Корделия упала на колени рядом с сыном, но он сам уже садился, отмахиваясь от нее. Майлз был бледен и чересчур знакомым жестом прижимал правую руку левой.
- Видишь, сержант? - пропыхтел он. - Я могу ездить верхом, могу!
Петр, направлявшийся к коню, замер на полушаге и поглядел на него с интересом.
- А я не говорил, что вы не можете, - чуть ли не оправдывался сержант, - я говорил, что вам нельзя.
- А-а.
- Снова сломали? - Ботари кивком показал на руку.
- Ага, - вздохнул мальчик. У него на глазах выступили слезы боли, но он крепко сжал зубы, чтобы не дать голосу дрогнуть.
Сержант что-то проворчал, закатал Майлзу рукав и прощупал предплечье. Майлз зашипел сквозь зубы. - Ну да. - Ботари потянул его руку, повернул, выровнял, извлек из кармана пластиковую манжету-фиксатор, натянул на руку Майлза и надул. - Вот так, пусть доктор посмотрит.
- Вы что, не могли как следует… запереть эту ужасную лошадь? - возмущенно спросила Корделия у свекра.
- И вовсе она не ужасная, - запротестовал Майлз, поднимаясь на ноги. - Она самая красивая.
- Вот как? - спросил граф напрямую. - А с чего ты это взял? Из-за коричневой масти?
- Потому что она лучше всех скачет, - с энтузиазмом объяснил Майлз, подпрыгивая на месте в попытках изобразить, как именно скачет лошадь.
Вот тут он завладел вниманием деда целиком. - Именно так, - озадаченно подтвердил граф. - Он у меня будущий фаворит на выездку… А тебе нравятся лошади?
- Они классные. Они чудесные. - Майлз извернулся.
- А твоего отца я так и не смог ими заинтересовать. - Во взгляде графа, брошенном на Эйрела, читалась обида за сыновью неблагодарность.
«И слава богу», подумала Корделия.
- Спорим, на лошади я буду ехать так же быстро, как все, - предложил Майлз.
- Сомневаюсь, - заметил Петр холодно, - если судить по тому, что мы только что видели. Если ты собираешься заняться верховой ездой, ты должен делать это правильно.
- Научи меня, - предложил Майлз немедленно.
Брови графа полезли на лоб. Он глянул на Корделию и кисло улыбнулся. - Если твоя мать разрешит. - И отвернулся, самодовольно чувствуя себя в полной безопасности, поскольку знал, что за глубокую нелюбовь испытывает Корделия к этим зверюгам.
Корделия прикусила язык, едва не выпалив "Только через мой труп!", и принялась стремительно соображать. Эйрел сверлил ее взглядом, подсказывая что-то, но что именно. Неужели это новое покушение Петра на жизнь ее сына? Граф хочет, чтобы ее мальчика растоптали, задавили, чтобы он разбился… или вымотался? А это мысль…
Риск или безопасность? Последние несколько месяцев, с того самого момента, как Майлзу стала доступна вся роскошь передвижения, Корделия жила в постоянной изматывающей панике. Она изо всех сил пыталась уберечь сына от травм, а он все время тратил на отчаянные попытки сбежать из-под ее надзора. Если они и дальше будут так воевать, скоро или она свихнется, или он.
Если она не может держать его в вате, может, приемлемой альтернативой будет научить его справляться с жизненными опасностями? Например, плавает он уже как рыба. Огромные серые глаза глядели на нее с отчаянной, безмолвной мольбой: "Разреши, разреши, разреши…" Интенсивности этого излучения хватило бы, чтобы проплавить сталь.
"Я могу драться за тебя со всем миром, но будь я проклята, если знаю, как спасти тебя от самого себя". Давай, малыш.
- Разрешаю, - согласилась она, - если с тобой рядом будет сержант.
Ботари стрельнул в нее взглядом, в котором ужас смешался с упреком. Эйрел потирал подбородок, его глаза сияли. Граф был совершенно ошарашен - он и не предполагал, что в ответ на свой блеф услышит "да".
- Здорово! - обрадовался Майлз. - А можно у меня будет своя лошадь? А можно вот эта?
- Только не эта! - с негодованием среагировал граф. Потом глубоко вздохнул и добавил. - Может, пони?
- Лошадь, - настаивал Майлз, внимательно наблюдая за лицом деда.
Корделия узнала Режим Молниеносного Натиска - насколько она могла судить, он включался у Майлза инстинктивно при малейшей уступке оппонента. Малыш мог бы выбивать контрибуцию по мирному договору из цетагандийцев. Интересно, сколько лошадей он бы, в конце концов, выторговал сейчас?
- Пони, - вмешалась она, приходя на помощь графу, который еще не осознал, как сильно он будет нуждаться в поддержке. - Смирный пони. Смирный маленький пони.
Петр поджал губы и посмотрел на невестку с вызовом. - Может, дело дойдет и до лошади, - обещал он Майлзу. - Заслужи это право, если будешь хорошо учиться.
- А можно мне начать прямо сейчас?
- Сперва надо показать доктору твою руку, - твердо пресекла эту попытку Корделия.
- Но не обязательно ждать, пока она заживет, да?
- Это тебе урок: не ломать себе что попало.
Петр посмотрел на Корделию из-под полуопущенных век. - Вообще-то обучение выездке начинается на корде. Пока учишься правильной посадке в седле, руками пользоваться не разрешается.
- Правда? Ух ты! - обрадовался Майлз, впечатленный этим объяснением. - А что еще…?
Когда Корделия уходила за личным врачом, сопровождающим бродячий цирк, - то есть, конечно, свиту - лорда Регента, Петр уже без проблем изловил своего коня (еще бы, ведь в кармане у него был сахар) и объяснял Майлзу, как превратить простую веревку в недоуздок, с какой стороны подходить к зверюге и как ею управлять. Мальчик, ростом старику едва по пояс, впитывал рассказанное, как губка, задрав лицо, выражавшее самую страстную сосредоточенность.
- Хочешь пари - кто у кого будет ходить на корде к концу недели? - шепнул Эйрел ей на ухо.
- Силы фатально неравны. Надо сказать, за месяцы, которые Майлз провел неподвижно в этом чудовищном позвоночном корсете, он научился безошибочно очаровывать людей. Самый эффективный и долгоиграющий способ управлять теми, кто вокруг тебя, и заставлять их исполнять твои желания. Но я рада, что он предпочел в качестве стратегии обаяние, а не искусное нытье. Наш сын - самое своевольное маленькое чудовище на свете, но он ухитряется сделать так, что окружающие этого не замечают.
- Да, шансов у графа нет, - согласился Эйрел.
Корделия улыбнулась, представив себе эту картину, потом посерьезнела. - Как-то раз, когда мой отец вернулся в домой из астроэкспедиции, мы с ним делали модели планеров. Чтобы планер полетел, нужно две вещи. Первая - разогнать его на старте. А вторая - вовремя отпустить. - Она вздохнула. - Научиться вовремя отпускать было самым трудным.
Петр, конь, Ботари и Майлз скрылись в конюшне. Судя по жестикуляции, Майлз выпаливал один вопрос за другим со скоростью лесного пожара.
Они с Эйрелом двинулись вверх по склону. Он обнадеживающе стиснул руку Корделии. - Я верю, что этот планер будет парить высоко, милая капитан.
