Койна разбиралась в планах Уордена не лучше Мэндиша, но она реагировала иначе.
— Я поняла вас, директор Диос. Как только мне представится подходящий случай, я обязательно расскажу об этом особому советнику Игенсарду.
Ее голос дрожал. Тон был холодным — покрытым изморозью.
— Но это второстепенный вопрос. При данных обстоятельствах честь полиции отступает в сторону.
Она превратила слово «честь» в такую ледышку, что вся фраза едва не треснула и не разбилась на куски.
— Амнионы совершили акт вторжения. Возможна война. Вы собираетесь сообщить об этом Совету?
— Конечно.
Уорден нахмурился. Похоже, вопрос Койны задел его за живое.
— Таковы требования закона. Кроме того, это мой долг. Но прежде я хочу узнать, как развиваются события и насколько велика опасность. Если мы не скажем советникам, что собой представляет настоящая угроза, они могут сделать какую-нибудь глупость.
«Действительно могут», — подумал Хэши. В этом он не сомневался. На любом этапе человеческой истории чиновники, избранные в законодательные учреждения, редко совершали то, что не попадало под категорию глупости. К тому же данная ситуация усугублялась тем, что большинство советников получили места — прямо или косвенно — из рук Холта Фэснера, который, в свою очередь, черпал основную часть богатств из торговли с амнионами.
Очевидно, Койна приняла ответ Уордена как официальное заявление. Однако ему не требовалось от нее никаких подтверждений. Он перешел к обсуждению текущих вопросов.
— Все это возвращает нас к событиям на Сака-Баторе. Вы трое только что оттуда. Шеф Мэндиш, вы отвечали за безопасность на острове и, в частности, за безопасность проведения внеочередного заседания Руководящего Совета.
Шеф службы безопасности поджал губы, но через секунду кратко ответил:
— Да, сэр.
— Директор Хэнниш, — продолжил Уорден, — вы излагали перед Советом официальную политику полиции Концерна. Директор Лебуол...
Уорден Диос сделал паузу и внимательно посмотрел на Хэши.
— Я полагаю, вы находились там потому, что проводили расследование, связанное с нападениями на капитана Вертигуса и Годсена Фрика.
Хэши молча кивнул.
— Мне хотелось бы выяснить природу угроз, с которыми мы столкнулись. То есть я хочу знать, что затевают амнионы, и кто стоит за атаками кадзе. Кто послал террористов-самоубийц и по какой причине? Почему их подрывы произошли именно сейчас, когда амнионы совершили акт вторжения? То, как мы ответим на первую часть этого вопроса, подскажет нам, что делать со второй.
Чем объяснялся такой выбор времени? Почему атаки кадзе начались именно теперь? Хэши считал эти вопросы немного демонстративными. Уорден знал об истинных причинах недавних нападений. Хотя в этом отношении Лебуол придерживался собственного мнения.
— Вы трое должны рассказать мне, в чем дело, — подытожил Уорден. — Что, черт возьми, происходит?
Он не обращался за ответом к Мэндишу. Уорден понимал, что шеф службы безопасности знал о ситуации еще меньше, чем он сам. Тем не менее Мэндиш решил ответить первым.
— Я должен признаться, что не могу дать вам отчет о происшедших событиях, — мрачно выпалил он. — Вероятно, основную часть объяснений мы услышим от директора Бюро по сбору информации.
Это исповедь далась ему с трудом. Его грубоватое лицо по-детски морщилось от чувства вины.
— Насколько я знаю, мы предприняли все возможные меры предосторожности. Использовали ре-тинные сканеры и различные электромагнитные датчики.
Некоторыми из них был оснащен и Энгус Термопайл.
— Мы провели полную проверку идентификаторов и удостоверений личности. Тестам подвергся каждый человек на острове — каждый, кто прибывал или убывал с него. Тем не менее кадзе обошел эти проверки. Скорее всего, он действительно работал в службе безопасности — даже если это кажется невероятным. Теперь все зависит от Бюро. Я блокировал остров. Никто не может попасть туда или улететь оттуда — кроме наших людей, разумеется. Некоторые советники уже кричат о нарушении своих гражданских прав.
Шеф Мэндиш пожал плечами. Он не боялся жалоб от советников.
— Многим из них хочется покинуть остров и спрятаться. Но тот, кто стоит за взрывом кадзе, находится на Сака-Баторе. Я собираюсь сделать так, чтобы он там и остался. Тогда мы сможем отыскать его.
Хэши одобрительно кивнул. Он знал, что прямых улик на острове уже не найти. Человек, находившийся в состоянии наркогипноза, получил условный сигнал, сжал зубы, и химическое пусковое устройство вызвало взрыв — взрыв, уничтоживший все доказательства, которые могли быть зафиксированы и приобщены к уголовному делу. Тем не менее Хэши тоже хотел быть уверенным, что преступник, подавший сигнал на подрыв, не убежит с Сака-Батора.
— Скажите, — небрежно спросил он, — первый исполнительный помощник Фэснера высказывал вам какие-то протесты?
— Нет, — ответил шеф Мэндиш.
Естественно! В таких вопросах помощники Холта Фэснера сохраняют иллюзию полного содействия.
— У меня не было времени для детального изучения донесений, — сказал Уорден. — Клитус Фейн присутствовал на заседании?
Судя по всему, он не был застигнут врасплох вопросом Хэши.
— Да, присутствовал, — ответила Койна, опередив шефа службы безопасности.
Хэши подозревал, что она считала Мэндиша безупречным офицером и старалась показать ему свое понимание его никчемного огорчения. Она была способна на такие штучки — даже когда имела ворох серьезных и нерешенных проблем.
— Я удивилась, увидев его. У некоторых советников сложилось впечатление, что он пронюхал о планах Вертигуса и прилетел на остров для создания оппозиции. Но я так не думаю. Откуда он мог узнать о замыслах капитана, пока тот сам о них не рассказал?
Она, не дрогнув, выдержала взгляд Уордена.
— Тем не менее Фейн присутствовал на заседании и излучал свое токсичное радушие.
Хэши рассмеялся, уловив ее антипатию к первому помощнику Фэснера. Койна, глядя на Уордена, добавила:
— Вы знаете о том, что случилось дальше. Похоже, она не сомневалась в этом.
— Капитан Вертигус воспользовался своей привилегией и выдвинул на обсуждение Совета законопроект об отделении. Он хотел аннулировать нашу принадлежность к Концерну рудных компаний и переоформить нас в качестве вооруженных сил Руководящего Совета.
Уорден не стал притворяться несведущим младенцем.
— Фейн выдвинул несколько возражений, — продолжила Койна. — Затем он призвал меня поддержать его позицию. Но я официально заявила, что мы в таких вопросах будет придерживаться полного нейтралитета. Я привела Совету наши доводы, и они явно не понравились помощнику Фэснера.
