Например, окруженные газопылевыми облаками звезды могут ионизировать эти сферические оболочки – «Искательница» могла бы справиться с такой преградой, отчего бы не попробовать пробиться через чисто плазменную сферу? Носовые лазеры «Искательницы» могли распылить на атомы объекты размером с небоскреб единым гигаваттным импульсом. Такие мощности и требовались, чтобы рассеивать плазменный ураган, бушевавший вдоль фронта ударной волны.
Звезда Викрамасингх перемещалась против вращения Галактики – необычная, но не слишком редкая черта. Они летели в том же направлении, поскольку Глория располагалась дальше Солнца по спиральному роеколесу, вовлекшему большинство звезд Галактики. Потому-то странное поведение звезды и не было отмечено ранее – Чаша закрывала ее так, что Викрамасингх оставалась невидима и с Земли, и с «Искательницы». Но когда «Искательница солнц» стала обгонять светило, приближаясь к нему сзади, звезда внезапно выскользнула из укрытия и воссияла в небесах. Она была уже совсем близко.
– Мм, а как быстро она движется? – спросила Бет на следующее утро. В рубке управления было пять консолей – по одной на каждого.
– Скорость больше десяти тысяч километров в секунду, – ответила Майра.
– Это же чертовски быстро.
Майра улыбнулась.
– Ага. Я сразу заметила.
– Эта скорость близка к нашей собственной. Крайне высокая для звезды.
Абдус кивнул.
– Немного меньше нашей, так что мы ее обгоняем. Но, да, для звезды это крайне необычно.
Они переглянулись. Бет удивляло, отчего Викрамасингхи так любят тянуть резину, приоткрывая тайны. Культурная обусловленность? А может, они просто не хотели ее шокировать на первых порах, сразу после пробуждения? Ей пришлось признать, что голова у нее все еще слегка кружится, и отнюдь не от холода или лекарств. У нее концептуальная перегрузка. Если бы не видела все это на экранах собственными глазами…
Возьми себя в руки.
– А можно ли, – начала Бет, – можно ли объяснить это воздействием вон тех протуберанцев?
Майра покачала головой.
– Каким образом? Они улавливаются Чашей.
Бет непослушными пальцами начертила схематический чертеж.
– Языки плазмы вырываются в сторону Чаши, а звезда ускоряется в противоположном направлении? Да еще эта дыра…
– Я об этом думал, – сказал Абдус. – Чаша удерживается на расстоянии, а ведь звезда должна бы ее притянуть.
У нее захватывало дух от мысли о том, какие колоссальные массы вовлечены в полет, как точно надлежало выверить это равновесие, чтобы они не столкнулись. Как это возможно?
– Как вообще летит эта конструкция?
– Вырывается струя, и структура движется вперед, – лаконично ответил Абдус. Викрамасингхи снова переглянулись, покачали головами, будто диву давались ее неумению осознать очевидное.
Она теперь понимала, почему они сперва пробудили Клиффа, а только затем – Редвинга. Специальность Клиффа имела отношение к странностям и чудесам жизни, что могла таиться на Глории. Он привык мыслить гибко. Он биолог, а не астрофизик. А все же именно он предложил подняться по струе, а не Викрамасингхи. Повисло напряженное молчание, а потом у нее появилась новая мысль.
Она внезапно вспомнила, как в древнем языке обозначалось это чувство: прозрение.
Узреть.
Увидеть свет.
– Мы не учитывали… свет, – проговорила она. – Они используют свет, исходящий от Викрамасингх.
– Ну и? – скептически отозвался Редвинг.
– Дайте-ка мне побольше спектрограмм этой штуковины, – приказала Бет. – Те, что мы собираем на подлете.
Она активировала пилотские импланты, послала запрос и получила в ответ: Определенное методом спектрального синтеза содержание железа и α-элементов, именно: магния, кремния, кальция и титана…
Стало ясно, что лучше положиться на разжеванные и выплюнутые системами корабельной диагностики диаграммы. Она оказалась между двух огней, там, где корабельные ИИ столкнулись с Неведомым. Информация текла на галлюциногенных скоростях.
Она могла посоветоваться только со своей интуицией, а больше ни с кем.
