За мгновение до того, как Корсо заметил исчезновение с экрана реликта, вокруг древнего корабля Магов образовалась оболочка из неведомой энергии, создавшая во Вселенной дыру, куда реликт и упал потом. Переход в транслюминальное пространство вызвал гравитационные ударные волны, распространившиеся наружу, как будто планетарное тело материализовалось во внутренней системе, а потом в один момент опять исчезло в пространстве.
Если бы люди, возглавляющие Консорциум, знали то, что теперь знали Корсо и Дакота, они бы поняли, что столь глубокое проникновение изыскательского корабля в густо населенную систему может быть только актом войны.
Реликт с Теоны рематериализовался в ядре звезды, в бурлящей массе расплавленного водорода и гелия, раскаленной до пятнадцати миллионов градусов.
Продавец растянул субъективное время на борту реликта до абсолютного предела и стал свидетелем того, как бурлящая плазма проникла сквозь корпус раскаленными щупальцами и в миллионную долю секунды испарила корабль.
Для Продавца плазма двигалась неторопливо. Он чувствовал, как отключились вокруг него системы реликта и как корабль, прежде чем исчезнуть навсегда, превратился в набор свободных составляющих атома, смешавшихся в неистовом термоядерном танце.
На пороге вечности шоулянин размышлял о том, единственное ли он разумное существо, гибнущее в ядре звезды.
Через миллионные доли секунды после того, как реликт материализовался в ядре Нова-Арктис, произошел колоссальный выброс нейтрино, вызванный взрывом транслюминал ьного двигателя. Потом последовало изменение фазы — сдвиг в фундаментальных свойствах вещества, моментально окружившего реликт, который расширился вовне в форме прожорливой темной сферы, трансформирующей плазму с температурой в пятнадцать миллионов градусов в нечто совершенно новое, близкое к первичной энергии, из которой когда-то возникла Вселенная.
С того мгновения, как древний межзвездный корабль материализовался в Нова-Арктис, прошло не более нескольких секунд. В момент максимального расширения фазовый объем охватил несколько десятков тысяч километров в ядре звезды.
Но для Нова-Арктис все это уже не имело значения — она была обречена. То, что осталось от виртуального двойника Продавца, растворилось в кружащем вихре, устремившемся прочь от разрастающегося пузыря измененной фазы.
Арбенз и Киеран остались довольны тем, как ловко им удалось ускользнуть из «Гипериона» за мгновение до разрушения. У них было буквально несколько минут, чтобы погрузиться в спасательную шлюпку и улететь подальше от обреченного корабля. Через несколько часов они поднялись на борт «Агарты», как раз вовремя, чтобы стать свидетелями финального падения «Гипериона» на поверхность Теоны, уже полностью окутанной белыми облаками.
План действий после уничтожения флота Бурдэйна представлялся совершенно ясно. Но он полностью изменился, когда реликт вдруг исчез на пути во внутреннюю систему.
На мостике «Агарты» сенатор Арбенз крепко вцепился в подлокотники рабочего кресла, когда увидел, как исчез реликт. Потом грохочущий звук, похожий на звук падающей воды в водопаде, заполнил его голову и лишил возможности соображать.
— Возможно, — пробормотал он тихо, ни к кому не обращаясь, — мы заслуживаем смерти.
— Сенатор.
Он оглянулся и увидел хмурого Киерана. Тот разговаривал с хмурым капитаном Лифом, командиром «Агарты» и наследником одной из самых влиятельных семей Фриголда. Он, как и Киеран, многое потерял дома после недавнего переворота.
Лиф сразу перешел к делу.
— Сенатор, реликт только что исчез с экранов всех сенсорных систем. Очевидно, он сделал скачок в транслюминальное пространство…
— Я знаю. Лиф кивнул.
— Но мы продолжаем исследовать Икарию и только что зарегистрировали закодированные и очень слабые телеметрические показатели, максимально схожие с показателями реликта. Там внизу есть что-то еще.
Как и остальные члены команды «Агарты», Лиф ничего не знал о разрушительных возможностях реликта и не догадывался, что означает его исчезновение.
Арбенз переглянулся с Киераном и прочел в глазах помощника собственные мысли. Если Лиф узнает, что система вот-вот взорвется, он может перестать исполнять свой долг надлежащим образом.
Сенатор отогнал усталость прочь. Жить оставалось минуты или дни. Никто этого не знает, но и бездействовать нельзя.
— Что ж, это все упрощает, — сказал он, обращаясь скорее к Киерану, чем к Лифу. — Мы уничтожим оставшиеся реликты, прежде чем они успеют исчезнуть из системы. Кроме того, нам необходимо избавиться от корабля машинной башки до того, как она встретится с одним из реликтов. А она это точно планирует.
Лифа слова Арбенза привели в замешательство.
— Сенатор…
— Не забывайте, на ком лежит здесь ответственность, капитан, — мягко ответил Арбенз. — Киеран, ты руководишь операцией.
Арбенз видел, как вздрогнул Лиф, когда они с Киераном встретились взглядами. Репутация Манселла была хорошо известна в самых разных кругах.
Бесчувственный негодяй, не без восхищения подумал Арбенз. Машина из плоти и крови, всегда готовая сражаться до смерти.
— Сенатор, я должен… Он опять перебил Лифа.
— Мы потеряли первый реликт, потому что выпустили из-под контроля машинную башку. С самого начала наш корабль был инфицирован. Но это не значит, что мы позволим врагам получить то, что потеряли.
Лиф не был трусом, что подтвердил тон, с которым капитан обратился к Арбензу, повернувшись спиной к Киерану.
— Сенатор, при всем уважении…
— При всем уважении, капитан, если реликт совершил скачок в пространство Консорциума с Меррик на борту, считайте, что мы уже проиграли битву. Но на самом деле я не думаю, что это произошло, поскольку приборы все еще регистрируют корабль. Совершенно ясно, куда она направляется, и единственной причиной для выбора именно этой траектории может быть только то, что на поверхности Икарии есть нечто, что она может у нас украсть. И я не хочу войти в историю как человек, допустивший, чтобы это случилось.
Ноздри Лифа затрепетали от гнева, но через мгновение он резко кивнул, отдал честь и отвернулся, заговорив с одним из членов команды.
Тем временем Арбенз посмотрел на Киерана и увидел на его лице такую жуткую улыбку, что сразу представил себе, какой ужас она вызвала у бедняги Лифа.
— Меррик изменила курс, чтобы остаться в конусе тени Икарии, — пробормотал сенатор. — Если случится самое худшее, нам придется искать убежище от начального расширения сверхновой за этой скалой. Я хочу, чтобы ты все это время не спускал глаз с Лифа. Только неподчинения нам сейчас не хватало.
