- А-аа, этот господин! - воскликнул парень. - Я даже подзапамятовал, что его так зовут. Нет, о текущем местонахождении господина Южона мне ничего не известно.
- Когда ты видел господина Южона в последний раз?
- На станции Имперского Флота, - сказал Павел чистую правду.
Лгать было бессмысленно, - ведь Сштаарс мог наблюдать тогда Южона собственными глазами.
- Тебе известно, что случилось с ним дальше?
- Насколько мне известно, его взял под стражу начальник службы внутренней безопасности на той базе. Что случилось после, я не знаю.
- Господин Южон прибыл на эту станцию на твоём корабле?
- Да.
- Как он попал к тебе на борт?
- Я подобрал его на станции.
Павел назвал обозначение станции и регистровый номер системы, где она находится, - о документальном подтверждении его визита туда должны были позаботиться.
- А господин Михаил? Ты подобрал его на той же станции?
- Нет, - Павел рассказал историю о том, как встретил в одной необитаемой системе спасательную шлюпку с группой бывших наёмников. Записи в бортовом журнале, свидетельствующие в пользу этой версии, он подделывал лично.
Сштаарс задал ему ещё несколько незначительных вопросов и удалился. С первого взгляда могло показаться, что визит его окончился ничем. Однако парень отлично понимал, - теперь, если обнаружится хоть один факт, противоречащий высказанной под протокол версии, ему конец.
Буквально через полчаса после ухода Сштаарса Павла снова вызвали в кабинет следователя. Там юношу встретил уже хорошо знакомые ему начальник местного управления криминальной полиции и представитель СИБ, а также ещё один незнакомый пожилой мужчина крайне представительного вида в дорогом костюме.
- Господин Павел, наконец-то нам удалось встретиться, - начал незнакомец. - Просто возмутительно, что никому не дают с тобой увидеться вот уже сколько времени. Даже на нейросеть тебе позвонить невозможно, заблокировали.
- Затронуты вопросы государственной безопасности, - глядя в пространство, заметил безопасник. - Были приняты меры по нераспространению имеющей отношение к следствию информации.
- Рассказывайте эти сказки кому другому! - резко отозвался незнакомец. И продолжил уже гораздо более спокойным голосом, обращаясь к юноше: - Прошу прощения, господин Павел, я не преставился. Моё имя Ренкир, я адвокат.
- Адвокат? - переспросил парень.
- Да. Вот копия моей лицензии, - Ренкир переслал на его нейросеть файл. - С твоего позволения, я хотел бы представлять твои интересы в зале суда. На общественных началах. То есть, для тебя это будет совершенно бесплатно, господин Павел.
- Бесплатно? Я извиняюсь за прямой вопрос, какой твой интерес в этом деле, господин Ренкир?
Вместо адвоката юноше ответил начальник управления полиции:
- Господин Ренкир хочет прорекламировать своё имя, - со смешком поведал он. - Примазаться к твоей популярности.
- Популярности? - недоуменно переспросил парень.
- Ах, да! - воскликнул полицейский. - Я совсем забыл, ты ж не смотришь визор. Твоя знакомая с телевидения, она тут раздула целый скандал из-за того, что тебя задержали.
- Господин говорит о Жанне? - уточнил юноша. - Корреспондентке "Центрального атранского канала"?
Возле дома Илнаца их задержали вместе. И увезли в одно и то же управление, правда, на разных флаерах. С тех пор Павел её не видел, но ещё в первый день услышал обрывок разговора, из которого следовало, что, мол, его знакомую придётся отпустить, так как никаких обвинений ей предъявить не получится, а из мэрии уже звонили по поводу задержания сотрудника СМИ.
- Да, Жанна, эта отважная девушка приложила большие усилия к тому, чтобы властям не удалось замять это возмутительное обстоятельство, - ответил вместо начальника управления Ренкир. - Я говорю о твоём, господин Павел, незаконном задержании, разумеется.
- Я хотел бы позвонить ей, - сказал парень, глядя на полицейского. - Я имею право сделать один звонок.
- Как, вы даже не давали ему сделать звонок?! - немедленно возмутился адвокат.
- Он до сих пор не просил, - огрызнулся начальник управления.
- Твоя нейросеть будет разблокирована до окончания этого звонка, господин Павел, - прервал молчание представитель СИБ. - Предупреждаю, содержание разговора записывается. Пользоваться режимом защищённой передачи данных запрещается.
Короткий разговор с журналисткой внёс некоторую ясность. Оказывается, сразу после освобождения Жанна связалась с местным телеканалом и попросила их выпустить в эфир сделанный ею короткий ролик. В нём девушка рассказала о том, как жилище агента имперской безопасности, где она случайно оказалась в гостях, подверглось нападению группы неизвестных преступников, - кое было успешно отражено благодаря действиям одного отважного парня, её спутника. И о том, что этот храбрец теперь томится в местной тюрьме, подозреваемый в преступлении, которого не совершал. Ролик имел успех, его тут же начали цитировать и размещать в сети, а вечером показали на одном из центральных каналов Рамуги.
Ренкир тоже оказался персонажем известным. Адвокат уже на третий день громогласно заявил, что если дело дойдёт до суда, он согласен защищать интересы Павла. И Жанна даже успела взять у него пару интервью, в том числе одно - в прямом эфире. Дело постепенно получало всё большую огласку на общепланетарном уровне, и представители полиции, по словам Жанны, уже испытывали колоссальное давление со стороны общественного мнения. Сам юноша, правда, этого никак не ощущал.
- Ну так что, господин Павел, ты согласен, чтобы я представлял твои интересы? - спросил адвокат после того, как парень окончил разговор.
- Да, - кивнул тот в ответ.
Выпустили его вечером того же дня.
Жанна ждала Павла на выходе из следственного изолятора. Вместе с такси. И сразу же отвезла в снимаемый ею номер в отеле. Здесь же обнаружился багаж юноши, забранный девушкой из той гостиницы, в которой они поселились по прилёту на планету. Пока парень принимал душ, она позвонила в ресторан внизу и заказала столик на двоих. Когда после ужина Павел проводил свою знакомую до дверей её номера, и уже по привычке собрался было отправиться к себе, то внезапно осознал, что своего номера-то у него и нет. Не озаботился парень этим как-то.
- Заходи, - пригласила его Жанна, проходя внутрь.
Юноша послушно зашёл. Автоматически отметил один факт, на который не обратил ранее внимания: в номере журналистки стояла двуспальная кровать. Это, интересно, следует понимать, как намёк? Или просто случайно так получилось?
