Говард кивнул и всем своим видом показал, что внимательно слушает его.
-Моё правительство, готово репатриировать выживших офицеров вашего флота на родину.
Идеальная маска спокойствия, которую перед встречей надел Локен, при этих словах, дала едва заметную трещинку.
-Простите… Вы хотите сказать, что…
-Именно господин президент,- улыбнулся Бертольд,- буквально вчера, до меня дошла корреспонденция из Новой Саксонии. Часть ваших военных уцелела, во время этого «инцидента». И мы готовы вернуть их на родину. При определенных условиях, разумеется.
Сказанное, было подобно порыву сильного ветра, который ворвался в комнату. Командование флота предполагало, что после подобного столкновения могли остаться выжившие. Члены экипажей верденских кораблей, которым посчастливилось спастись. Но Рейн более двух месяцев упорно молчал по этому поводу, не подтверждая, но и не опровергая эту информацию. Наличие военнопленных, Говард не мог подобрать другого слова, было своего рода краплёной картой, которую спрятали в колоде.
В какой-то момент, даже Говард начал думать, что выживших просто не было. Это был слишком сильный рычаг политического давления. Сообщи Рейн о них сразу же и предприми попытку вернуть верденских военнослужащих, выставив это как акт добросердечности и милосердия, то возможно обстановку удалось бы немного разрядить гораздо раньше.
Остерленд. Этот чёртов идиот. Он так и не смог чётко ответить на запросы администрации Локена о выживших верденских военных. А теперь, Локен был совершенно не готов к заявлению рейнского посла. Как ему реагировать? Что сказать и как ответить? Десятки вопросов без ответов пронеслись в его голове, пока Говард скрывал своё замешательство, сделав глоток кофе.
-Это… без сомнений прекрасная новость. О каких «определённых условиях» вы говорите, Бертольд?
-Здесь нет ничего сложного, господин президент. Естественно я говорю о снижении напряжённости между нашими государствами. Даже более того, чтобы ускорить этот процесс, канцлер Адлер уже сделал личное заявление на территории протектората о том, что мы готовы вернуть вам ваших военных, если вы будите готовы… к определённой умеренности.
Посол улыбнулся и сделал ещё один глоток.
Ублюдок… Говард был готов зарычать от ярости, если бы не привычная маска абсолютного спокойствия. Ему стоило огромных усилий, чтобы ответить улыбкой на улыбку.
Если это правда, то это был блестящий ход со стороны Адлера. Двойная ловушка. Какое бы решение теперь не принял Говард, он всё равно проиграет. Опять таки, если сказанное действительно было правдой. После случившегося с «Анной», верденцы были в гневе. Подобная ярость, рождённая на чувстве страха от собственной беззащитности, не исчезает столь быстро. С самого начала, когда Локен попал в этот кабинет на вершине «Башни Мюрата», он вёл агрессивную и чёткую политику в отношении случившегося. Более того, можно было сказать, что он нёс часть ответственности за гнев своих людей.
Попроси он сейчас об умеренности, его просто не поймут. Он ещё не успел прочно обосновался на этом посту, что бы так сильно рисковать. Дополнительные довыборы в конгресс, на которые он рассчитывал, чтобы заменить большую часть оставшихся сторонников Бранна, должны будут состояться лишь в январе следующего года. При сложившейся ситуации, Локен был уверен, что его партии это удастся. Но теперь же, стоит ему сделать подобное заявление, как возможность этого окажется под угрозой.
С другой же стороны, не сделай он этого, эффект будет абсолютно таким же. Возможно. Карл Адлер слишком редко делал публичные заявления. Подобное его выступление, если оно конечно действительно было, быстро станет сенсацией в средствах массовой информации. Если слова Бертольда были правдой, конечно. В таком случае, он выступит в роли человека, который не хочет возвращения своих собственных военных обратно на родину. Естественно, что далеко не каждый может прийти к подобному заявлению. Но неизбежно будут и те из его политических противников, кто попытается раздуть из этого уголька пламя, способное вызвать пожар.
