Я вычислил предварительный вектор гиперпространства, а затем попросил компьютер рассчитать эфемериды для кометы-ширмы, которая могла мне подойти. Компьютер выдал несколько вариантов, однако комета 2231-001-Z1 была вне конкуренции — объемистая, тридцати шести километров в диаметре, как раз входящая в перигелий, с двумя горящими хвостами и ярким плазменным нимбом. Тендер приблизится к комете через два часа тридцать девять минут — подойдет на расстояние 486 000 километров.
Если я благополучно вынырну за этим гигантским снежным шаром, а потом направлюсь прочь от солнца на полной субсветовой скорости, то смогу догнать «ГАЛ-6236Т» за тридцать шесть секунд. Совсем даже неплохо. Сенсоры тендера, ослепленные ионизацией кометы и солнечным сиянием за ней, ни в жизнь не засекут за это время сигнал «Чиспы», идущей на субсветовой скорости, а стало быть, не успеют забить тревогу.
Я ввел орбитальные данные кометы Z1 в навигационный компьютер и попросил выдать мне побольше информации о ее физических характеристиках. Увидев то, что появилось на экране, я нахмурился. Z1 оказалась девственно новой кометой из близлежащей туманности Куипер. К солнцу она приближалась раз в девять миллионов лет. Предельно активное ядро состояло из двуокиси углерода и экзотического льда с тоненькой пленкой неоднородных органических молекул. У кометы были громадный косматый хвост из льда и пыли, плазменный хвост и как минимум три концентрических ионных нимба. Разогретая солнечными лучами, комета излучала мощную радиацию.
Черт!
Чтобы моя ширма меня же не прикончила, я должен тщательно проанализировать это излучение, прежде чем определять точку выхода из гиперпространства. Нужно вынырнуть как можно ближе от кометы, чтобы она затмила мою вспышку; но если я появлюсь слишком близко от этой сияющей ледяной горы, не исключено, что даже такой мощный экран, как у «Чиспы», не выдержит, и все ее сенсоры выйдут из строя.
В таком случае я буду вынужден вести звездолет вручную, отбросив всякую надежду догнать тендер.
Мне вообще повезет, если я сумею добраться до Стоп-Анкера живым!
Слегка фальшиво насвистывая «Тему супермена», я принес из кухни полный кофейник и приступил к анализу спектра рентгеновских лучей. Угрохав на это безбожно много времени и добившись в конце концов более или менее положительного результата, я ввел данные в навигационное устройство.
Оказалось, что я мог пробыть за кометой полчаса, готовясь к атаке. А значит, сам прыжок необходимо совершить через минут двадцать пять.
Я потратил оставшееся время на тренировку по стрельбе, сбрасывая за борт контейнеры с едой и напитками.
Пытаясь пристреляться, я существенно опустошил продуктовые запасы «Чиспы» и наконец пришел к выводу, что довольно неплохо изучил компьютеризированную систему стрельбы. По крайней мере теперь я знал, как мне не взорвать тендер, стреляя у него перед носом, чтобы заставить остановиться.
Срок старта наступил. Компьютер начал двухминутный отсчет перед прыжком, а я тем временем увеличил изображения Стоп-Анкера и его спутника и просто глазел на них, вспоминая все хорошее и всех хороших людей.
Компьютер вкрадчиво пел: «До гиперпрыжка по направлению к солнцу осталось пять секунд. Четыре. Три…»
Я не обращал на него внимания, не ожидая ничего особенного, кроме эффекта «размазанных звезд», характерного для сверхзвукового полета, который тут же кончится — не успеешь глазом моргнуть, если учесть ту минимальную для прыжка скорость, которую я запрограммировал. Я забыл слова Мимо о том, что микропрыжок вблизи звезды — это незабываемое ощущение.
И невольно взвыл.
Перед глазами полыхнула ослепительная вспышка входа в гиперпространство. Затем я увидел на экране, как «Чиспа» стремглав летит прямо к Стоп-Анкеру и мы вот-вот столкнемся, Бело-голубой серп рос с чудовищной быстротой. Я заорал — и понял, что совершил какую-то непоправимую, фатальную ошибку.
Мы вовсе не были в гиперпространстве. Мы летели на субсветовой скорости в нормальном пространстве, и мой корабль собирался врезаться в ночную сторону планеты…
Мы прошли сквозь Стоп-Анкер, словно сквозь дым, и продолжали лететь к солнцу, все еще с ускорением, но явно гораздо медленнее, чем надо было бы. Кометы пропали из виду, однако звезды и быстро приближающаяся солнечная орбита остались, сияя на странном кромешно черном небе. Я прекратил орать — и ошеломленно чертыхнулся, увидев, что звезды пульсировали, словно сверхновые, готовые вот-вот взорваться. Затем усеянное оспинками солнце накренилось и вдруг начало вальсировать и кружиться по тверди небесной, выписывая сумасшедшие петли. Петли становились все туже и туже, в то время как солнце из белого стало оранжевым, потом зеленым и наконец полыхнуло нестерпимой, ослепляющей фиолетовой вспышкой.
А потом «Чиспа» промчалась мимо этой кружащейся аномалии, и на экране остались только обезумевшие пульсирующие звезды. Облегченно откинувшись в кресле, я подумал, что эта иллюминация вызвана, очевидно, солнечным тяготением, яростно скрутившим гиперпространственный континуум и субъективно «удлинившим» мое короткое путешествие. На самом деле «Чиспа» летела со скоростью более миллиарда километров в час.
Незабываемое ощущение, что и говорить.
Меня ослепила еще одна вспышка, свидетельствовавшая о том, что корабль выходит из гиперпространства. Инерционное затухание было почти незаметным и продлилось не больше двух секунд. Я задержал дыхание, ожидая, когда мое зрение снова прояснится. Не обращая внимания на главный видеоэкран, на котором сейчас было только пятнистое солнце в густом слое сверкающих золотистых искорок, я проверил показания приборов на панели управления. Защитные поля восстановились, все сенсорные устройства работали без помех.
Уровень радиации и ионизации не превышал нормы. Картинки на мониторе местонахождения показывали, что я вынырнул как раз в рассчитанных мною координатах, в пятистах километрах от ядра кометы, которая заслоняла «Чиспу» от тендера, а солнце находилось на линии, соединявшей нас троих.
Пока все неплохо. А теперь глянем на этот айсберг.. Я переключился на кормовые сенсоры, поскольку комета была сзади меня и чуть слева, и 2231-001-Z1 появилась на экране.
«Чиспа» находилась так близко от кометы, что ее двойной хвост будто спрятался. Даже похожие на чепчики нимбы в ее ореоле были невидимы, затерявшись в ослепительном сиянии неисчислимых пылинок. Я думал, что освещенное солнцем ядро будет неровным и угловатым — похожим на снимки других комет, которые я видел давным-давно, когда изучал астрономию в Аризонском университете. Но я забыл, что Z1 была почти девственно новой кометой, совершавшей свой последний полет вокруг солнца, прежде чем пропасть на девять миллионов лет в окрестностях солнечной системы Стоп-Анкера. Ее ядро представляло собой безупречный шар, медленно вращавшийся перед моим завороженным взглядом.
