Эксперимент - Александр Титов

Три года гулкая тишина владела кораблём. Правила в темноте капитанского мостика, бродила по светлым коридорам и просторным палубам. Выглядывала в иллюминаторы и наблюдала за бескрайним космосом. Следила за быстро пробегающими мимо звёздами и угасающим вдали Солнцем, которое было уже едва различимой точкой. Тишина забыла звуки и привыкла к одиночеству, бережно храня его как дражайшую ценность.

Первые аккорды скрипки разнеслись по кораблю, заставив тишину в страхе броситься за борт. Древняя мелодия "Волшебной флейты" Моцарта теперь звучала на другом краю галактики, за двадцать одну тысячу парсек от родного Зальцбурга. Она заставляла необитаемую звёздную систему делать нечто, ей раньше неведомое. Учила слушать человечество.

Отсек сна, где находились три десятка капсул стазиса, пробудился белым светом. Хор шипящих звуков наполнил её, заглушая музыку. Несколько минут спустя крышки капсул стали прозрачными, будто стеклянными. Внутри заворочались обнажённые люди, вырываясь из цепких объятий анабиоза.

В центре зала появилась голограмма мужчины в нижнем белье, который изображал упражнения для восстановления мышечного тонуса и кровоснабжения. Сначала лёжа крутил руками и ногами, делал махи, даже в позу «берёзка» встал.

Тем временем крышки капсул растворились. Шипение стихло. Люди садились, тянулись, вторя голограмме. Некоторые по неопытности решили, будто это лишь трата времени, и попытались встать, но ноги ещё не были готовы. От слабости колени тряслись и подкашивались. Кто-то из космонавтов всё же упал, после чего послушно закрутил руками, замахал ногами.

— Доброе утро, бортовой компьютер, — первым нарушил всеобщее молчание Кощей Бессмертин.

Худой, жилистый, с вытянутым злым лицом и крючковатым носом, ему сложно было дать больше сорока лет. В самом расцвете сил, но пребывал он в этом состоянии уже третью сотню лет.

Всю свою жизнь он посвятил изучению фантастических миров. Кропотливо и дотошно вычленял общие черты, составлял мезамир, вобравший сумму всех художественных допущений, и отсеивал то, что никогда не смогло бы претвориться в жизнь. С появлением шестого поколения материальной симуляции, позволившей возвести проекцию целого мегаполиса, живущего по заложенным правилам, Кощей Бессмертин углубился в эти исследования. Для отработки алгоритмов он создавал города эльфов, магов, орков, зергов, нагов и многих других. Своими глазами наблюдал, какие расы способны к развитию, а каким не суждено просуществовать и года.

Когда вычислительные мощности следующего поколения симуляции расширили масштабы до крупной страны, Кощей уже зарекомендовал себя как ведущий специалист в этом направлении и первым опробовал сконструированные фантастические миры на прочность. Это было тридцать лет назад. Новое поколение, способное покрыть целую планету, разработали всего через десять лет, но энергии для такой задачи не хватало. Требовалось нечто, сопоставимое со звездой!

Конечно, кроме тщательного изучения фольклора, материальная симуляция имела и прикладной смысл. Проекции, которые она создавала, были идентичны натуральным. Созданный таким образом человек имел все параметры настоящего, его искусственный интеллект развивался по тем же правилам, а тактильные ощущения отличались лишь тем, что причинить вреда любому реальному человеку он не мог. Вся деятельность проекции была напрямую связана с ландшафтом и имеющимися в зоне симуляции ресурсами. Они могли возводить удобные для жизни реальных людей дома и пригодную для употребления, хоть и обеднённую питательными элементами, еду.

Планировалось таким образом заселять безжизненные планеты. Всего-то и требовалось с помощью активных элементов распределить точки сотворения, создать набросок мира, а остальное программа сделает сама. После того как планета зацветёт подобно саду, на ней смогут поселиться настоящие люди. Устройства генерации жизненного пространства создадут приемлемую температуру, воздух, притяжение и давление, а обжитой уют уже оформлен.

Кроме материальной симуляции, долгое время находился в заморозке ещё и межзвёздный корабль, рассчитанный на третью гиперсветовую скорость. Его построили давно, но не хватало всё того же мощного двигателя. Аппарат, способный в считанные годы преодолеть галактику насквозь, так и стоял на приколе возле спутника Юпитера — Европы. Он был тем кнутом, который подгонял прогресс, маячил перед светилами науки, как морковка перед ослом.

Пять лет назад человечество всё же совершило очередной рывок и создало искусственную звезду. Наноквазар. Небольшой, но невероятно эффективный двигатель, чьей мощности с лихвой хватало и на симуляцию, и на гиперсветовое путешествие.

Два важнейших эксперимента было решено провести в одной продолжительной экспедиции. Проверить корабль перед серийным строительством и протестировать программу материальной симуляции. А честь возглавить её выпала знаменитому и почтенному Кощею Бессмертину. Во всей Земной Академии Наук не нашлось бы человека опытнее.

— Кощей Вячеславович, может, лучше с нами поздороваетесь? — спросила сквозь сонную улыбку Ольга Каразина.

В отличие от главы экспедиции, её возраст полностью соответствовал внешности. Яркие голубые глаза и по-детски наивное личико. Обучение в Марсианском Физико-Технологическом Университете она закончила всего за несколько месяцев до отлёта, и лишь благодаря невероятному упорству и исполнительности вошла в состав экспедиции. Из сотен претендентов Ольга оказалась лучшей, что прекрасно говорило о качестве марсианского образования. Потому и провожали её с небывалыми почестями. А Центральный Планетарный Комитет назвал в её честь новое крыло Университета.

Кощей не ответил. Даже не взглянул в её сторону.

— Кощей Вячеславович снова не в духе, — с усмешкой прокомментировал Антон Красильников.

Один из лучших в Солнечной системе планетарных авиаразведчиков. Его загорелое мускулистое тело будто сетью покрывали десятки глубоких шрамов, которые лучше орденов и медалей рассказывали о былых заслугах и боевых подвигах, о сражениях с неведомыми тварями, страшных авариях. И даже спрашивать не хотелось, где Антон получил самый глубокий рубец, проходящий через всё тело от левого плеча до правого бедра.

— А вы, как всегда, всё знаете, — сухо ответил ему Кощей.

— Тут и знать ничего не надо. Постоянно одно и тоже.

— Так может, вам стоило остаться на Европе и продолжить заливать свои сомнительные таланты дешёвой выпивкой?

— Товарищи, ну что вы опять начинаете? — оборвала едва зародившуюся перепалку Алевтина Викторова.

Крепкая, с копной огненно-рыжих волос, она могла бы заворожить и исключительной красотой, и соблазнительно округлыми формами. Но обычно всех интересовало только одно. Её глаза различались цветами: серый и зелёный. Этот небольшой недостаток она замещала прытким, волевым характером. Считала, что так избежит лишних вопросов. Действовала, как кузнецкий молот. Только искры летели врассыпную. Но вопросы всё же задавались.

— Через час жду всех в кают-кампании.

Кощей вылез из капсулы и покинул отсек. Без разминки. Его искусственные мышцы в этом и не нуждались. Синтетика приходила в тонус, чуть только кровообращение приходило в норму.

— Зря вы так. Кощей Вячеславович просто не может дождаться