– Апокалипсис, Откровение Иоанна Богослова, глава тринадцатая, – ответил за Антона Глеб. – Мне это тоже уже на ум приходило… Семь голов, десять рогов… Нет, – он яростно тряхнул головой, – давайте все же попробуем как-нибудь обойтись без мистики. Думаю, хунта, при всей ее опасности – от мира сего. И бороться с ней надо средствами мира сего.
– Тем более, что будь иначе, шансов у нас никаких, – «успокоил» товарищей Пухов.
Вечером того же дня у Ивана состоялся телефонный разговор с отцом. Дозвониться домой в Москву Голицын пытался еще накануне, почти что сразу после приезда, но в тот раз так никого и не застал. Сегодня повезло.
– Ваня?! – Андрей Георгиевич, Голицын-старший, даже не пытался скрыть своего изумления. – Ты откуда звонишь? Прям с Луны, что ли?
– Нет, пап, я на Земле, – сообщил Иван.
– На Земле? Это хорошо, – последовал ответ.
– Да как сказать… Как у вас там дела?
– Дела у прокурора, – отреагировал отец своей любимой фразой. – А у нас так, делишки. Да нормально все в целом. Вот, только с дачи приехали с Ниной. Два мешка картошки привезли. Солений двадцать банок Нина закрыла – тоже привезли. Еле все в багажник влезло – там же вещи еще… У тебя-то как?
– Да, тоже все потихонечку… – на взгляд Ивана, разговор пока что выходил на редкость глупым.
– Как учеба?
– Нормально… Пап, я вот что хотел сказать… Картошка – это, конечно, замечательно… Но ты же там телевизор смотришь? Что в мире происходит, видишь?
– Да уж, стабильности нет. А когда она была, стабильность эта? Только если раньше террористы самолеты захватывали, то теперь города взрывают… Впрочем, ты, небось, и фильм-то этот не смотрел?
– Какой фильм?
– Не важно… Я надеюсь, вы там ко всем этим безобразиям не имеете отношения?
– Нет, – искренне ответил Иван. – По крайней мере, уже нет.
– Это хорошо.
– Короче, ты о программе эвакуации слышал? – решил в лоб спросить курсант.
– Это про колонизацию Альфы Центавра что ли?
– Почему Альфы Центавра? – не понял Голицын.
– Ну, это мы ее тут так называем. Миссия такая была когда-то в компьютерной игре «Цивилизация» – колонизировать Альфу Центавра. Одна из возможных целей игры.
– Пап, я серьезно. Для игр не время. Послушай меня внимательно: то, что говорят насчет грозящего Вторжения – правда! В течение ближайших лет, может быть, уже через год, на Землю обрушатся полчища схаргов… Чужих. Помнишь, фильм был – раз уж ты сам про фильмы заговорил? Вот, как в том фильме, только еще хуже. Несметные полчища, миллиарды, триллионы. Землю, конечно, постараются защитить, но гарантии, что все получится, нет никакой. Ну, а если схарги прорвутся к планете – не выживет никто. А они прорвутся. Поэтому ноги в руки – и в ближайший эвакуационный центр. Пока там еще не так много народу. Поговори с Ниной – и вперед!
– Погоди, быстрый какой – вперед… Это что же, все бросить? Квартиру? Дачу? Машину? Работу, наконец? Отправиться черт знает куда… Да и вообще, как можно верить этим твоим инопланетянам после всего происшедшего?!
– Ты не им, ты мне верь! – начал терять терпение Иван. Разговоры с отцом всегда давались ему не легко, а тут еще, после такого большого перерыва… – Машина, дача… Не о том думаешь!
– А, по-моему, это ты не о том думаешь, сынку, – твердо и очень спокойно проговорил Андрей Георгиевич.
