Спустя час, когда обеденный перерыв уже был закончен, во главе постоянно увеличивающейся группы ветеранов, я направился к заместителю начальника СКР. По совету Васильева я держался уверенно и нахраписто. Кругом зеленый свет. Однако приемная местного чиновника при погонах, капитана первого ранга Журдена, про которого ветераны отзывались весьма нелестно, была закрыта.
Передо мной массивная металлическая дверь и в ней окошко, а под потолком пара видеокамер. Боевые офицеры и кадеты терпеливо ждут своей очереди, и никто не возмущается. Журден все еще отдыхает. Хотя должен работать. Скотина!
— Дух! — я ударил по двери ногой.
Тишина.
— Дух! — очередной удар.
Еле слышно, скрипнув петлями, окошко в массивной двери открылось, и в проеме возникла жирная сальная ряха, которая разгневанным тоном прорычала:
— Кто это тут такой умный!?
— Я!
Мой кулак впечатался в нос «бумажного» каперанга, наверняка, перелом, и он отлетел внутрь. Что будет дальше, я не знал. Однако был уверен, что ничего страшного не случится.
Окошко захлопнулось, и через полминуты во главе с дежурным офицером появились вооруженные солдаты из охранной роты. Видимо, их вызвал Журден. Но офицер кинул взгляд на мой пропуск, вытянулся по стойке «смирно», четко развернулся и солдаты испарились. Еще через три минуты в забитом офицерами коридоре появился сам начальник СКР, вице-адмирал Ромов, худощавый и потный брюнет в мундире с грязным подворотничком, который застыл передо мной на полусогнутых и залепетал:
— Просим прощения, Ваше Сиятельство… Не встретили… Не ожидали вас так скоро…
«Мелкий человек», — подумал я, невольно сравнивая адмирала Гамильтона и вице-адмирала Ромова. После чего кивнул начальнику СКР на кабинет Журдена:
— Этого уволить. Сегодня же.
— Есть! — Ромов, который был минимум в четыре раза старше меня, преданно поедал «Его Сиятельство» взглядом. — Что еще?
— Здесь есть место, где бы я мог поговорить с людьми?
— Да, актовый зал.
— Отлично. Проводите меня.
Начальник СКР засеменил по коридору. Я направился за ним, а офицеры и Васильев последовали за мной. Вскоре мы оказались в просторном помещении, где можно было спокойно, без суеты, пообщаться с офицерами, и к вечеру под моей рукой было уже почти двести человек. Почему так много? А чего мелочиться? Пока есть возможность получить опытных бойцов, надо брать.
Спустя двенадцать часов после моего посещения СКР, фрегат ожил. Полторы сотни ветеранов, которые поднялись на его борт, стали обживать кубрики и боевые посты. Все делалось очень быстро и четко, настолько, что уже через час можно было смело взлетать, вступать в бой с равнозначным противником и быть уверенным в победе, ибо люди в моем экипаже подобрались не простые, а сплошь офицеры. Например, на должности моториста целый капитан второго ранга, по армейской иерархии подполковник, а комендоры главного калибра капитаны первого ранга, которые несколько лет назад командовали артиллерийскими мониторами. Кто еще мог похвастаться таким экипажем? Никто кроме меня, поскольку даже у императора на его личной яхте «Сальма» и линкоре «Громовержец» имелись мичманы и матросы.
В общем, посмотрел я на то, что вокруг происходит, и проинспектировал медотсек, где Пабло Бриан демонтировал оборудование. К сожалению, лечить людей на борту фрегата было проблематично, основная причина в том, что тесно и неудобно, а народу много. Поэтому я решил проводить восстановление ветеранов в родовом замке, куда стали стекаться те, кто не вошел в экипаж. После чего, проинструктировав Бриана, дал ему в помощь пятерку офицеров и Факундо, а затем отправил его на остров. Ну, а сам, конечно же, с Васильевым, помчался в расположение 13-го штрафбата.
Скажу сразу, что элитное подразделение из залетчиков и военных преступников меня впечатлило. Во-первых, ППД 13-го штрафбата находилось в самой настоящей крепости с высокими каменными стенами и башнями, и этих людей никто не охранял. Караулы, разумеется, были, но службу тянули сами преступники, которые о побеге не думали. Во-вторых, командовал подразделением целый генерал-лейтенант, бывший командир корпуса, суровый вояка, который сгубил в глупой атаке полк и стал комбатом. Ну и, в-третьих, запомнился личный состав. Вроде бы все они преступники, но за императора готовы жизни положить. Что характерно, не по принуждению, а потому что они верили ему и гордились своим государем. Так что подразделение это, действительно, гвардейское.
Впрочем, в чем-то я мог ошибаться, ведь за два часа ничего толком не разглядишь и не поймешь. Однако главное я все же усвоил — батальон к боевым действиям готов, и он хорошо подготовлен. С поля боя никто не побежит, ибо в нем круговая порука — один за всех и все за одного, и драться штрафники станут не хуже космодесанта.
Вот так начинался мой очередной день, который был богат на события. Из крепости я собирался сразу же отправиться на остров Рохо, родовое владение Строговых, но на воздушной парковке меня ожидал сюрприз. Рядом с моим представительским аэромобилем находился еще один, дорогой полуспортивный «скаур» необычной расцветки, черные и оранжевые полосы вдоль всего борта. А неподалеку стоял человек, лицо которого было скрыто глухим летным шлемом, и Васильев прошептал:
— А вот и родственничек к тебе пожаловал. Знакомиться будет, змей.
— Кто именно? — я продолжал шагать и не оглядывался.
— Кроуфорд, машинка с расцветкой этого клана.
Про братьев Кроуфордов я уже знал, все-таки заметные фигуры, и спросил Васильева:
— Кто именно?
— Без понятия. Посмотрим. Но в любом случае надо быть осторожным.
— Это само собой.
Васильев не ошибся. Меня, в самом деле, ожидал родственник, Алекс Кроуфорд, полковник ГРУ и начальник четырнадцатого отдела. Это был подтянутый блондин, который при моем приближении снял шлем, шагнул навстречу, улыбнулся и протянул руку:
— Ну, здравствуй, племянник.
Я пожал протянутую ладонь, крепкую, мужскую, и кивнул:
— Здравствуй, дядя. Чем обязан?
— Слышал о тебе много хорошего, и решил познакомиться.
От кого он про меня слышал, можно было не уточнять, ибо параллель Кармен — Ортега — ГРУ — Кроуфорд я провел сразу. Поэтому мотнул головой и спросил Алекса:
— И что именно рассказали Миранда и Ортега?
— Про ИИ разговор был, про твои дела на Аяксе, про золотой рудник, про Барбару Ольсен, про товарищей твоих и компаньонов. О многом говорили, и эта информация дала мне основание воспринимать тебя всерьез, не только как временного фаворита нашего старшего родича, но и как самостоятельную цельную личность.
