— Сколько вас уцелело?
— Двенадцать гражданских и девять моих бойцов. Всего девять, — с горечью в голосе повторил майор. — Всё, что осталось от моего отряда и большинство имеют ранения разной степени тяжести.
— Но, капитан, сейчас нет времени для расспросов. Всё, что вам нужно знать я уже сообщил. Надеюсь, мы сможем воспользоваться вашим кораблём? Скоро здесь станет по-настоящему жарко, и к тому времени мне хотелось бы быть отсюда как можно дальше.
Шум приближавшегося боя вдруг стих и во внезапно возникшей тишине мои слова отчётливо разнеслись по всему коридору:
— Конечно, майор Кросс, и постарайтесь поторопить своих людей с погрузкой. Я знаю, что они устали и ранены, но на борту корабля их ждёт медицинская помощь и отдых.
Услышавшие меня люди даже без дополнительных понуканий ускорили шаг, вкладывая в последний рывок все силы, что у них остались.
Эта передышка была только временной. Аварцы, видя, что добыча ускользает, а ловушка с отсеканием остатков отряда от дока не удалась, кинули на нас всё, что успели сосредоточить на нашем направлении. При отходе под защиту корабельных орудий мы потеряли ещё трёх бойцов и двух андроидов. И если роботов-абордажников возможно было ещё починить, то потери в людях всегда безвозвратны. Вырваться нам удалось только чудом, но за свои потери мы отомстили противнику сполна. Ничего не подозревавшие аварцы сходу напоролись на кинжальный огонь орудий «Жадины», которые устроили им локальный «судный день» в пространстве дока и окружающих его отсеков, а их немногие ответные выстрелы с лёгкостью были поглощены активным щитом корабля. Спрятаться врагам было негде: малые турели эсминца прожигали слабобронированные внутренние стенки отсеков станции, как будто их и не было. Само избиение по времени заняло не больше минуты.
Немного придя в себя от шока после такого лёгкого уничтожения пары десятков аварских космодесантников, я нашёл глазами майора:
— Оружие и броню вашим бойцам придётся сдать на корабельный склад, майор. Вам всё будет возвращено, когда станете покидать ко…
— А вот ни хрена! Да ты знаешь, сколько она стоит?! — вскричал один из бойцов с сержантскими нашивками и направил на меня ствол тяжёлого пехотного рейлгана. — Побольше, чем стоит твоя ржавая посудина!
Я сделал над собой усилие, чтобы не отводить взгляд от пока молчащего майора, ведь именно сейчас решался вопрос — кто будет командовать на моём корабле, и мне никак нельзя было показывать свою неуверенность.
— Вы все находитесь на моём корабле, и будете выполнять все мои правила, — продолжил я твёрдым голосом. — Они достаточно просты. А самое главное правило — здесь я решаю, кто может быть вооружён, а кто — нет. Никаких споров не будет. Или сдавайте оружие под замок или выметайтесь вон с моего корабля! Надеюсь, что на ваших, столь дорогих, бронескафах есть прыжковые двигатели, потому как это единственное на чём вы полетите в космосе.
— Да что вы его вообще слушаете, майор! Давайте я отстрелю ему ногу, он и без неё сможет вести корабль, зато не будет выдвигать идиотских требований!
Не дожидаясь дальнейшего обострения ситуации, я сделал свой следующий ход. Воспользовался мыслесвязью и, взяв под свой контроль смонтированную у шлюза малую корабельную турель, направил её на сгрудившихся у шлюза наёмников. В гулкой тишине корабля звук внезапно зажужжавшего сервопривода орудия раздался как гром среди ясного неба. Единственным, кто не вздрогнул от этого, был майор. Жаль, что за опущенным щитком шлема скафандра мне не было видно лица, но его хмыканье я расслышал отчётливо.
— Остынь, Череп. Мы здесь являемся гостями и должны уважать желания хозяина, — произнёс майор спустя минуту напряжённого ожидания. После чего первым снял оружие, подавая тем самым пример своим бойцам.
Я оглядел спасённых мною людей, вздохнувших с облегчением после завершившегося конфликта, и тут мне в голову пришла мысль, которую я сразу же и озвучил:
— А теперь, мне кто-нибудь может сказать — где Теин? Теин Утригас? — но мне никто не ответил, все отворачивались, стараясь не встречаться со мной взглядом.
Уполномоченный Арбитр Содружества Хасаак Иг, стоял у обзорного экрана командного мостика линкора «Миротворец», предоставленного ему объединённым командованием флотов центральных миров, и размышлял о превратностях судьбы. Потратить два года, целых два года! своей жизни на разработку этого проекта и чего добиться итоге? Все тщательно проработанные планы рухнули в одночасье, и теперь снова придётся начинать всю работу заново, но на этот раз для следующей попытки куратором операции поставят кого-нибудь другого. Ибо руководство, скорее всего, не простит ему этого оглушительного провала.
Содружество, с самого момента своего образования, декларировало всеобщее равенство государств, входящих в него, но, как чаще всего и происходит в подобных популистских образованиях, некоторые государства в нём были «равнее других равных», и такая ситуация максимально незаметно для остальных участников поддерживалась всеми возможными средствами.
Центральные миры, имея огромное технологическое преимущество перед окраинами, всеми силами поддерживали существующее статус-кво. В ход шло всё: от усилий по ограничению развития технологий и переманиванию ведущих специалистов из разных областей науки до… прямых политических воздействий, когда щедро финансируемая оппозиция свергала неугодные правительствам центральных миров режимы правления. По-другому, в сущности, было нельзя, так как высокое благосостояние центральных государств Содружества держалось только на постоянном расширении рынков сбыта.
А ключевые, фундаментальные знания и технологические цепочки, такие как технология изготовления варп-двигателя, дающего возможность совершения межзвёздных путешествий, являлись одной из самых охраняемых его тайн.
Подобное положение достигалось многими способами.
Например, научные институты и исследовательские центры центральных миров показательно щедро спонсировали учебные заведения по всему Содружеству, но «за кадром» оставалось то, что при этом с них безжалостно «снимались сливки» в виде подающих надежды выпускников и учёных — разумных с высоким интеллектуальным потенциалом. Для того же выделялись многочисленные гранты на перспективные разработки и исследования, что делалось, только чтобы иметь возможность контролировать и управлять ими, с целью вовремя увести «опасные» исследования в тупик или же изъять ключевых учёных, предложив им лучшее финансирование и более совершенные лаборатории центральных миров.
