Когда заданное программой ускорение закончилось, остатки воспоминаний о недавно пережитом ужасе помогли ей выбраться из бархатной темноты обморока. Скафандр мягко ослабил хватку на ее конечностях. Радиационный датчик свидетельствовал, что недавно вблизи от нее произошел крупный взрыв, а судя по показаниям приборов, корпус катера был основательно нагрет. Сула слышала, как рокочет система охлаждения кабины. Ничего нельзя было разглядеть, и она опять приказала катеру сделать рывок вперед. Когда она пришла в себя на этот раз, и радиация, и жар исчезли. Только теперь она рискнула включить сенсоры. Половину неба позади катера занимало пышущее жаром пятно взрыва. Оттуда никто не появлялся — единственные ракеты, летящие неподалеку, принадлежали ей.
Она не выключала двигателя, пока облако не рассеялось, а потом остановила его, надеясь, что на маленький катер с выключенным двигателем никто не станет обращать внимания. Она чувствовала, что вся мокра от пота, особенно под мышками и между грудями, а сердце до сих пор колотилось, словно хотело выскочить наружу.
Из рассеивающейся дымки появился авангард флота метрополии. Идущий во главе эскадры флагман, ни на секунду не прерываясь, сыпал ракетами, целясь в тяжелую эскадру наксидов. С точки зрения
Сулы, шансов на успех было немного, поскольку ракеты шли по траектории, огибающей Барбас, вслед за противником, в то время как следовало срезать дорогу и пустить их напрямую.
И тут еще одна стая ракет отделилась от корабля и легла на курс.
Прямо на Сулу. Опять.
Бешеный гнев переполнял душу Сулы, пока она программировала свои ракеты на маневр перехвата. На этот раз она вышла на связь сразу со всеми шестнадцатью кораблями, входящими в состав обеих летящих рядом с ней эскадр.
— Слушайте, вы, долбаные придурки, — говорить приходилось, преодолевая навалившуюся на грудь непомерную тяжесть перегрузки. — Это говорит леди Сула с «Неустрашимого». Вы только что второй раз подряд обстреляли меня! — Она оскалилась в камеру и завизжала: — Я что, сильно похожа на какого-то долбаного наксида, вы, куски вонючего говна? Перестаньте паниковать, возьмите себя в руки и отзовите свои ракеты! — Она сделала неприличный жест в объектив камеры. — Надеюсь, я проживу достаточно долго, чтобы увидеть, как вас предают за это военному суду, ублюдки!
Отведя душу, она почувствовала себя лучше, но ракеты по-прежнему продолжали приближаться. Она задала компьютеру катера программу предельного ускорения и выключила сенсоры. Откинув голову на подушечку, выстилающую заднюю поверхность шлема, она почувствовала, как амортизатор завибрировал под ее весом. Сула стиснула зубы и стала бороться с наваливающейся на ее сознание темнотой.
В этот раз она медленнее приходила в себя, выкарабкиваясь из забытья, сильно похожего на смерть. Потребовалось значительное усилие, чтобы сосредоточиться на дисплее, хотя изображение и так было спроецировано прямо на зрительные центры ее мозга. Уровень радиации был достаточно высоким, и корпус успел разогреться, но не так сильно, как в прошлый раз.
Тем не менее Сула порадовалась, что ее рубка экранирована массивными щитами радиационной защиты.
Включив сенсоры, она увидела очередное расплывающееся за спиной облако дыма, опять заслонившее от нее битву. Чужих ракет на ее хвосте не было, и у нее еще оставалось восемнадцать своих. Когда облако наконец рассеялось, стало ясно, что свои потеряли к ней всякий интерес: теперь все шестнадцать кораблей палили по оказавшимся перед ними наксидам. По ту сторону от Барбаса все кипело от взрывов ракет двух противоборствующих сторон.
Сула хотела тоже развернуться вокруг Барбаса, но, убегая от ракетных атак, она основательно отошла от оптимальной траектории полета. В итоге она заложила широкий вираж и легла на траекторию, идущую вокруг солнца Магарии.
Прошло уже два часа с тех пор, как Сула влетела в систему через межпространственный тоннель. Она позволила себе выпить воды и съесть половину пайковой галеты. Она была пропитана таким синтетическим запахом клубники, что доедать ее до конца Сула не стала. Чтобы поесть, пришлось откинуть колпак шлема, и оказалось, что в кабине жарко как в бане.
Перед Сулой теперь были две легкие эскадры, огибающие Барбас по меньшему радиусу. Вслед за ними двигались шесть огромных линкоров, а замыкали шествие две крейсерские эскадры — легкая и тяжелая, — и за обеими, судя по числу ракет, висящих у них на хвосте, гнались преследователи.
Непрерывный огонь с кораблей легкой эскадры наконец прекратился — видимо, там наконец сообразили, что их боеприпасы все же имеют конец, но все равно пространство между ними и кораблями эскадры Фанагии было заполнено огненными шарами взрывов.
Все произошло так быстро, что Сула даже не заметила, что случилось, — просто внезапно корабли преследователей объяло пламя, и огромный взрыв скрыл от взгляда их эскадры.
Из облаков пламени уже никто не вышел. Шестнадцать кораблей разлетелись на кусочки.
Сула ошеломленно глядела на это, а потом ее обуял гнев. Ей хотелось выть, колотить руками бронированные стены рубки своего катера. Но усилием воли она заставила себя вместо этого подумать и разобраться, что же произошло.
Наверное, ракеты подобрались незамеченными под прикрытием облаков плазмы, решила она сначала. А потом поняла, что все было не так.
Ракеты летели с выключенными двигателями. Их запустили под прикрытием взрывов, они быстро разогнались и потом просто дрейфовали навстречу приближающимся судам. С точки зрения наблюдателей на корабле они выглядели как обломки, которых сейчас было полно в пространстве. А ракеты позволили легкой эскадре нагнать их, а потом взорвались.
Точно таким же образом Мартинес дотянулся до кольца Магарии, подумала Сула: запустил ракету, а потом она с выключенным двигателем дрейфовала к планете, никем не замеченная. Фанагия успешно переняла у своего противника этот трюк.
Соотношение сил было теперь не в пользу флота метрополии — девятнадцать кораблей против пятидесяти с чем-то, — и Ярлат не мог этого не понимать. Эскадра линкоров разделилась на два отряда по три корабля, которые начали жесткое ускорение, направляясь к судну Фанагии, «Величию праксиса», которое защищали восемь тяжеловооруженных крейсеров. Сула с трепетом глядела на показания приборов: при таких ускорениях все на линкорах должны были уже потерять сознание, и только компьютеры остались следить за курсом.
То, что пытался сделать Ярлат, казалось Суле вполне здравым. Отряду линкоров нужно было расправиться с тяжелой эскадрой противника, иначе уже никому не уйти из системы Магарии живым. Сула задала катеру новый курс и полетела наперерез эскадре наксидов, выстроив свои ракеты полусферой перед собой. Опять заработал аннигиляционный двигатель, вдавливая ее в кресло амортизатора. Опять ей приходилось бороться с чернотой, неумолимо наваливающейся на нее, лишая сознания.
