медуз с Посейдона, разум которых совершеннее, чем лучшая компьютерная система, до ингарских богомолов, насекомых цивилизованных, любящих все прекрасное. И еще тысяча с лишним видов, совершенно непохожих друг на друга. Поэтому, чтобы опознать существо, замершее на вершине скалы, нужно быть хорошо образованным профессионалом.
Узнать его смог бы паук-этнограф с Арахны, специализация которого: “гуманоидные расы”. По сочетанию множества признаков создания, он мог бы уверенно сказать (вернее, прощелкать жвалами), что это homo puella, то есть, человеческая девочка. Это и в самом деле так.
Она нетерпеливо озирается, находит то, что ищет – взгляд останавливается, темные глаза округляются, ровные брови сходятся к переносице… затем расходятся… Судя по выражению лица, одновременно довольному и удивленному, можно сказать: она увидела то, что искала, и даже больше. Это было маленькое облачко с особо ярким жемчужным отливом.
– Попалась! – сказала девочка.
Тут-то и начинается наша история.
Привычным жестом девочка выхватила из-за пояса тонкую стеклянную дудочку, поднесла ее к губам – и в воздухе пронесся тихий хрустальный звон. Она подула снова, и звон усилился, задрожал, закружился над ней невидимым потоком. В его переливах родился ветер.
Удивленные птицы отлетели подальше. Ведь там, где был слышен хрустальный звук, ветер становился сильнее и как будто оживал. Послушный зову дудочки, он со свистом прыгнул вперед, закрутился возле маленького, жемчужно переливающегося облачка и, развернув его, полетел обратно. Облачко, неторопливо покачиваясь, поплыло за ним.
– Ко мне! – сверкнув глазами, прошептала девочка, на секунду прерываясь и сменяя ритм неслышной мелодии на более плавный. Ветер дул ей в лицо. Она улыбалась.
Облако уже проплывало мимо, и девочка протянула руку к самому краю. Пушистая белая вата обволокла подставленную ладонь, словно здороваясь – а когда ветер отнес облако дальше, в загорелой руке оказалась зажата тоненькая, жемчужно сверкающая нить. Пролетев еще метр, облачко дернулось и остановилось. Нить держала его крепко, не отпуская – теперь жемчужница была у девочки в плену.
А та не мешкала. Сменив дудочку на две деревянные спицы с множеством петель и крючков, прицепила к ним нитку, и начала аккуратно наматывать ее.
Пора представить эту homo puella. Ее зовут Алиса.
Проще всего описать ее с помощью трех “о”: очень отважная и одинокая.
Ей одиннадцать земных лет и триста шестьдесят четыре дня – сейчас утро триста шестьдесят пятого. Иными словами, сегодня к ночи Алисе должно исполниться двенадцать. Она пришла сюда по заданию воспитательницы Мэй, старшей облачной швеи Авалонского приюта для девочек, и собирается приложить все силы и все умение, чтобы именно сегодня поймать хорошее облако и сплести из жемчужной нити особенно красивую картину.
Несмотря на то, что Алиса командует ветром и умеет прясть жемчужную нитку из облаков, стоя на вершине скалы в одном из самых красивых мест галактики, на планете Авалон – она вполне обычная девочка, разве что очень смелая. Такая могла бы жить на морском побережье и бегать вместе с мальчишками к обрыву, первой прыгая в воду. Или трудиться в семье фермеров с Деметры, ухаживать за двухголовыми коровами… правда, для фермерской семьи Алиса слишком худая, и одежда у нее потертая, а ведь фермеры люди зажиточные, и не дали бы своей дочке ходить в заштопанных носках.
Алиса слаба в математике, физике, бионике – и всех остальных науках, которые требуют усидчивости и развитой логики. При словах «Что исследует комплексная нанография?» или «В чем отличие кванта вещества от кванта действия?», Алиса неудержимо тупеет и может сказать лишь «Кванты… это такие частицы». Зато она очень сильна в книгах, сериалах и ловле жемчужниц. Как только эти предметы введут в образовательную программу, Алиса станет отличницей хотя бы по ним.
Сама она с сожалением считает себя совершенно заурядным человеком – ну, может, только поумнее некоторых других воспитанниц. И хотя сестра Богемия регулярно наказывает Алису за грех гордыни, надо признать, это правда: девочка действительно не глупа. Но в Содружестве полным-полно детей образованнее ее. Никто не знает, что на самом деле кроется в этой девочке – и сама она, конечно, тоже не знает. Впрочем, почему мы вообще решили, что в ней что-то кроется?
– Ах, черт! – вдруг сказала Алиса, и тут же исправилась. – Прошу прощения, Святая Тереза. Но… Но вы посмотрите на это!! Да-это-же… ВОТ ЧЕРТ!!
“Это”, вместе с остальными эпитетами, относилось к одинокому облачку, которое проплывало неподалеку и, поймав лучи солнца, заиграло лазоревым огнем, словно огромный бриллиант. Алиса в жизни не видела такого яркого сияния, но, как любой собирательнице облаков, ей было прекрасно известно, что это значит. Это нити высовывались наружу, переливаясь в лучах солнца всеми цветами радуги.
Это было не только красиво до “глаз-не-оторвать”. Важнее было то, что раз жемчужница, живущая внутри облака, разрослась за его пределы, значит центральный стебель гораздо старше и больше обычных. Тот, который Алиса сматывала сейчас, был немногим толще ее волоса – а каков мог быть этот!.. Если вдруг – О, Святая Тереза! – он будет миллиметра полтора в диаметре, Алиса одним махом сделает приют ощутимо богаче. И станет непревзойденной собирательницей всей планеты (лучшей в приюте она была уже давно).
Алиса не знала, может ли вообще нить жемчужницы быть толщиной больше двух миллиметров – но именно сейчас, похоже, ей представилась возможность проверить это. Потому что такого сверкания она не видела даже в хрониках ловцов, демонстрирующих лучших из когда-либо пойманных жемчужниц…
Ветер, как назло, усилился, и начал сносить облачко в сторону от скалы, да еще и слишком высоко.
– Ну нет! – решительно воскликнула Алиса. – Никуда ты от меня не уйдешь!
Расцепив вязальные спицы, она отпустила уже пойманное облачко, и оно медленно поплыло над ватной пеленой тумана. Сверкающая добыча, тем временем поднялась уже метров на пятнадцать, почти покинув расстояние, на котором действовала дудочка – но Алиса, выхватив ее, как ковбой свой верный кольт, набрала в грудь побольше воздуха и принялась так сильно дуть, что через несколько мгновений воздух в легких закончился, голова закружилась, а перед глазами запрыгали разноцветные круги.
Она жутко нервничала. Хрустальный звон словно сорвался с цепи, пробудил спящий холодный ветер и устроил вокруг такое волнение, что проплывающие мимо облачка разлетались прочь, и по инерции неслись во все стороны еще несколько миль.
Ветер бесчинствовал, пытаясь поймать в поток одинокое облако и развернуть его в нужную сторону – но пока неудачно. Алиса не справилась с ним, и два встречных потока ударили по облачку, как пара футболистов по
