— Математика — чудесная вещь, позволяющая манипулировать с чем угодно, вне зависимости от формы,— ответил транкс, проигнорировав ее неуважительную реплику.
Если Лоренгау предложила ему своего рода тест, он, без сомнения, прошел его.
— Не сомневаюсь — это пустая трата времени и денег. Тут мое мнение ни на йоту не отличается от мнения любого другого, к кому вы обратились бы за поддержкой. Однако…
«Если божественное благословение может быть заключено в одном слове,— подумал отец Пирье,— то женщина, величественно сидящая передо мной, его произнесла».
— У меня нет времени, которое я хотела бы потратить впустую. Но у меня хватает денег. Как вы, наверное, знаете, после той катастрофы я больше не.вышла замуж. Мвити был лучшим из мужчин, которых я когда-либо знала, и единственным, не проявлявшим ни малейшего интереса к моим деньгам. С тех пор я ищу кого-нибудь похожего на него. Что же касается моей дочери…— Она не поперхнулась, заметил Пирье, просто сделала паузу, чтобы собраться.— У вас есть свои ангелы. У меня — свои. Итак, для поддержки вашей мистической авантюры вам нужны мои деньги?
— Безусловно, крри!кк,— подтвердил Шэнвордесеп.
— Полагаю, вам необходимо арендовать или построить некую штаб-квартиру, или храм, или еще что-нибудь в этом роде, что вы там себе придумаете.
— Мы намерены соблюдать скромность как в постановке целей, так и в затратах,— заверил ее Пирье.— Огромные соборы, храмы и мечети всегда приводили меня в замешательство. Если Бог, или некий великий дух, или что угодно другое, чему нельзя дать названия, действительно находится внутри разумных существ, я не понимаю, какое значение имеют размеры конструкций для того, чего в них нет. Всю жизнь я удивлялся, глядя на проповедников, которые кричат так, словно Бог глухой и не слышит их.
— Я знаю только, что когда то судно падало, он меня не слышал,— отрезала она.— Но это в прошлом.
— Значит, вы поддержите нас? — Шэнвордесеп не мог сидеть в кресле, предназначенном для человека, и все это время ему пришлось стоять на шести ногах. Теперь он поднялся на четыре, глядя прямо в глаза предпринимательнице.
— Да, я поддержу вашу глупую затею. По крайней мере до тех пор, пока это будет меня забавлять.— Ее тонкая рука сделала неуверенный жест, пытаясь подчеркнуть насмешливый тон высказывания.— Кто знает, может, я разок-другой зайду к вам, посмотрю, на что вы тратите мои деньги.
Шэнвордесеп неловко пошарил рукой в нагрудном кармане.
— Мы намереваемся достичь полного самообеспечения в течение одного года.
— Неужели? — Жестом она показала, что он может не искать то, что пытается найти.— Нет-нет. Не надо показывать мне расчеты и выкладки. Я обязательно найду в них пробелы, а это, несомненно, разочарует вас. Всякое безумие должно иметь свои границы, иначе оно вступает в конфликт с реальностью и теряет свое очарование. Я поступаю так не потому, что думаю, будто вы сможете что-нибудь заработать или хотя бы вернуть мне вложенный капитал. Для меня это диверсия и одновременно забава.
Поскольку цель их визита была достигнута, Пирье понял — пора уходить. Шэнвордесеп жестами недвусмысленно намекал на это. Но добрый пастор никогда никого не бросал на произвол судьбы. В противном случае он не оказался бы в ситуации, когда ему заодно с инопланетным жуком требовалось вытрясти деньги на некий гипотетический проект из высокомерного и циничного богача.
— Мы не считаем наше предприятие забавным. Что бы вы ни думали, это не фарс. Мы просто видим — существует потребность, которая никак не удовлетворяется.
В какой-то момент он с ужасом подумал, не зашел ли слишком далеко, испытывая терпение могущественной женщины, не передумает ли она в следующий миг и не заберет ли свои слова назад. Но она снова рассмеялась, и священник вздохнул с облегчением.
— Если ваше дело — не забава, почему же оно доставляет мне такое удовольствие? И почему кажется мне таким комичным?
— Возможно, потому, что оно удовлетворяет некую вашу потребность,— сказал Шэнвордесеп, сохраняя полное спокойствие.
— Потребность? — она повернулась в сторону транкса.— Какую потребность? У меня нет никаких «потребностей». Что там за потребность?
— Потребность, которую вам еще только предстоит осознать.— Шэнвордесеп слегка поклонился и начал пятиться от стола.— Вы, люди,— восхитительные создания. Я не перестаю поражаться вашей способности верить в несуществующее, игнорируя здравый смысл и логику, отдавая предпочтение тому, во что вы просто хотите верить.
Лоренгау пожала плечами.
— Значит, наша натура более причудлива, чем ваша. Почему бы и нет? — Включив экран на столе, который посетители не могли видеть, она начала манипулировать пальцами левой руки.— Я хочу, чтобы имена моего мужа и дочери фигурировали в списках спонсоров, а также на фасаде вашего молельного дома — или что вы там себе придумаете.
Пирье глянул в сторону своего шестиногого коллеги.
— Мы не собираемся устраивать что-либо подобное. Такие вещи служат для бегства от мира, а не для напоминания о его реалиях. Я всегда считал, что имена спонсоров, помещенные на видном месте зданий религиозного назначения, лишь напоминают всем, кто не в состоянии позволить себе большие затраты, об их ничтожности в сравнении с влиятельными людьми, пусть даже в недуховном, тленном аспекте. Мы намерены всячески избегать подобных поступков.
— Однако мы найдем способ оповестить всех о вашем вкладе в это дело,— быстро добавил Шэнвордесеп.— Тем способом, который полностью удовлетворит ваше пожелание.
Медленно покачав головой, Лоренгау окинула оценивающим взглядом человека и транкса.
— Я никак не могу понять, действительно ли вы целиком посвятили себя своей задумке или просто беспредельно самоуверенны,— она тихо вздохнула.— Со временем люди в этом разберутся.
— В наших интересах, чтобы они действительно разобрались,— заявил Шэнвордесеп.
— Все будет еще забавнее, чем ожидалось, и последствия наверняка не обойдут и меня. Хоть и не в глаза, но люди будут надо мной смеяться.
— Наступит день, когда они вас благословят,— Пирье постарался произнести это со всевозможным чувством.
— Ну да, конечно,— саркастически пробормотала она.— Как вы собираетесь назвать ваше вероисповедание, в конце концов?
«По крайней мере, это мы с Шэнвордесепом уже решили»,— с облегчением подумал Пирье.
— Ничего сложного, угнетающего или угрожающего. Мы думаем называться Универсальной Церковью.
— Оригинально. А как насчет вас? — она посмотрела на него с интересом.— Вы собираетесь остаться католическим священником, отец Пирье?
