— Нёт. Мы там никого не нашли. Да тут ещё этот дым… В дверях показался один из пожарных с огнетушителем в руках. В стволе ещё шипела и пузырилась пена.
— Все в порядке, сэр. Пожар потушен.
Дон осмотрел остатки каюты. Стены ее обгорели и были покрыты сажей, кругом громоздились хлопья пены, на полу высилась груда обгорелого мусора.
— Как это могло случиться? Меня уверяли, что эти корабли практически негорючи.
— Все верно, но кто может поручиться за багаж? А тут сгорело два чемодана со всем своим содержимым.
— Как, по-вашему, что послужило тому причиной?
Вместо ответа техник разжал ладонь. В ней лежала распечатанная пачка сигарет.
— Мне не хотелось бы делать никаких выводов, капитан, но я нашёл это на столе.
Некоторое время дон молча смотрел на сигареты, затем, скрипнув зубами, сказал:
— Отнеситесь это унтер-офицеру Курикке и расскажите обо всем, что здесь произошло. Но сперва свяжитесь с ним и передайте, что я просил прислать сюда двух человек с носилками.
— Доктор!! — заорал Рама. — Скорее сюда!! Помогите, кажется, пульс стал слабее!!..
Глянув на Хольца, Дон окликнул пожарного:
— Погодите! Идите Сюда! Помогите нам отнести его в лазарет!!
Инженер Хольц был уже далеко не молод, и болезнь продолжалась у него несколько лет. Даже теперешний приступ, на первый взгляд, поддавался лечению, но на корабле отсутствовала стационарная медицинская аппаратура, которой располагал любой земной госпиталь. Главное же, отсутствовал крайне необходимый в таких случаях аппарат «сердце-легкие». Не имелось, естественно, и бригады хирургов на случай вынужденной срочной пересадки сердца. Но Дон сделал все, что было в его силах, несмотря на все протесты, порядком отравившийся дымом Рама был отправлен в постель. Теперь все четыре койки маленького госпиталя были заняты. Двумя часами позже Дон связался с отсеком управления, ожидая доклада. Пора было расставаться с должностью врача и вновь принимать на себя командование этой треклятой посудиной.
— Все сделано, — доложил Курикка. — За исключением шестьдесят четвертого, никаких следов огня.
— А как с кислородом?
— Его содержание упало, но не намного. И ещё одно. Я исследовал место происшествия и думаю, что пожар произошел из-за непогашенной сигареты. Она выпала из пепельницы и упала на вещи.
Немного подумав, Дон спросил:
— На нашем корабле есть карцер?
Курикка на мгновение оторопел, но ответил четко:
— Смотря что так называть, сэр. Можно запереть отсек 84-Б, изнутри его не откроешь. Его, кстати, и раньше уже использовали в этом качестве.
— Прекрасно. Я требую разыскать пассажира из шестьдесят четвертой каюты и посадить его под замок. Или ее. Пора всем им дать понять, насколько серьёзно наше положение. Арестуйте его, кто бы он ни был этот нарушитель. Это не должно повториться!
— Но сэр, если б вы знали, кто это сделал…
— Плевать на это! Исполняйте приказ!
— Будет сделано. Могу я спросить только, как там Хольц? Я слышал, что он надышался дыма…
Покосившись на силуэт человека, лежавшего на койке в углу, Дон ответил:
— Первый инженер Хольц — мертв. Пока держите это при себе. Я не хочу, чтобы стало известно, что мы потеряли нашего последнего инженера.
Действие биостимулятора кончилось: Дон был обессилен и мрачен. Для этого имелось достаточно веских причин, оглядев встревоженные лица собравшихся в кают-компании, он подумал, что офицерский состав межпланетного лайнера «Иоганн Кеплер» оставлял желать лучшего. Командир — врач, вступивший на борт впервые несколько недель назад. Его помощник — бывший унтер, хотя в таком положении он оказался ценнейшим специалистом на корабле. Технический советник — из штатских, гениальный математик, настолько далекий от реальности, что порой позволял себе ошибки в элементарных расчетах. Двигателем, стоимостью в два с половиной миллиарда долларов, заведовал техник второго класса. Налив себе ещё чашку кофе, Дон глянул на него и улыбнулся:
— Поздравляю вас, Тибилевски, со вступлением в должность первого инженера Большого Джо.
Тибилевски был невысоким, малопривлекательном блондином. Единственным, что в нем обращало на себя внимание, были большие оттопыренные уши, сидевшие на голове, как ручки Вандианского кувшина. Нервно закусив губу, он пробормотал:
— Не знаю, сэр… Я ведь всего лишь обслуживающий персонал… приказы выполнять я могу, а вот…
— В таком случае выполняйте мой приказ, — жестко сказал Дон. Курикка уверял меня здесь человек, который обладает достаточной квалификацией для работы с атомным двигателем. И вы будете работать!
Тибилевски раскрыл было рот, но промолчал. Голова его качнулась в знак согласия, Дон ненавидел себя за эту, разыгрываемую им роль, но выбора у него не было. На первом месте был корабль и пассажиры.
— Отлично, джентльмены, — заключил Дон. — Итак, позвольте обрисовать вам сложившееся положение. Солнечная буря позади, о ней мы можем забыть. Положение с кислородом тоже терпимо — ПОКА! Правда, с потерей фитопланктона концентрация кислорода, кажется, понижается, но это неопасно. Проблема наибольшей важности сейчас — это наш маршрут. Давно пора провести коррекцию курса, в противном случае, мы пройдем в добром миллионе миль от Марса. Доктор Учальде, мы вас слушаем.
Темноволосый математик был хмур, в углах его крепко сжатого рта легли глубокие складки, он развел руками в жесте отчаяния.
— Что я могу сказать? Ложь тут не поможет, я делаю все, что в моих силах, но ничего хорошего из этого пока не выходит. Теоретически я способен управлять этим огромным кораблём, математика тут простая, но практически… Это выше моих сил! Я штудирую книги по астронавигации, но на это уйдет масса времени. С другой стороны, параллельно я должен осваивать составление программ для компьютера, а это — тоже непростая задача… — Он вновь пожал плечами.
— Скажите доктор, как скоро вы все это освоите?
— За неделю! Или — за месяц! Точно я сказать не могу. Так что, простите, но мне пора идти и заниматься учебой.
«И тут ничего хорошего, — подумал Дон. — Почему у нас так мало времени?» Но вслух бодро сказал:
— Подумайте, господа, о радио. Спаркс обшарил все склады и запасники и вместе с электриком Роддом собрал приемник. Однако солнечная активность пока ещё велика, что ухудшает качество приема. Но ещё хуже то, что нашему передатчику не хватает мощности для связи с Марсом. Вот и все, что я вам хотел сообщить. У кого есть ко мне вопросы?
— Два вопроса, сэр.
— Какие, Курикка?