– Может, это у вас так теперь принято, чуть что – с планеты на планету скакать, одну взорвали – на другую перелетели, а мы с Ниной люди старой закалки. На Земле родились – на Земле и умрем. А придут эти твои чужие, вспомню молодость, достану ружье и встречу, как полагается – по-нашему, по-русски. Картечь у меня в сейфе еще с тех старых событий валяется. Тогда, Слава Богу, не пригодилась – теперь пригодится…
Вот и поговорили, называется…
– Я забыл: ты у нас в футбол играешь? – спросил Глеб Ивана сразу после завтрака.
– Последние четыре года – только в криск, – буркнул Голицын.
– Ну, это почти что то же самое, – усмехнулся Соколов. – Только на двухмерном поле и мячик всего один. Короче, за корпус будешь играть?
– За Корпус? – первое, что пришло в голову Ивана – подразделение Эммы на Луне.
– Ну да, за наш первый жилой корпус. Против второго, где Маленький и вся эта банда четверокурсников. Тут за столовой есть поле, даже ворота с сеткой. Мяч и аж два комплекта формы, включая бутсы всех размеров, прилагаются. Мы уже играли в прошлый понедельник, проиграли три-восемь. Завтра, типа, матч реванш. Сегодня, перед обедом-тренировка. Пойдешь? Пошли, все равно делать тут больше особо нечего…
– Почему бы и нет, – пожал плечами Иван. – А кто еще в команде?
– Да все, кто у нас живет. Третий-второй курсы. Димка Иванов со второго, кстати, здорово играет, у него даже прозвище в честь какого-то футболиста – Фернандес.
– Не знаю такого, – заметил Голицын.
– Димку или Фернандеса?
– Иванова, кажется, помню по спискам.
– Темненький такой, невысокий. С Андрюхой Нежданным дружит.
– А, ну да, видел в столовой.
– Конечно видел. Так вот, в прошлом матче он у нас два гола из трех забил.
– А третий кто?
– Третий – я.
– Понятно. Бомбардир, значит.
– Стараемся. Впрочем, пропустили мы все равно целых восемь. Вратаря нормального нет, никто не хотел «в рамку» ставать. Ты, кстати, не желаешь? Вратарем?
– Не-а.
– Вот и никто не желает. А у второго корпуса Игорь стоит. Тоже, конечно, не Акинфеев, но у нас и такого нет.
– Ладно, разберемся, – махнул рукой Иван. – Во сколько, ты говоришь, тренировка?
– Часов в двенадцать начнем.
– О'кей, договорились.
– Форму куда сдавать? – спросил Голицын Глеба, стягивая с себя мокрую от пота синюю футболку с символикой клуба «Динамо» и номером «восемь» на спине.
– Никуда. Это теперь твоя. Вечером постираешь – к матчу как раз высохнет.
– Ясно, – кивнул Иван.
Тренировка, на его взгляд, прошла удачно. Играть все явно умели – понятно, кто-то чуть лучше, кто-то чуть хуже, но в среднем – довольно неплохо. О Димке «Фернандесе», конечно, особый разговор. Паренек был очень силен, и дело даже не столько в индивидуальном мастерстве (в одиночку обыграть на пути к воротам троих защитников не составляло для Иванова большого труда), сколько в понимании игры, ее тактики. Готовый капитан, даром, что самый младший в команде.
Удалось определиться и с кандидатурой вратаря. На эту неблагодарную роль пробовались четверо, в результате остановились на… Нике. Причем, изначально Доренко вообще не собиралась участвовать в игре, по ее словам, они с Арбатовой просто пришли посмотреть на тренировку, но после того, как в ворота попеременно попробовали встать Ринат Камалетдинов (именно он играл на последнем рубеже в прошлом матче), Пахом Смирнов (второкурсник, Маленькому не родственник, просто однофамилец) и Стае Ухов (тоже второкурсник) – все с неизменно плачевным успехом, Ника, как была, в форменном комбинезоне, вышла на поле, натянула перчатки… и отразила подряд удары Глеба, Ивана (очень сильный, почти точно в «девятку») и дважды Димки «Фернандеса». Потом, конечно, что-то пропустила, но, по крайней мере, она не имела привычки уворачиваться от летящего в ворота мяча. Так что по окончании тренировки синий вратарский свитер без разговоров достался ей.
