей не нравится, отхватит так, что не дайте Древние!

Она пытается быть сильной. Жизнь потрепала ее, поломала, заставила забыть о слабостях. Крепится, старается изо всех сил, и, учитывая место обитания, у нее получается…

…Но внутри она — маленькая испуганная девочка, которую, как и всех девочек, нужно приласкать, обогреть и защитить. Несмотря на грозность и внешность истинной валькирии.

— Очнулся? — ухмыльнулась истинная валькирия в свое отражение в зеркале. При том, что виртуалом вокруг нее не пахло, а зеркало находилось ко мне под таким углом, что меня в нем она точно увидеть не могла.

Я попытался ответить, но лишь протяжно застонал и закашлялся.

— Лежи-лежи! — снисходительно усмехнулась валькирия. — Тебя несколько дней на всякой дряни держали, возможны слабость и головокружение. Лучше пока не вставай.

— Ну, если кино продолжится — с радостью! — отозвался я, кивая на ее вид, чем вызвал на лице своей собеседницы бесстыдную улыбку. Она и не думала прекращать начатое, даже несмотря на мое замечание; наоборот, движения ее приобрели отточенную долгими тренировками плавность и текучесть, и сумасшедший, просто потусторонний эротизм!

— С пробуждением! — она обернулась. Я почувствовал, как челюсть моя невольно движется к земле. А что вы хотите, мне всего восемнадцать!

…Ах, да, кажется, я не с того начал. Да, мироощущение, восприятие ее мною — это важно, но я забыл сказать главное. В момент пробуждения эта богиня стояла перед зеркалом и занималась архиважным девчоночьим делом — втирала специальным гребешком в мокрые волосы красную краску для волос. Последние спускались ниже лопаток, и были покрыты идеальным огненным слоем, но девушка акцентировала внимание на пробивающихся черных корнях, и старательно их зачесывала. Кроме тонких прозрачных, ничего не скрывающих трусиков, надетых, видимо, лишь ради гигиены, из одежды на ней ничего не наблюдалось.

Тело… У нее было обалденное, просто сногсшибательное тело! Как уже сказал, не перекаченное, но и не тощее — самый сок. При том, что росту она была того еще — выше меня на полголовы, если не на голову. Грудь… Грудь девушки — отдельная тема, я такой не видел никогда. В смысле вживую и в обнаженном виде. Большая, красивая, упругая… Бедра…

Да что я распинаюсь! Бедра, ноги, груди — я уже все сказал, одним словом! БОГИНЯ! И иные комментарии излишни.

— Привет… — Я все-таки приподнялся, как мальчишка, пялясь на ее грудь. Она весело подмигнула:

— Меня зовут Паула. Для друзей Огонек. «Чертова дюжина». Судя по тому, что ты здесь — служить нам придется вместе. И сразу, чтоб не было недопониманий: я не собираюсь из-за твоего присутствия менять свои привычки и делать или не делать то, к чему привыкла.

— Например, красить волосы голышом? — усмехнулся я.

— И это тоже.

Я уважительно прицокнул, еще раз отдавая должное роскошной груди.

— Знаешь, а мне нравятся твои привычки. Даже больше: мне было бы грустно, если бы ты поменяла их ради меня!..

— Ну вот и славненько! — закончила она, приторно улыбнулась, и довольная акцией, пошла в соседнее помещение, откуда раздался плеск воды.

— Одевайся! — донеслось оттуда.

Я скинул одеяло. М-да! Мое тело находилось в точно таком же состоянии, как ее, и даже больше. Из одежды на нем присутствовал лишь коленный фиксатор, надежно стянутый на левой ноге, не дающей той сгибаться. Одежда же была вычищена, выглажена и аккуратно развешана рядом на стуле.

— Помощь нужна? — вновь раздался голос из ванной. Тактичная, стервочка! Тоже мне, «привычки менять не собираюсь…» Было бы сказано! Поставила мальчика на место, и дала понять, что именно сделала.

— Нет! — прокричал я и попытался одеться самостоятельно. Фиксатор мешал, да и по телу блуждала общая слабость, но кое-как справился. Попутно осмотрел помещение, в котором меня угораздило очнуться.

М-да! Снова это «м-да»! Казарму королевских телохранительниц я представлял себе иначе. Ну, не так по- спартански! Помещение представляло собой небольшую спальню, в которой в ряд, аккуратно заправленные, стояли кровати, шесть штук, считая мою. Над каждой из них висел религиозный символ: над второй и пятой — католическое распятие, над сдвинутыми третьей и четвертой — знаки Древних, воскресших божеств, а над шестой — огненное кольцо, символизирующее священный круг жизни на земле. Религия смирения, религия борьбы и религия равнодушия — полный набор. Также возле каждой уютно располагалась небольшая тумбочка, заставленная всякой всячиной, в основном косметикой и парфюмерией, за исключением большой фигуры вставшего на дыбы единорога, являющаяся центром любой композиции, да большие статуэтки Весты, Афины и Афродиты- Венеры возле спаренных кроватей язычниц. И чертой, дополняющей картину, не дающей забыть, где нахожусь, стояли скорострельные винтовки ALR-112, в просторечии именуемые «Жалами», прислоненные к каждой из тумбочек, вне зависимости от религиозного символа.

То есть, все говорило о том, что моя кровать, первая в этом ряду и ближняя к гермозатвору, была перенесена сюда недавно, как и пустая тумбочка. Естественно, оружия при последней не наблюдалось. Вывод?

Правильно, меня взяли. И определили на постоянное место жительство во взвод номер тринадцать, «чертову дюжину». И Паула, минимум одна из девчонок теперь уже моего взвода, абсолютно не против такого расклада. Нет, представление с неглиже — случайность, и она испытывала от этого неловкость (что для Венеры странно, вообще-то), которую попыталась скрыть, но фактом, что я буду с ними, она была явно довольна, и произошедшее после пробуждения — именно представление.