У каждого есть право советоваться с интуицией, но не присваивать себе факты.
Факты пускай говорят сами за себя.
Настал черед Бет вступить в игру.
В пилотское кресло комиссию не втиснешь. Даже Редвингу оставалось лишь наблюдать и принимать решения: по магнитным волнам корабль проведет не он, а Бет.
– Пожелайте мне удачи, – сказала она с напускной бравадой. «Искательница солнц» влетела в жемчужную окантовку струи.
Клифф порывисто потянулся к ней, обнял и поцеловал – в щеку, потому что девушка уже отвернулась к запестревшим графиками и спектрами обзорным экранам, развернутым перед ее противоперегрузочным креслом.
– Удачи тебе, – шепнул он.
И повалился в собственное кресло, расположенное так, чтобы Бет была хорошо видна.
Викрамасингх пылала, как факел, как маяк, доступный взору лишь через узкий глазок, сквозь который вырывалась струя.
– Как мы назовем этот?.. – подумала вслух Бет.
– Свищ, – резко бросил Редвинг.
В областях, граничащих со странным раскаленным пятном на поверхности звезды, откуда, собственно, и вылетала струя, с неутихающей яростью извивались и перекручивались корональные разряды. Магнитные бури одна за другой прокатывались по светилу, заливая небеса жестким рентгеновским излучением. Вблизи Викрамасингх напоминала красного карлика, больного тем, что у звезд соответствует проказе.
Они поравнялись со струей и стали подниматься. Струя была направлена им навстречу, сила потока возрастала от часа к часу. Чаша кипела, как адский котел. Бет позволяла себе ненадолго вздремнуть, но действие седативных препаратов, введенных ей, в любой момент можно было прервать – она тщательно следила за этим; Абдус и Майра в итоге взялись ее подменить, когда девушка закемарила прямо посреди маневра. Рубки она не покидала, то и дело одергивая себя, чтоб не сорваться на доброхотов – разве не должен пилот быть крепче кремня? Но помочь ничем не могла, разве что выстроить какие-то предположения. Внешняя поверхность Чаши в инфракрасном спектре напоминала корку пирога и слабо поблескивала. Как черная координатная сетка, ее усеивали непонятные структурные элементы – балки, катушки, арки? Объект, казалось, просто висел в пространстве, а на деле, вращаясь, неустанно следовал за центральной звездой. Темная сторона Чаши была холодна, как космос. Лишь малая доля звездного света отражалась от нее.
– Судя по спектрам, это какой-то металлоуглеродный композит, – заявила Майра. – Но нисколько не похожий на наши сплавы.
Клиффу делать было особо нечего; он готовил поесть, мыл посуду, убирал, пока остальные самозабвенно работали в рубке. Каждую деталь плана, каждое изменение они проверяли и перепроверяли. Бет видела, что Клифф искренне восхищен тем, как тесно и слаженно они взялись за дело, стоило определить цель. По крайней мере, теперь можно было сфокусироваться на чисто технических аспектах и отстраниться от прочих проблем. Тем и счастливы.
Клифф слонялся на заднем плане; роль его существенно уменьшилась, но он все равно не мог спокойно спать. Бет читала его мысли: если нам суждено погибнуть, пускай я при этом буду в сознании.
Нескончаемый назойливый шум корабельных двигателей мешал сосредоточиться. Раздражение только нарастало, хотя она пыталась отвлечься на расчеты и маневры. Она глядела на растущее впереди пятно и фантазировала о нем на все лады, пока поля ионоточника перестраивались для маневра, в расчете на который их даже не подумали бы проектировать. Абдус и Бет мастерски воспользовались гравитационными эффектами звезды, перестраивая «Искательницу» на нужный вектор – тот самый, каким следовало и само карликовое светило.
Бет было не по себе от постоянного пребывания под чужими взглядами – а может, она уже с ума сходит от усталости? Редвинг почувствовал ее настроение и послал их с Клиффом составлять доклад Земле, с полными сводками данных и графиков. Они сидели в кают-компании одни, настраивая кормовой лазер для передачи отчета, когда ее поразила внезапная мысль. Каковы шансы, что «Искательница солнц» сразу вот так возьмет и нацелится точно на Викрамасингх, как только скорости уравняются?..
