Александр Прозоров - Трезубец Нептуна

– Пи-и-и-и!!! – завопил в этот миг рогатый, мониторы полыхнули оранжевым и щеки Вайта мгновенно сползли на затылок. Полет начался.

Ускорение продолжалось двенадцать минут при четырех «g». За это время у Атлантиды совершенно занемел затылок, а у Теплера сползли к спинке не только щеки, но и все остальные рыхлости тела, отчего спереди он стал походить на олимпийского атлета. Правда бодрости спортивная внешность ему отнюдь не добавила. После окончания разгона, перехода в режим растянутого дискретного перехода и включения искусственной гравитации, миллионер даже не шелохнулся.

– Как вы себя чувствуете, сэр? – Атлантида расстегнул ремни и подошел к напарнику.

– Спасибо, сэр, очень плохо, – простонал в ответ Вайт. – Вы не поможете мне встать?

– Ничего не поделаешь, сэр Теплер, – протянул руку Рассольников. – За все приходится платить. Или деньгами, или своей шкурой.

То, насколько близки оказались его слова к истине, археолог понял только после того, как толстяк поднялся и повернулся к нему спиной: глубоко вдавленная в тело бархатная куртка во всех мельчайших деталях сохранила силуэт дверцы – ребра жесткости, обломки петель, замок вместе с язычками и скважинами.

– Я хочу в постель, – угрюмо прорычал миллионер. – Кто-нибудь покажет мне мою каюту или нет?

Жилая палуба располагалась двумя этажами выше служебной, и добираться до нее пришлось по аварийному трапу – в кабину лифта Вайт просто не влез. По счастью, хоть каюты были сделаны с достаточным запасом: комнаты три на шесть, с двухметровыми потолками, самыми настоящими иллюминаторами, туалетом и умывальником с одним краном – горячая вода в списке удобств не предусматривалась. Душевые в каютах отсутствовали. Как, впрочем, и на всей жилой палубе – любовью к водным процедурам олимы явно не отличались. Габариты постели позволяли вытянуться во весь рост – если предварительно согнуть ноги в коленях. В противоположном от кровати углу стоял желтоватый стержень «объемки».

– Спасибо, – Атлантида с трудом подавил в себе желание благодарно почесать сопровождавшую их олимку между рогов, улыбнулся Вайту и закрыл дверь.

Наконец-то можно спокойно развалиться, задрав ноги, и ни о чем не думать, неторопливо посасывая текилу и смотря какую-нибудь ерунду. Больше всего Атлантида любил научно-популярные фильмы по истории, и мистические триллеры… Впрочем, особой разницы между этими жанрами фантастики уловить обычно не удавалось.

Как и всякий нормальный человек, первым делом археолог принялся разыскивать бар. Над постелью, возле шкафа, рядом с умывальником и даже вокруг иллюминатора. Ничего. Ни холодильника, ни бара, ни ящика с бутылками, ни даже простого стакана. Вообще ничего! Создавалось ощущение, что олимы пьют только воду из-под крана. По счастью, багаж Атлантиды не потерялся, а в нем всегда имелся аварийный запас из двух бутылок. Археолог откупорил одну, сделал большой глоток, приходя в себя, после чего извлек вешалку, повесил на нее в шкаф свой безупречно-белый пиджак, рядом перекинул через планку брюки. Потом с чистой совестью упал на кровать, глотнул из горлышка текилы и громко приказал:

– Включить объемный проектор! Архив фильмотеки!

Противоположный угол каюты исчез, вместо него появился покрытый множеством цветов зеленый луг, на заднем плане шелестел высокий кустарник, да несколько стройных деревьев, похожих на пирамидальные тополя, врезались высоко в изумрудное небо. На фоне всего этого повисли стандартные риски с надписями. Вот только ни единого знакомого значка среди букв Атлантида не разглядел.

– Э-э, что-нибудь историческое, – распорядился он. Высыпался длинный список названий, и археолог наугад приказал: – Седьмой сверху.

В углу каюты образовалась мастерская. Под негромкое пение обнаженный до пояса, серый в яблоках олим с одним обломанным рогом вытачивал что-то над верстаком. В «объемке» хорошо показывалось, как косточки раздвоенного копыта расходились, чтобы ухватить нужный предмет, плотно сходились, зажимая инструменты с короткими плоскими рукоятями. Олим пел и работал, пел и работал… Работал, и пел… Через четверть часа сюжет начал Атлантиде надоедать. Возможно, конечно, в углу происходило нечто сакрально-эпохальное. Например, престарелый олим из собственного рога вытачивал рукоять к сыновьему мечу или украшение на свадьбу дочери, но легенды этой планеты археолог знал слабо, а из «объемки» ни единого слова пока не прозвучало. И даже половина перелившийся из бутылки в желудок текилы не смогла сделать фильм интереснее.

– Хватит! – не выдержал Рассольников. – Покажи-ка лучше какую-нибудь порнуху!

В углу не появилось ни единого названия.

– А эротику? А секс? Стриптиз?.. Мелодраму?! – не выдержал пассажир, глядя на пустой объем. – Что, даже мелодрамы нет? Ну, вы, ребята, пуритане! А просто романтическое кино?

Романтических фильмов в архиве космического транспортника также не значилось. С досады Платон осушил бутылку до конца и взялся за вторую.

– Так, а исторические фильмы с путешествиями и сражениями есть? О! – Рассольников уже не ожидал ответа, и появившийся список его несказанно обрадовал. – Третий сверху!

В углу появились заросли кустарника. По узкой тропинке сквозь заросли шло полтора десятка олимов, одетых в грубо тканные куртки, в длинные шаровары. Многие были опоясаны ремнями, с которых свисали некие странные предметы. Археолог хлебнул текилы и сосредоточился, ожидая развития событий.

Олимы шли через кустарник, время от времени поворачивая головы и прихватывая губами листву вместе с тонкими веточками. Жевали, потом снова срывали и снова жевали, жевали, срывали, срывали, жевали…

– Та-а-ак, – через десять минут не выдержал Атлантида. – А детективы в архиве есть? Пятый снизу.

На зеленой полянке лежало двое олимов. Они фыркали, катались с боку на бок, цапая ртом густую траву и тщательно ее пережевывая. Время от времени ложились на живот и ели траву прямо перед собой.

– Что-нибудь из жанра кошмаров, – попросил Рассольников, с ужасом обнаружив, что и от второй бутылки осталось всего половина.

В углу двое олимов, одетых в бежевые пятнистые комбинезоны, внимательно разглядывали растение с шевелящимися листьями. Вот один из них откусил кусок листа и тщательно его прожевал, затем то же самое проделал второй.

– А фантастика в архиве есть? – Платон сломался на пятой минуте. – Десятая сверху.

Опять появились до изумления знакомые заросли кустарника, опять сквозь них пробирались, объедая окружающую листву полтора десятка олимов. Вот только одеты они были теперь не в тканные куртки, а в блестящие металлизированные комбинезоны.