Дима снова равнодушно пожал плечами.
— У него окология была. Лейкемия вроде. Он на химиотерапии сидел. Облысел весь. Но некоторое слух пустили, что его побрили якобы из-за вшей. Тогда и появилась эта дразнилка.
Дима растерянно поморгал, и переглянулся с Барсом.
— Включи воображение, алё! — Тоня хлопнула себя по лбу, — большое, круглое и лысое. Как череп. Он ещё и синеватый был.
— А-а-а-а! Глобус! — Дима не успел удержаться от улыбки.
— Идиот… — выдохнула Тоня, закатив глаза.
Андрей жил довольно далеко от школы, в новом высотном микрорайоне, на краю большого парка. По дороге Дима не переставал удивляться, почему он до сих пор не поменял школу. Перевод ребёнка в другую школу при буллинге — распространённая практика среди родителей. Наверно, были причины — но всё же.
Сверившись с номером подъезда и квартиры, Дима набрал домофон.
— Алё? — голос был сильно искажён динамиком, но оставался вполне узнаваемым, — кто там? — спросил Андрей.
— Это мы, — ответила Тоня, — открывай.
— Ага, — ответил Андрей; послышалось характерное бульканье, и замок открылся.
— Интересно, как Макс лифтом пользуется, если у него, по твоим словам, клаустрофобия, — рассуждал вслух Дима в лифте, разглядывая своё отражение в огромном зеркале, — или пешком ходит?
— Пешком, — ответила Тоня, — правда, он живёт на втором этаже, но мне всё равно это казалось странным — каждый раз ходить через пожарную лестницу.
— А ты откуда знаешь?
Тоня не успела ответить. Лифт остановился, и открыл двери. Прямо на площадке их ждал Андрей и его отец — представительный седеющий мужчина средних лет, очень интеллигентного вида.
— Молодые люди, — обратился он к гостям, — прошу!
Дима так растерялся, что чуть не забыл выйти из лифта.
— Добрый вечер, — учтиво кивнула Тоня, вытаскивая Диму за руку, — меня Тоня зовут, это Дима.
— Очень приятно, — кивнул отец Андрея, и протянул руку, — я Алексей Петрович. Андрей много рассказывал о вас!
— Правда? — Удивился Дима, отвечая на рукопожатие.
— И только хорошее, прошу заметить, — улыбнулся Алексей Петрович, и неожиданно громко чихнул.
— Будьте здоровы! — Хором сказали Дима и Тоня.
— Спасибо, спасибо, да вы проходите, не будем стоять на сквозняке.
Мама Андрея встретила их на пороге квартиры.
— Здравствуйте, ребята, — сказала она, приветливо улыбаясь, — проходите. Меня зовут Антонина Сергеевна.
— Очень приятно, — кивнула Тоня, — я Тоня, это Дима.
— Вещи можно оставить здесь, — Антонина Сергеевна кивнула на большой стеллаж с полками.
Дима снял рюкзак с плеч, и достал Барса, по обыкновению устраивая его на плечах.
— Вы не против? — Осторожно спросил Дима, указывая на кота, — он не линяет, если что. И в незнакомых местах с плеч не слазит.
— Ох… — глаза Алексея Петровича расширились; он силился улыбнуться, и что-то хотел сказать, но ещё один громкий чих оказался красноречивее любых слов.
— Ой, у вас аллергия, — констатировала Тоня, — извините, мы не знали.
— Барс, давай на место, — Дима открыл рюкзак; кот послушно юркнул в его тёмную полость.
— Мам, мы во дворе поговорим, ты не против? — На лице Андрея отчётливо читалось облегчение.
— Да, да, разумеется, — кивнула Антонина Сергеевна, — только долго не задерживайся, и держи телефон рядом, — сказала она, и добавила, обращаясь к несостоявшимся гостям: — ребята, будет возможность — заходите. Если без кота.
— Конечно, — кивнул Дима, — вы извините, я правда не знал, и мы с Барсом всегда вместе, вот…
— Ничего, — она улыбнулась, — кажется, Андрей говорил что-то про твоего кота. Но я не подумала, что вы настолько неразлучны. Что, наверное, хорошо, на самом деле.
Уже в лифте Андрей сказал, обращаясь к Барсу, высунувшего морду из рюкзака, и с любопытством разглядывавшего нового знакомого:
— Спасибо тебе, друг. Ты — настоящий спаситель! Дашь лапу? — Андрей протянул ладонь.