Всё было бы иначе, если бы он смог первым выдвинуть требования о возвращении их людей. Тогда ситуация была бы абсолютно иной. Но к сожалению, события теперь сложились по-другому.
-Бертольд, вы же понимаете, что в данной ситуации, мы не можем обещать подобного. Верденцы свободный народ, который имеет право выражать своё мнение. Это право наших людей, которое закреплено в нашей конституции. Мы никогда не были поклонниками контроля собственного народа.
В отличии от Рейна,- подумал он, но не сказал. Оба собеседника и так знали слова, которые остались не высказанными. Тонкая шпилька. Секундное удовольствие от этого крошечного контрудара исчезло столь же быстро, как и появилось.
Виг кивнул, признавая правоту его слов.
-Действительно,- спокойно произнёс Бертольд, разглядывая нанесённый на белый фарфор верденский герб. - В Протекторате, мы относимся к своему правительству более… дисциплинированно.
Локен едва слышно скрипнул зубами.
-Так что я могу передать своему правительству, господин президент? - спросил Виг с мягкой улыбкой поставив наконец чашку на блюдце.
-Моя администрация, предпримет все усилия для решения этого вопроса. - Ответил Локен и поднялся с кресла, тем самым показывая, что разговор окончен.
От внимания Бертольда не укрылось, что он так и не ответил на его вопрос.
Будучи хозяином кабинета, Говард проводил Вига к выходу, держа на лице вежливую улыбку дружелюбного хозяина. Какие бы эмоции у него не вызвала эта встреча, он обязан был играть свою игру до самого конца.
-Мой отец,- Говард открыл дверь, ведущую из кабинета, - всегда говорил, что политика, подобна кулинарии. Не всегда можно приготовить прекрасное блюдо, просто добавляя ингредиенты и следуя чёткому рецепту. Нужно уметь чувствовать, когда именно следует сделать то или иное движение.
Бертольд остановился у самого выхода и уважительно кивнул, признавая правоту хозяина кабинета.
-Ваш отец без сомнения был очень мудрым человеком, господин президент…
Локен улыбнулся и кивнул в ответ.
-Верно. Он всегда…
-С другой стороны,- прервал его Бертольд,- ингредиенты не виноваты в том, что повар не умеет их готовить. Всего доброго, господин президент.
Говард Локен ещё с пол минуты смотрел вслед уходящему рейнскому послу. Он не видел его лица, но готов был поклясться, что на нём играет победная улыбка
Глава 4
5 ноября 785 года
Верденская система - Норманидия.
Орбита Нового Руана.
Линейный крейсер «Анцио»
Да… Хитры бывают превратности судьбы…
Это была первая мысль, которая пронеслась в мозгу Тома, когда он увидел человека, которому было суждено занять капитанское кресло на мостике «Анцио». И судя по лицу Марии Рамез, она сама ещё до сих пор не отошла от осознания того, капитаном чьего имено флагмана, она стала.
Коммодор Уинстон Мак’Найт поднялся из своего кресла и с приветственной улыбкой протянул руку вошедшей в помещение женщине в идеально выглаженной офицерской форме.
-Коммандер Рамез. Хорошо, что вы наконец добрались до нас.
Мария быстро смогла справится с удивлением. Либо так, подумал Райн, либо она уже возможно заранее знала, кто будет руководить эскадрой, отстранённо подумал Том. Женщина быстро пожала протянутую ей руку.
-Сэр. Я сама рада наконец оказаться здесь.
-Присаживайтесь,- улыбнулся Уинстон и указал на одно из множества свободных кресел. - Добро пожаловать в Нормандию. Я рад, что «Анцио» наконец обретёт своего постоянного капитана. К сожалению, ваш старший помощник задерживается. Пока вы к нам не присоединились, он временно исполнял ваши обязанности и присоединится к нам немного позже.
-Благодарю, коммодор…
Мак’Найт покачал головой и отмахнулся, опускаясь в кресло.
