Из кабинета доктора вышла молоденькая девушка, и, опираясь на эргономичный костыль, направилась к выходу. Молодой человек, стиснув зубы, поспешил зайти. Он плюхнулся на стул, даже не дождавшись приглашения молодого врача.
— Извините доктор, — нетвердым голосом произнес он, когда волна боли откатила. Даже этот рывок из приемного покоя в кабинет дался ему с трудом.
— Да не за что, вижу, вам нелегко. Что болит? — доктор был, наверное, даже моложе посетителя.
— Рука. — Кивнул он на левую.
— Посмотрим. — Доктор подошел и четкими, аккуратными движением стянул с посетителя куртку не причинив ему никакой боли. А вот с рубашкой дело предстояло иначе. Ткань так плотно прилегала к плечу, что стянуть ее было почти невозможно. — А вы, простите, кем работаете? — аккуратно спросил врач.
— Это вы на запах намекаете? Не волнуйтесь доктор, не бездомный. Дальнобойщик я. Решил деньжат побольше подзаработать, вот и мотаюсь по дальних рейсах. Только сейчас сил уже нету, пока цистерну заправят, решил в больницу заскочить.
— Рубашку резать можно?
— Режьте, если надо.
— Надо. — Ловким движением доктор разрезал рукав немного выше локтя, а дальше ткань под давлением тела начала расходиться сама. — Ого — о-о. — потянул доктор. — Это как же вас так угораздило?
— А, это в Дуксе удобрения грузили, грузчик мешок не удержал, вот я по плечу и получил.
— А откуда эти колотые ранки?
— Так там удобрения кристаллические. Маленькие такие многолучевые звезды. Иголки часто ломаются и пробиваются сквозь мешковину. Даже сквозь прочный пластик пролазят. Грузчики там в таких спецовках ходили, что броня.
— Да, но абсцесс то не первой свежести, почему сразу в больницу не обратились?
— Так хотел, а потом заказ получил денежный. Вот последних шесть дней в дороге и провел.
— Это вам не шутки. Так и без руки остаться можно. — Врач взял портативный сканер и начал просвечивать пациенту руку. — Срочно дренаж ставить надо. Не бойтесь, за три дня полностью все восстановим.
— Доктор мне нельзя! У меня цистерна, наверное, уже полная. Я если груз не привезу за восемь дней, то до конца жизни не расплачусь.
— Вас если не вылечить, то точно не довезете! — строго произнес молодой врач. — И если без руки останетесь — еще полбеды, а так ведь гной и в кровь пойти может. — Начал пугать доктор.
— Доктор, пожалуйста! А за день никак? Мне бы хоть завтра выехать.
— Ну, можно, только не принято сейчас так…
— Как?
— Разрезать, вычистить гной. Но, после, шов долго будет заживать. Да и рука не очень‑то функциональная будет. Нельзя с такой рукой за руль.
— Не переживайте доктор, у меня машина хорошая, с автопилотом. Да и пойду я по скоростной магистрали. Там и одной руки хватит.
— Что же, — нахмурился доктор. — Пускай, но спать вы у меня до завтрашнего обеда будете, это как минимум.
— Хорошо, посплю, — согласился дальнобойщик.
— Поспите, уж я вам гарантирую. При такой‑то дозе анестезии.
После этого разговора молодой врач вскоре получил полнейший разнос от начальства.
— Ричард! Что еще за фокусы? Ты хоть понимаешь, что пошел на поводу у пациента.
— Адам, ваше мнение, конечно, имеет смысл, но он бы и так поехал, а это может его убить. И не только одного его! А вдруг он потеряет сознание во время езды?
— Дик, послушай старшего. Не зря я твой руководитель интернатуры. Тебе год остался. Откажись. Ну его… Он же сможет тебя так засудить, что без штанов останешься.
— Нет Адам, я вас безмерно уважаю, но сами ведь знаете — операция пустяшная.
— Я не операции боюсь, а того, что ты его без послеоперационного наблюдения оставить хочешь. Мало ли какие мешки ему вновь на плече падать будут.
— Да не переживайте вы так, я уже и бумаги подготовил, чтобы себя обезопасить.
— Вот! Первая дельная мысль сегодня.
Операция действительно прошла буднично. Дальнобойщик получил конскую дозу анестезии и уснул сладким сном. Дик же выбрал металлический скальпель, отказавшись от лазеров. Да и нужно‑то ему было сделать всего лишь один надрез. Ричард аккуратно ощупал самое яркое место опухоли, немного прижал и резко полоснул скальпелем. Из открывшейся раны побежал гной вперемешку с кровью. Дик расширил разрез и засунул в него палец.
— А парнишка действует решительно. — Заявил один из наблюдающих хирургов.
— Сун, он же сотни операций уже провел, хватит сомневаться.
— Тут, я с тобой не соглашусь Адам. Он чем ведь раньше оперировал? Лазеры, ультразвук, механика и так далее. А вот так по старинке… Это дорогого стоит.
— Он полевой хирургией интересуется. У него отец военным хирургом был.
— Тогда понятно. В поле кусок металла, вернее самого навороченного оборудования. — И уже тише добавил. — Посмотри, — кивнул доктор Сун на троих интернов с брезгливым выражением лица. — Эти‑то привыкли на раны сквозь экраны операционных машин смотреть. А здесь немного гноя и уже чуть не тошнит.
А Ричард как раз активно ковырял пальцем под кожей, разрушая все спайки и стараясь выдавить весь гной, после чего промыл рану специальным раствором. Напоследок в рану был вставлен биопластырь и началась нудная работа по склеиванию разреза. Медсестра понемногу выдавливала активное вещество, а Ричард сводил края раны вместе. После всего этого плече было заключено в подвижную шину — повязку. Дальнобойщик не поскупился на самые дорогие препараты. Тот же биопластырь стоял пару сотен кредитов. Такое отношение позволяло рассчитывать на его скорое выздоровление и отсутствие судовых исков в будущем.
Среди парочки наблюдавших интернов у одной из девушек к Ричарду был личный интерес. Правда такой же интерес был и у четверти девушек их факультета, поскольку Ричард обещал стать светилом медицины еще со второго курса. Вот только этой девушке на его славу и способности было наплевать. Главное, Дик не нравился ее папе.
— Дик, а почему не поставить обычный дренаж и механическую систему промывки? — задала она вопрос, как только смогла остаться наедине с Ричардом в ординаторской.
— Он спешил Корди. А дренаж в наблюдении нуждается.
— И все же ковыряться в гною… Бр — р-р. — девушка брезгливо дернулась.
— Корделия, ты же хирург, — улыбнулся Ричард. — Откуда такая брезгливость?
— Когда смотришь на рану через монитор ХАЛКОС, то больше на статистические данные обращаешь внимание, на показатели… — совершенно серьезно ответила Корделия.
— Вот поэтому я и решил по старинке. Честно говоря, самому неприятно было.
