Зверушки эти проклятые, переделанные клонскими биотехниками на Ардвисуре… Ведь надо же было, черт побери, запретить их производство в Объединенных Нациях, но оставить в законах лазейки для импорта этой дряни из Конкордии!
– Да поймите же, кадет, здесь у меня не Генеральный штаб! Повторяю: мы знаем не больше вашего! Совет Директоров еще не дал официальной оценки происходящему! Никаких приказов, кроме тех, которые содержатся в Желтом Пакете, мы не получили!
Глаза у капитана Лемзенко, заместителя начальника алуштинского мобпункта, были красные. И сам он был красный, как вареный рак.
– Товарищ капитан! Но это же просто! Поделитесь моими соображениями с начальством! Откуда мы знаем, сколько еще диверсий запланировано?! Может быть, многие из них удастся предотвратить!
– Не сейте панику, кадет! Кстати, покажите-ка еще раз документы. Как, вы говорите, попали на наш мобилизационный пункт?
На мобилизационный пункт я попал вот как.
За шесть часов я добрался от «Братца Кролика» до трассы Алушта – Симферополь. Снял лыжи с ботинками, оставил их в сугробе у обочины. Потом я обул кроссовки и трусцой направился вниз, в Алушту.
На дороге было пустынно. Один раз у меня проверил документы усиленный патруль МИТРАНа – милиции транспортного надзора. Удивительно, но старший сержант, начальник патруля, не смог сообщить мне никаких новостей.
Да, по сетям военной связи объявлены угрожаемый период, чрезвычайное положение и мобилизация. Да, были взрывы – на космодромах, подстанциях, ретрансляторах, водоопреснительных узлах. Нет, гражданская связь в Крыму не восстановлена. Нет, виновники не названы. Нет, во всех визорах пустые синие экраны. Нет, подвезти не можем, не имеем права оставить вверенный участок. Подождите пять часов, приедет смена и тогда…
Я потопал по дороге вниз. В Крыму в январе вечереет очень рано. Однако быстро наступающая темнота не помешала мне разглядеть две огромные шапки дыма: на востоке и на западе. Судя по всему, над Керчью и над Массандрой.
Наконец меня догнала колонна громадных пожарных машин с белой трафаретной надписью «Херсон-Пассажирский». Их послали сюда, за тридевять земель, с херсонского космодрома тушить пожары в Массандре. Кроме этого, несколько цистерн везли пресную воду, доставка которой прекратилась по всему южному берегу Крыма.
Увидев на мне военную форму, пожарники милостиво остановились и подбросили меня до Алушты. От них я тоже не узнал ничего путного.
В Алуште было темно и так же безлюдно, как на трассе. Все сидели по домам и гостиницам, подчиняясь приказу о чрезвычайном положении. Улицы патрулировались МИТРАНом и какими-то солдатами-перестарками. У милиционеров было табельное оружие, солдаты довольствовались охотничьими ружьями и железными прутьями.
Полноценной комендатуры в Алуште не было – только мобпункт. У патрулей я выспросил его адрес и вскоре предстал пред красны очи Лемзенко.
– Товарищ капитан, как вы не понимаете? Это же война!
– Это не война, а угрожаемый период, – отрезал капитан. – Была бы война – нам уже объявили бы!
– Хорошо. – Я вздохнул. – Пусть будет угрожаемый период. В вашем Желтом Пакете написано, что делать в этом случае бедному сироте из Северной Военно-Космической Академии?
– Ирония неуместна. Вы должны немедленно отправиться в расположение вашей части. В данном случае – в Академию. А я должен оказать вам всемерное содействие.
– Очень хорошо. В таком случае – оказывайте, товарищ капитан!
– Вы видели толпу солдат и офицеров во дворе? Все такие же, как вы, отпускники. Думаете, им не хочется в свои части?..
Тут в его кабинет без стука влетел какой-то майор. Видимо, начальник мобпункта.
– Ваня, только что, из Москвы… Открывай Красный Пакет… Война!
В неприкосновенных контейнерах дипломатической почты…
В тайниках коммерческих транспортов…
В секретных отделениях люксогеновых цистерн…
В карманах и багаже, в виде безобидных авторучек, зажигалок и брелоков…
Клоны провозили на Землю диверсионное оружие. Оружие террора и хаоса.
Спортивные делегации и туристы, оркестры народных инструментов и самодеятельные хоры, дипломаты и стажеры, проклятущие лисы и кролики (зоозомби, как их впоследствии назвали) – все они были солдатами первого удара, которые девятого января, в один час тридцать минут по универсальному времени, начали по всей Земле операцию «Затмение» – часть стратегического плана «Исфандияр».
Причем – горжусь Россией! – именно наша Директория была сочтена самой мощной и опасной. А потому время начала операции было подобрано так, чтобы «Затмение» у нас, во-первых, совпало с крупным религиозным праздником, и, во-вторых, началось с наступлением темноты. Что, конечно, гарантировало и успех большинства диверсий, и многократное усиление психологического эффекта.
Страна была шокирована происшедшим. После официального объявления войны и обращения Совета Директоров к народу России шок только усилился.
Поэтому путешествие из Алушты на Новую Землю, которое раньше можно было совершить часа за полтора, заняло у меня двое суток.
В ночь на девятое отлично подготовленные клонские пилоты (поднявшиеся на борт, разумеется, инкогнито – в том числе и с паспортами граждан Объединенных Наций!) захватили множество пассажирских флуггеров и направили их на различные цели. В Крыму атаками камикадзе был уничтожен Симферопольский медиацентр (вместе с кучей ретрансляторов) и сильно повреждены два космодрома.
Опасаясь дальнейшего применения этой тактики, спешно учрежденный Совет Обороны отменил одним махом все пассажирские рейсы в России. Ждать, когда пассажирские флуггеры вновь взлетят и начнут по мобплану бесплатно возить военных, я не мог.
Поэтому сначала я в компании трех танкистов, одного зенитчика и двух пехотных сержантов на борту мобилизованного аэротакси добрался до Симферополя.
Пролетая над Ангарским перевалом, мы наблюдали очередную невеселую картину: дорога была перегорожена поваленными деревьями, перед которыми горели две милицейские машины.
Как я потом узнал, та часть клонской агентуры, которая не погибла во время ночных диверсий девятого, разбежалась по горам и продолжала партизанскую войну на нашей же территории! Конечно, за ближайшие две недели их всех перестреляли (в плен почти никто не сдался), но шуму они наделали много.
Главное, их дерзкие налеты словно бы говорили землянам: глядите, даже ваша центральная планета погружается в хаос. А теперь представьте, что же творится на вашей галактической периферии!
Кстати, это мне еще крупно повезло – причем дважды.
Блуждающие клонские диверсанты запросто могли ухлопать меня, пока я спускался на лыжах из «Братца Кролика» и топал по дороге в Алушту. А второй раз, когда мы глядели из аэротакси на горящие милицейские машины и обсуждали, не стоит ли рядом с ними приземлиться, нас было проще простого достать ракетой переносного зенитного комплекса! (А такие штучки у диверсантов имелись – из заблаговременно подготовленных дипломатической резидентурой тайников в горах.)
