Тихон выключил аудиоканал. Скучно. Пока – скучно.
– Начинаем выход на боевой курс, – предупредил Саржев.
«Орланы» энергично подпрыгнули, стали на правое крыло (сугубо ради внешнего эффекта, никакого аэродинамического смысла в маневре, само собой, не было) и повернули на три румба.
Не возвращаясь в горизонтальное положение, они дошли до следующей узловой точки и прокрутили замедленную полубочку. То есть: сперва перевернулись полностью, подставив брюхо лучам Махаона, а затем довернули еще на девяносто градусов вокруг продольной оси. В итоге получилось, что «Орланы» перевалились с правого крыла на левое. Затем изменили курс на семь румбов и только после этого начали горизонтироваться.
Дистанция до объекта атаки в ходе всех этих маневров сокращалась и теперь составляла сто километров. С ма-аленьким хвостиком. Через пару секунд хвостик отвалился.
Саржев прокомментировал:
– Легли на боевой. Прошу выполнить поиск, опознавание, распределение и захват целей.
Логично. Тихон вручную перевел радар в боевой режим, остальное проделала автоматика.
Пошло питание на учебно-пиротехнические ракеты «Гюрза-УП». Их головки самонаведения быстро вышли на штатную мощность, пообщались с бортовой электроникой и произвели собственный захват целей.
Но чтобы это случилось, предварительно поработала система «свой-чужой». Будь «Горынычи» истребительного патруля опознаны как «свои», автоматическая блокировка запретила бы захват целей.
Однако же, истребители над плато были «чужими», «гостями», «бандитами», «нарушителями», «аспидами». Для цели, игнорирующей кодированный импульс бортового запросчика, существовало много названий, но суть была одна: это недруг, это – чужой.
Теперь достаточно было одного нажатия кнопки, чтобы четыре ракеты понеслись к «Горынычам» – ради все той же пресловутой зрелищности они заранее договорились стрелять только щедрыми залпами.
Саржев:
– Ну что, у всех есть захват?
– Да.
– Да, товарищ командир.
– Есть захват.
– В таком случае… приготовиться к пуску!.. пуск!
Ракеты рванули к «Горынычам», как зачуявшие добычу борзые.
Теперь, насколько Тихон помнил сценарий, должны были произойти, одно за другим, такие события.
Пару-тройку «Горынычей» они «сбивают» первым залпом. Те, распыляя облака яркой аэрозоли из подкрыльевых имитаторов, изображают беспорядочное падение.
Затем «Орланы» выпускают вторую порцию ракет.
Находчивые пилоты уцелевших истребителей каскадом противоракетных маневров условно спасают свои неусловные жизни. Ракеты проходят мимо.
После этого группа «Орланов» должна отвернуть в сторону, в глубь плато криовулканов. По условиям игры они делают это для того, чтобы избежать обнаружения с борта «Горынычей».
Однако те, оправившись от неожиданности, их быстро вычисляют, накрывают ракетными залпами и, догнав уцелевших, добивают из пушек.
В итоге, все «Орланы» считаются сбитыми. Уцелевшие геройские «Горынычи» под одобрительный конферанс Языкана крутят свою небольшую пилотажную программу. Исполняют, так сказать, танец победы над поверженными врагами – и на этом лётная часть праздника считается благополучно завершенной.
Всё это Тихон усвоил в ходе многочисленных инструктажей. Выходило, он приобрел память о будущем, память, которой в настоящем бою нет и не может быть. И это, казалось бы, должно было расхолодить его, расслабить, превратить в безучастного надзирателя над автопилотом.
Однако, нет. Бой был ненастоящим, но – боем. Сверхвнимательность, чувство габарита, «многомерное зрение», позволяющее видеть разом весь тактический организм боя, включились одно за другим, подчиняясь вбитым за годы обучения рефлексам.
Выпустив вместе с остальными вторую четверку ракет – от чего «Орлан» стал легче примерно на одну сотую, – он ощутил спинным мозгом, как скорость машины приросла столь же малозаметными долями. Но этого хватало, чтобы маячащий впереди чуть слева по курсу ледяной столб, покрытый яркими лиловыми потоками фотосолей, перестал смотреться экзотической красивостью и начал восприниматься как реальная опасность. Если курс не изменить в течение… прямо сейчас его надо менять, немедленно!..
Автопилот, впрочем, знал это не хуже Тихона. Их группа мягко повернула, оставляя препятствие слева. При этом реактивная струя из дюз пейперовского «Орлана» резанула по стволу ледового пера, ствол вздрогнул и начал едва заметно крениться.
– Внимание! Только что с авианосца передали: к Эфиальту приближается метеор. Он идет не к нам, ударит в ночную сторону планетоида. Сделать ничего нельзя, предлагаю никому не дергаться, оставайтесь на автопилоте. Авось пронесет.
«Да подумаешь, метеор, – отмахнулся Тихон. – Вся толща Эфиальта нас от него закрывает. Мы и ухом не поведем.»
Его внимание всецело поглощали каналы седьмой и восьмой камер, по которым сейчас шли самые сливки боя.
На «Горынычах» летали настоящие мастера фигуряжа и выпендрежа из Махаонского Крепостного полка перехватчиков. Пилоты-перехватчики действовали только на ручном управлении, благодаря чему каждый был волен лихо импровизировать на свободную тему. При этом все они делали примерно одно и то же. «Сбитые» падали и кувыркались, потому что считались сбитыми, а уцелевшие падали и расшвыривали ловушки, потому что изображали противоракетные маневры.
Языкан растерял всю степенность и державность. Теперь он вещал в нарочитой, захлебывающейся манере спортивного комментирования. Нагнетал интригу и пафос.
– Борт пятьдесят восемь теряет высоту!.. Он падает! Пилот не может запустить двигатели!.. Все магистрали разорваны осколками!.. Вы можете видеть, как топливо вылетает в пустоту! Его прямо выбивает в вакуум под страшным давлением!.. Оранжевый шлейф за машиной – это и есть топливо! Пусть меня поправят наши асы, но это конец!.. Это полный коллапс! Он выходит из кадра… И мы возвращаемся к борту пятьдесят два… Он все еще цел… Вы помните, ему повезло, ракеты взорвались далеко за кормой! Сейчас мы можем видеть с каким искусством, с каким мастерством, я бы сказал с филигранной точностью он уходит от последних ракет, выпущенных агрессором… Кстати! Посмотрим, чем же сейчас занят агрессор!
А что «агрессор»? Истребители группы Саржева, сбавив скорость, плыли через заколдованный ледяной лес, сквозь мир молчания, резких теней, черных провалов и белых прогалин.
– Даже нашим камерам нелегко отыскать их… Вот они! Вот! Они в нашем видеозахвате! Феноменально! Четверка воздушно-космических бандитов, сохраняя строй, на большой скорости выходит из боя! Неужели они уйдут безнаказанно?! Неужели наши соколы не поквитаются за сбитых товарищей?!