Барс, однако, лапу не дал. Только мявкнул что-то невнятное, и принялся усердно вылизывать шею.
— Вообще-то, — ревниво заметила Тоня, — это я — твой спаситель.
— И ты тоже, — легко согласился Андрей, — тебе тоже спасибо.
— От чего тебя Барс спас-то? — поинтересовалась она, — тебе так сильно западло хавать с предками? Ты их типо нелюбишь?
Андрей поморщился; признаться, Диму тоже иногда раздражала манера Тонина манера говорить нарочито грубо со сверстниками. Особенно это чувствовалось на контрасте с интеллигентной речью родителей Андрея. Хотя в тот момент он обнаружил, что успел даже соскучиться по этой грубости за долгие недели, когда их родители установили тотальный запрет на общение после инцидента в депо.
— Люблю, — спокойно ответил Андрей, — даже очень. Поэтому и не хотел расстраивать своими школьными делами.
— Ты… ты им ничего не рассказываешь? — Дима сообразил, что причина, по которой Андрей не поменял школу, оказалась до смешного простой.
— Ну как ничего… рассказываю, там, про учёбу. Оценки. Про проблемы — не рассказываю. Кто я такой, что не смогу их сам решить? Мне стыдно будет перед ними, если они узнаю, что ребята себе позволяют иногда…
— Ясно, — кивнул Дима.
Они проговорили больше трёх часов, гуляя по парку — сначала в сумерках, а потом и вовсе в темноте.
— Я вижу только один слабый момент в этом плане, — Андрей задумчиво почесал за ухом, — Макс может не согласиться, если именно я предложу место.
— Камон, — возразила Тоня, разводя руками, — как раз наоборот — согласится вааще без базара!
— Согласен, — кивнул Дима, — он включил «справедливого судью», и теперь будет в роли.
— Ну не знаю… А вы точно уверены насчёт той камеры?
— Точняк, — кивнула Тоня, — забыл? У меня батя курирует эту стройку. Только вчера бухтел, что никак не починят насос. Механизм запора и таймер в порядке.
— Ну, тогда по рукам, — кивнул Андрей.
— Ты точно норм? — спросила Тоня, — не замандронишь?
— Что?
— Не испугаешься? — Перевёл Дима.
— Я и так боюсь, — пожал плечами Андрей, — но это не причина ничего не делать.
— Замётано тогда.
Мотоцикл
— По-другому это не работает, — объяснял Санёк, — нужно обязательно двигаться на чём-то верхом. Велосипед. Мотоцикл. Гироскутер. Повозка без бортов — что угодно, лишь бы ты был снаружи.
— А лошади? — спросил Дима, — наверно, раньше так на тропы ходили?
— Скорее, нет, — ответил Санёк после секундной паузы, — ну, или наездник брал с собой кота. Лошади — очень добрые создания. Они сразу привлекают тех, кто живёт на тропах. Шансов выжить без кота нет никаких. Да и с котом — он должен быть очень сильным.
— А на собаке? — не унимался Дима, — если верхом?
— На собаке? — удивился солдат, — это уже живодёрство какое-то! Что за собака выдержит такой вес?
— Твой — не выдержит, — согласился Дима, — да и мой, пожалуй, тоже. А вот его, — он указал на Колю, — вполне. Сенбернар какой-нибудь.
— Тогда возможно, — кивнул Санёк, — только всё равно без кота на тропах долго не прожить. Понимаешь, проблема не столько в том, чтобы попасть на тропы. Уверен, это получается не так уж редко. Проблема в том, чтобы там выжить. А это возможно только с котами. Так что, если этот твой сенбернар дружит с котом, и готов его возить на себе — то да, какой-нибудь ребёнок может стать ходоком.
— Эти тропы — нечто вроде системы сообщений, да? Тоннели?
— В разных мирах есть самые разные теории, — ответил Санёк, — где-то даже считают, что тропы — это что-то вроде сервисных проходов, оставленных создателями нашей вселенной. Они находятся вне, за её пределами, поэтому не обязаны подчиняться внутренним законам.
— Звучит логично, — заметил Дима.
— Ага, — кивнул Санёк, — только если так — они, видимо, давно заброшены.
— Почему?
— Там много разных тварей. Хищных. Непостижимых. Пролезших откуда-то извне. Тамошние львы. И тигры. И медведи. Понятно же, тропы давно не чистили.
