— Так точно, — не к месту вырвалось у начальника группы.
— Вам я объявляю устное замечание за недостаточное внимание вопросу воспитания у подчиненных необходимых дисциплинарных качеств. Надеюсь, вы сделаете правильные выводы. Идите.
— Есть, — почти радостный выкрик, и адмирал остался один на один со стажером.
— Вам, как я понимаю, безразлично, что своим поведением вы подводите товарищей, своего непосредственного начальника?
Стажер молчал, лишь на мгновение адмирала обожгло пренебрежение, промелькнувшее во взгляде больших черных глаз.
— Что же делать? — задал Туроутир Агенарга риторический вопрос.
— Я готов понести заслуженное наказание, — с полным безразличием ответил Аранд Гот.
— Готовы? Но я не готов наказать вас. Наказание не цель, а средство. Но на вас бессмысленно воздействовать обычными средствами, право применять которые дано мне Уставом. Вам глубоко наплевать на меня, на экипаж, на весь Флот. Так?
— Не вижу оснований для подобных обобщений.
— Что вы сказали?
— Что вы не правы.
— Прав я или нет — не вам судить. И запомните на будущее, что ответы на вопросы старшего по званию должны быть лаконичными и только по существу. Утвердительный ответ — «так точно», отрицательный — «никак нет». Понятно?
— Конечно же.
— Не понял.
— ?
— Не понял!
— ???
— Не «конечно», а «так точно». Улавливаете разницу?
— Так точно.
— Уже лучше. Чем вызван ваш отказ выполнять приказ?
— Отказ? Отказа не было. Я просто заметил, что ничего более идиотского нельзя придумать, чтобы занять нас. Это ж надо нафантазировать, что гравидатчики молчат, а оптика…
— В боевых условиях возможно все, — повысил голос адмирал. — При встрече с противником вы так же будете называть его идиотом?
— Ну… — Аранд Гот не находил слов, чтобы показать, что реальная обстановка — это совсем другое дело.
— Да, скорее всего мы отрабатываем ситуации, которые никогда не встретятся на практике. Верх наивности надеяться, что ты можешь точно предугадать даже свое ближайшее будущее. Цели наших занятий иные. Первая — боевое слаживание. Это то же самое, что из бесформенного вороха разнородных деталей собрать работающий агрегат. Вторая цель — чтобы я, как командир, чувствовал настоящие возможности экипажа и не ставил непосильных задач в боевой обстановке.
Стажер молчал.
— Основа достижения первой цели — строжайшая дисциплина, готовность всех и каждого четко и незамедлительно выполнить любой приказ, кроме явно преступного. Понятно?
— Ну, это же очевидно.
—?
— Так точно, понятно.
— Многовековой опыт подсказывает, что мало добиваться так называемого сознательного выполнения приказа. Думать, нажимая на гашетку, — непозволительная роскошь. Мгновенные изменения боевой ситуации зачастую требуют инстинктивной дисциплинированности. Я бы назвал это даже новым безусловным инстинктом подчиненности. Как раз для воспитания этих качеств существует такое понятие, как уставной порядок, четкая регламентация буквально всех бытовых взаимоотношений. Устав — не эклектика замшелых догм. Устав — это мировоззрение. Понятно?
— Так точно.
— Хорошо, что понятно. Итак, рассмотрим нашу ситуацию. Обычный вид дисциплинарного воздействия — выговор или замечание, арест и прочее — вряд ли окажутся действенными. Не так ли?
— Не, — пауза, — могу знать.
— Я могу списать вас с корабля.
— Списать? Это несправедливо. За такую мелочь! Я зачислен в экипаж «Аиста» по личному ходатайству консула.
— Мне неизвестны мотивы консула, сподвигнувшие его на это. Возможно, мне и не полагается их знать. Однако я вижу, что ваше пребывание на борту «Аиста» снижает его боеспособность, а это достаточное обоснование моего возможного решения. Кроме того, мне известны факты вашей, скажем очень мягко, недисциплинированности, связанные не только с последним происшествием. Мы встречались с вами ранее?
— Никак нет.
— А на Мирре?
— Никак нет. — Легкая растерянность.
— Вы уверены? Я помню, как грубо вы выталкивали больного человека из очереди направляющихся на Фею. Было такое?
— Не знаю.
— Было.
— В любом случае переживания одного человека и истоптанная, изгаженная планета — вещи явно несравнимые. Я родился на Фее и мне страшно видеть, во что она превращается.
— Может, вы и правы. Но при чем тот человек?
— Да все они ни при чем, но прут как саранча!
— После вашего списания на берег я, может быть, обращусь в Комитет Защиты Человечества с просьбой разъяснить, почему значительная группа феитов примерно вашего возраста решила вдруг заняться военным делом.
Туроутир Агенарга почувствовал, что попал в цель. Одно из любимых им положений военного искусства гласит: «Главный удар должен быть нанесен неожиданно и максимально сильно, выбор его — результат не только большой аналитической работы, но и интуиции военачальника»..
— Адмирал, подобное больше не повторится. Я обещаю.
Туроутир Агенарга обдумывал решение. Загудел зуммер внутренней связи. Адмирал машинально сделал жест разрешения включить изображение.
На проекционном поле появилось лицо дежурного:
— Адмирал, только что получено сообщение наземной службы, что с минуты на минуту на космодром прибывает Илвин Ли с грузом для «Аиста».
— Принято. Я еду встречать. Со мной почетный караул. Шлюпку в третий ствол.
— Есть, адмирал.
Туроутир Агенарга улыбнулся, глянув на стажера.
— Ваше счастье, что я всего лишь военный, а не потрошитель душ. Идите и помните свое обещание. На первый раз я ограничиваю наказание устным замечанием.
Спустя полчаса Туроутир Агенарга торжественно приветствовал Илвина Ли. Почетный караул старательно выполнил церемониальные движения.
— Добрый день, адмирал, — поздоровался Илвин Ли. — Вы встречаете меня как какого-то падишаха.
— Так предписывает Устав. Мой долг исполнять его.
Росту Ильин Ли был невеликого, не выше пояса адмирала. Туроутир Агенарга не любил маленьких людей и никак не мог сдержать недоумение, каким образом маленькая, абсолютно лысая грушевидная головка Илвина Ли заставила уважать себя все Содружество. Мир полон удивительных вещей.
Илвина Ли сопровождали два лэста, секретари-телохранители, с превеликой осторожностью погрузившие в корабельную шлюпку массивный контейнер со спецгрузом. Илвин Ли ревниво наблюдал за их действиями.
— Огорчу, наверное, вас, адмирал, но я не располагаю временем лететь вместе с вами. Не бойтесь, я со всей тщательностью сделал прогноз и убедился, что вы не подвергнетесь серьезной опасности.
