так, что Злючка начала хрипеть. — Твоя подружка уже готова к тому, чтобы таскать мне тапочки в зубах по утр…
Боло-голубой клинок светового меча Фодеума описал изящную дугу, заставив Обскуро сделать шаг назад. С шипением и треском ожил алый клинок, который инквизитор превратил во вращающееся колесо огня, сквозь которое Фодеум прорывался, нанося удары. Не целясь, прилагая максимум своих сил и вкладывая всю боль, всю ярость, все свои страхи, опасения, ненависть, раздражение…
Сила опьяняла и это кружило голову. Испытывая практически физическое наслаждение от того, что вот-вот его световой меч обрушит защиту слабеющего и отступающего Обскуро, а голубовато-белый клинок пропорет броню инквизитора, выпуская из него дух, Фодеум практически рычал в предвкушении момента, когда сможет насладиться ужасом, застывшим в глазах побежденного врага.
В эти секунды из его головы вылетели все те наставления матери и других дженсарай об опасности темной стороны и эмоциях, что так податливы и так опасны. Сейчас он жаждал лишь одного — убить. И защитить Злючку.
Он уже освободил ее — он чувствовал, что перейдя в глухую защиту инквизитор прекратил душить напарницу. Теперь нужно добить! Добить! Убить! Разорвать! Защитить…
Последняя мысль, резанувшая будто тысяча мечей заставила его словно споткнуться. Его ярость мгновенно улетучилась, а желание смерти стало чем-то настолько отвратительным, что он словно почувствовал себя грязным и покрытым с ног до головы корочкой засохшей крови. Крови тех, кого он намеревался убить.
И Сила ушла, оставив после себя сосущее чувство пустоты, одиночества и бесконечной тоски, как бывает, когда умирают все те, кто был тебе так дорог…
Он успел увернуться от удара ногой в грудь, но последующий за этим выпад двухклинкового светового меча вышиб оружие из руки. С гудением оружие инквизитора мелькнуло перед его носом.
Фодеум ощущал исходящую от Рейнара волну неописуемой ярости и жажды убийства, по сравнению с которой его собственные недавние эмоции казались не больше чем детской шалостью. Инквизитор яростно дышал, а в его глазах цвета расплавленного металла юный дженсаарай видел лишь свой приговор. Убийца поднял меч…
Сила дернулась предупреждающим эхом…
Над головой прозвучал выстрел бластера, луч которого инквизитор вальяжно парировал своим клинком в траву. Следующий свечкой ушел в верх. А после этого с помощью телекинеза Рейнар вырвал из рук хрипящей Злючки бластер и небрежно перебил его своим оружием. Сама же тви’лечка словно из воздуха, материализовалась рядом с дженсаарай. Впрочем, судя по следам волочения на траве, никакого сверхъестественного перемещения не произошло.
— Это называется Дун Моч, — выдавил из себя Рейнар Обскуро. — Выведение противника из равновесия путем угроз, насмешек или любых других провокаций. Ситы и их прислужники используют его, чтобы нарушить контроль джедаев над их эмоциями. Нужно лишь пережить первую вспышку ярости, после которой догматы джедая сломают его и вся та Сила, которую он получил от Темной Стороны улетучится, как произошло и с тобой, дохляк, — с шипением световой клинок вернулся в рукоять, а та в свою очередь легла на пояс. — Я убил десятки, если не сотни джедаев таким образом, мелюзга, чтобы знать как заставить тебя делать то, что нужно мне. Те, кто придут за тобой и твоими близкими — будут уметь это же в совершенстве. И еще сотню-другую трюков в запасе, не говоря уже о том, что каждая их тренировка — это борьба с самой смертью. Сегодня ты получил могущество, чтобы сокрушить меня, — Фодеум с любопытством заметил, что инквизитор демонстрирует одну подпалину, оставшуюся на броне его доспеха, — и защитить ее, — палец Рейнара ткнулся в сторону смотрящей на него маленьким ранкором Злючки. — Нельзя быть и хорошим, и плохим одновременно, дохляк. Выбери уже, что ты хочешь — получить могущество и пустить его в дело ради достижения своих целей, или остаться добрым и задорным мальчишкой, у которого совесть стоит на первом месте. Когда настанет время действовать и перед тобой буду уже не я, а кто-то из Элиты Темной Стороны она, — он ткнул пальцем в сторону притихшей, но не ставшей от этого менее яростной Злючки, — тебя не спасет. То, что ты сегодня видел — лишь малая толика возможностей адепта Темной Стороны. Любой другой на моем месте — Сердрисс, Солусар или пятеро других мясников — не станут с тобой долго возиться. Она, — он снова ткнул в сторону тви’дечки, — умрет у тебя на руках. А после этого прикончат и тебя. Хочешь жить и побеждать — прими то, что ты есть на самом деле, дохляк. Сила должна быть всегда с тобой — это твое оружие, световой меч вторичен! Если будешь и дальше отторгать от себя Силу каждый раз, когда считаешь, будто можешь убивать и спать спокойно по ночам, сдохнешь. А через твой труп переступят и прикончат тех, кого ты хотел защитить, но побоялся замарать свои маленькие ручонки. Ты бегаешь вокруг меня, просишь тебя научить сражаться, но не пытаешься хоть на секунду понять, что галактика велика и угрозы в ней неисчислимы. Полумеры не подойдут. Ты либо становишься кем ты есть и используешь Силу, либо остаешься дохляком, которому всегда потребуется чья-та помощь, чтобы не сдохнуть в сточной канаве. Вот только ты, может быть и выживешь, полагаясь на эпизодические прикосновения к Силе, как делал это годами и раньше. Но те, кто рискнут своей шкурой, чтобы спасти твою — нет.
Не дожидаясь ответа, Рейнар развернулся на каблуках. Полы его тяжелого черного плаща едва не стеганули напарников по лицам, но они успели вовремя отпрянуть. Инквизитор размеренным шагом, ничуть не сомневаясь в своей правоте, зашагал к руинам дантуинского Храма джедаев, вокруг которого был развернут полевой лагерь имперских специалистов.
— Он провоцирует тебя делать то, что ты делать не должен, — прошептала Злючка, глядя на Фодеума, который пустым взглядом рассматривал собственные руки и лежащий в отдалении световой меч. — Помнишь ты говорил, что Темная Сторона опасна?
— Говорил, — эхом произнес Фодеум. — Меня учили ее контролировать, держать в узде…
— Не слушай инквизитора, — тряхнула его за плечо Злючка. — Он хочет сделать тебя таким же гадом, каким сам и является! Ты выше этого!
— Конечно, — кивнул молодой человек, не очень-то и уверенный в правильности слов своей подруги. — Но в его словах есть зерно истины… Он намеренно сбивает меня с толку разными постулатами, но в чем-то он прав…
— Я всегда прикрою тебе спину, — заверила его Злючка, прижимаясь к своему командиру, по-дружески положив свою голову ему на плечо. — Как и ты — мою. Не надо ломать себя, лишь бы быть сильнее. Кому нужна такая власть, есть ты уже
