ДОРОГИ.
Я – солдат Вселенной в мировой войне добра и зла.
Никольский, Воскресенье.
.
Моим детям, Кристиану и Алине, с любовью посвящаю.
Выражаю благодарность моему терпеливому консультанту Grey, без чьей помощи эта книга не была бы написана.
Часть первая. Все дороги во тьме
Содержание.
Глава 1. Осень в Лонгине.
Глава 2. Большие перемены.
Глава 3. Смертельная грань.
Глава 4. Земля святого Квиринуса.
Глава 5. Война в городе.
Глава 6. Тихие дни.
Глава 7. Цена свободы.
Глава 8. Когда дом превращается в клетку.
Глава 9. Визар. Иная вера.
Глава 10. Отпуск на Ярне.
Глава 11. Выстрел в спину.
Глава 12. В сторону весны.
Глава 1. Осень в Лонгине.
Ильгет растерянно огляделась по сторонам.
Глупо, конечно. Никого здесь нет, кроме нее, и собаки, и мокрого стремительного листопада. И незнакомого человека, лежащего без сознания на толстом влажном слое отмерших листьев.
И что же теперь делать? Он жив вообще-то? Ильгет присела на корточки, осторожно, опасливо, как к змее, прикоснулась к лежащему. Откуда он здесь взялся, вот вопрос? И что за одежда странная... Больше всего это похоже на скафандр или высотный костюм, камуфляжного цвета, шлем с прозрачным лицевым щитком плотно охватил голову. На ощупь скафандр холодный и скользкий, в самом деле – словно змея. Пульс, вспомнила Ильгет. Она понятия не имела, как оказывать первую помощь, в школе учили что-то, но давно уже забылось. Надо, наверное, проверить сердцебиение. Ильгет неуверенно подняла расслабленную тяжелую руку пострадавшего: кисть бледная, с длинными крепкими пальцами. Нащупала на запястье тоненькую бьющуюся ниточку – жив. Жив, просто без сознания. Ильгет окинула лежащего взглядом. Правое бедро как-то неестественно выгнуто. Что это значит – перелом?
И что же теперь делать?
Вызвать «скорую» – это, конечно, неплохо, но до города не меньше километра. И вряд ли в лесу кто-то попадется, погода сегодня – не дай Бог.
У осени истерика – дожди, лучи, дожди.
Какая-то мистерия... (1)
Откуда он здесь взялся-то? Просто загадка. Детектив, можно сказать. Никаких следов вокруг. Ильгет осмотрелась. Ничего. Кусты рядом целехоньки. Посмотрела вверх зачем-то. Прямо над головой лежащего в ветвях зиял пролом, узкий колодец, уходящий в серое, снова нахмурившееся небо.
С неба свалился, значит...
Ну что ж, в эту идею и непонятный костюм вписывается. Хотя идея нелепа сама по себе. Но в последнее время военные учения вполне естественны, ведь мы же готовимся к очередной войне. Где теперь-то Лонгин будет свободу и демократию насаждать? Вроде, в Цезии... Ну вот, значит, это какой-нибудь десантник или пилот, потерпел аварию, катапультировался... момент, но тогда должен быть какой-нибудь парашют? Ничего подобного рядом не было. Может, он упал без парашюта, ветки затормозили падение... кто его знает, возможно ли такое? Вряд ли. И одежда у него очень уж странная, чего стоят эти черные отверстия в плечевых пластинах, похожие на дула, и множество непонятных штук, укрепленных на костюме. Ильгет такого никогда не видела, но ведь сейчас техника сделала рывок вперед, а уж тем более, военная техника, Ильгет в ней ничего и не понимала. Откуда бы ей, простой домохозяйке, уметь разбираться в таких вещах...
Ильгет посмотрела на Норку. Буро-серебристая пуделиха озабоченно помахивала хвостом, глядя на хозяйку с выжиданием. Умная все-таки собака. Нашла пострадавшего, залаяла, дождалась хозяйки. Давай, уважаемая, думай теперь, что делать, я свою задачу выполнила.
Положить, наверное, поудобнее надо. Он как-то развернут нехорошо, а вдруг у него сломан позвоночник?
Ильгет подхватила пострадавшего под мышки. Глянула в лицо – и остановилась на секунду. Лицо это под прозрачным щитком, очень бледное, с закрытыми глазами и струйкой засохшей крови, тянущейся от угла губ, внезапно поразило ее – необычностью. Он не лонгинец, подумала Ильгет. А кто? Может быть из этих, «космических консультантов». По типу лица скорее уж похож на цезийца, они там все такие, на Севере, очень светлые блондины, с тонкими некрупными чертами почти треугольного узкого лица. Но как здесь мог оказаться цезиец? Ерунда же. Да и что-то такое было в нем... слишком уж непривычное. Ладно, некогда разглядывать... Ильгет подтянула пострадавшего под мышки и тут же едва не выронила его от неожиданности – раненый дернулся и застонал. Открыл глаза. В ту же секунду его рука скользнула к поясу, и диковинный пистолет страшно уставился на Ильгет черным дулом. Ильгет отшатнулась. Глаза чужака оказались серыми, как и ожидалось при таких светлых волосах и коже. Серыми, внимательными, и какая-то муть в них плавала, видно, он еще не вполне пришел в себя. Или просто больно ему было.
Незнакомец вдруг шевельнул пальцами, и шлем в долю секунды раскрылся, просто убрался за голову, словно капюшон, уйдя в пазы высокого ворота.
С открытыми глазами лицо чужого казалось еще необычнее.
Надо было хоть эту пукалку у него забрать. Сейчас пальнет в меня за милую душу. Ну и дура я, надо же быть такой доверчивой.
– Лонгин? – спросил парень хрипло. Ильгет поспешно кивнула.
– Лонгин.
– Ты одна? – вроде бы, без акцента говорит... надо же.
– Одна. С собакой, – Ильгет кивнула на Норку, присевшую настороженно поблизости.
– Хорошо, – прошептал парень. Потом произнес несколько слов, которые Ильгет не разобрала. Похоже, язык чужой... даже не определить – какой.
– Как тебя зовут? – вдруг спросил он, выговаривая слова с некоторым усилием.
– Ильгет, – растерянно ответила она.
– Меня зовут Арнис. Иль-гет. Можешь мне помочь?
– Да. А как?
– Там на правом боку ниже подмышки карманчик такой. Он на... как это сказать... на липучке. Открой. Достань коробочку.
На этом «высотном костюме» вообще было множество разных карманчиков, пряжек, непонятных деталей прицепленных. Ильгет нашла нужный карман и вытащила плоскую синюю коробку с выдавленной на крышке спиралью.
Арнис... имя тоже не лонгинское, но чего-то такого Ильгет и ожидала. Красивое имя, подумала она. До неправдоподобия даже красивое.
– Открывается сдвиганием кнопки, видишь? Там в первом ряду сверху такие прозрачные капсулы. Дай мне одну, пожалуйста.
Ильгет вынула прозрачную капсулу, положила на язык раненого.
– А что это?
– Атен. Отключает болевую чувствительность. Через пять минут я буду как бревно.
