На панели управления замелькали фосфоресцирующие огоньки, и механический голос сообщил:
— Накачка активных элементов лазеров произведена. До входа в зону досягаемости десять секунд.
Джон Хаксли с напряжением игрока, смотрящего на колесо рулетки, впился взглядом в цифры возле целей. На лбу выступил холодный пот.
«Ну вот, как и в прошлый раз, — сняв гашетку с предохранителя, успел подумать он, — начнем очередной раунд игры со смертью».
— Цель в зоне досягаемости, — сообщил компьютер.
Пространство прорезали фиолетовые лучи. Смертоносное излучение устремилось к одной из точек. Неприятельские корабли как по команде разлетелись в разные стороны.
— Вероятность поражения тридцать процентов, — бесстрастным голосом сообщил компьютер. — Накачка активных элементов лазеров закончится через пять секунд.
Расстояние до кораблей противника неуклонно уменьшалось. Хаксли недовольно поморщился: целых пять секунд, за это время его несколько раз могут превратить в атомарный газ.
— Джон, тебя берут в клещи, — предупредил голос штурмана в наушниках.
— Вижу, — отозвался он, подумав про себя: «Тебе хорошо на станции, сидя у терминала управления. Небось еще и кофеек попиваешь».
На мгновение экран мигнул. На мониторах забегали предупреждающие надписи с цифровыми параметрами. Джон натренированным движением увел штурвал вниз и вправо. Космический истребитель провалился в бездну. Звездное небо с красными кружками целей медленно завертелось, к горлу пилота подкатил ком.
— Атакованы плазменным зарядом, повреждений нет. Накачка активных элементов лазеров произведена, — сообщил равнодушный голос бортового компьютера.
Раньше, когда молодой пилот Джон Хаксли еще мог сосчитать на пальцах количество боевых вылетов, механический голос внушал уверенность, создавал иллюзию, что ты не один в тесной кабине посреди пустоты космоса. Сейчас же уверенность сменилась раздражением: бездушный компьютер так же без эмоций, помимо координат противника и состояния оружия, сообщит, что кислорода осталось на семь минут или о том, что вышла из строя энергетическая установка — и ты скоро окажешься запертым в безжизненный астероид, холодной глыбой парящий в пространстве. А через несколько дней в «черный ящик» запишется информация, что пульс пилота остановился.
Расстояние между кораблями сокращалось с неумолимой скоростью. На экране монитора появилась классификация целей: ими оказались два штурмовика типа «Душитель».
Джон выбрал тот, который на экране радара разворачивался в правом верхнем углу. Нос истребителя послушно нацелился в сторону серого пятнышка, несущегося с бешеной скоростью по звездному небу в красном ореоле компьютерного прицела. Палец утопил гашетку в рукоять штурвала. На этот раз на конце взметнувшихся в направлении противника фиолетовых лучей вспыхнула ярко–синяя искорка. Возникшая звездочка, оставляя за собой светящийся след, прочертила по черному холсту космоса яркую линию.
— Вероятность поражения восемьдесят пять процентов. Накачка элементов лазеров закончится через пять секунд.
Хаксли не стал ждать эти пять секунд, чтобы добить лазером подстреленный «Душитель», а, нажав кнопку «пуск ракет», потянул штурвал на себя. Корпус корабля легонько качнуло, и по ушам опять неприятно резануло металлическим голосом:
— Пуск ракет произведен.
Сделав неполную петлю, Джон развернулся в сторону второго корабля и, к удивлению, увидел, что вместо того, чтобы, пользуясь моментом, зайти противнику в хвост, этот на полной скорости мчался прочь.
— Накачка активных элементов лазеров произведена. Цель вне зоны досягаемости.
«Трус, бросил товарища, — глядя в увеличивающиеся цифры расстояния до объекта, подумал Хаксли. — Какой–нибудь желторотый юнец, который первый день за штурвалом. Салага. Маменькин сынок».
Но, несмотря на презрение к пилоту удаляющегося корабля, он не помчался догонять его. В этот миг пространство за бортом изменилось, и Джона наполнило невыносимое чувство безраздельной тоски, которое возникало при близости чьей–либо смерти. Это чувство с каждым разом усиливалось, безжалостно терзая душу ноющей болью.
«Да, так и есть, — глядя на показатели приборов, понял он, — ракеты попали в цель».
Джон включил экран заднего обзора. На черном полотне между созвездиями расплывалась серебристая клякса дыма и газов, из ее центра в разные стороны, оставляя клубящиеся следы, разлетались огненные осколки.
Сколько раз Джон видел картину смерти и сколько раз давал себе слово никогда больше не смотреть на чью–то гибель. Но в этой медузе, подсвеченной желтоватыми лучами солнца и словно живой, шевелящей уродливыми щупальцами, было нечто гипнотизирующее. В такой же страшной кляксе остался его друг, с которым Джон окончил летное училище. Впрочем, та была красного цвета, потому как бои происходил возле красной звезды.
Перед глазами Джона вновь возникли картины той схватки всполохи пламени, вспышки орудии крейсеров, звенья эскадрилий истребителей, проносящихся в пространстве, а в наушниках, выплыв из прошлого, зазвучал вопль Макса: «Джон! Помоги! Помоги…»
— Хаксли! Ты что, оглох?! — вывел его из состояния оцепенения окрик штурмана.
— Я здесь, — отозвался Джон сиплым голосом.
— Чего ты второго упустил? Догнал бы салагу!
«Нет, он не салага. Он просто боится смерти… так же, как и я», — подумал Джон. И эта мысль показалась ответом на вопросы, мучившие его последние дни войны.
«А почему я боюсь смерти? — возник в мозгу следующий вопрос. — Ради кого мне жить?»
Молодой лейтенант сидел перед экраном радара на борту звездолета–матки. Вальяжно развалившись в кресле, он расстегнул ворот комбинезона со штурманскими нашивками и отправил в рот розовый пластик жвачки.
— Хаксли! Следуй в зону Z–2! — заработав челюстью, приказал он в микрофон.
Ответа не последовало.
— Хаксли! — раздраженно окрикнул пилота штурман. — Черт бы тебя побрал! Где ты! — Взгляд штурмана метнулся к экрану, где перемещалось множество разноцветных точек. — Все в порядке, — произнес он для себя, и уже в микрофон. — Джон Хаксли, отвечайте!
Наконец динамик зашипел. Сквозь шорох космических помех послышался изменившийся до неузнаваемости голос Хаксли:
— А ты знаешь, я так и не успел посадить ни одного дерева.
От услышанной фразы лейтенант в недоумении застыл у терминала. Парень растерянно покрутит ручку настройки громкоговорителя, увеличил масштаб монитора, но что ответить, так и не нашел. Чья–то рука легла штурману на плечо.
— Вот и еще один отлетался. — За спиной стоял полковник. — Пусть возвращается.
