Лоис Буджолд - Гражданская кампания

– В письме было сказано, что вы казались растерянной и огорченной, – попробовал ей помочь Бэзил.

Глаза Катрионы сузились.

– А кто, собственно, тот неленивый, кто сообщил вам все это, кстати говоря?

– Один ваш друг – как он утверждает, – которого глубоко заботит ваша безопасность, – моментально ответил Бэзил.

Друг? Госпожа профессор – друг. Карин, Марк… Майлз, но вряд ли он станет так подставляться… Энрике? Ципис?

– Не могу представить, чтобы кто-то из моих друзей сделал или сказал нечто подобное.

Хью в тревоге нахмурился еще сильней.

– В письме также сказано, что лорд Форкосиган оказывает на тебя всяческое давление. Что он обладает какой-то странной властью над твоим разумом.

Нет, только над моим сердцем. Разум у нее оставался совершенно ясным. Это все остальное у нее бунтовало.

– Он очень привлекательный мужчина, – признала она.

Хью с Бэзилом обменялись изумленными взглядами. Они оба видели Майлза на похоронах Тьена. Конечно, Майлз тогда был очень замкнут и официален и все еще серый от усталости после комаррского расследования. У них не было возможности увидеть, какой он, когда раскрывается, – улыбчивый, с живыми яркими глазами, умный, веселый, страстный… какое у него было лицо, когда он увидел форкосигановских жучков-маслячков… Катриона не смогла удержаться от улыбки.

– Кэт, – увещевательным тоном произнес Хью, – этот человек – мутант. Он едва тебе по плечо. И совершенно явно горбат – не понимаю, почему это не исправили хирургическим путем. Он просто странный …

– Ой, ему делали десятки операций. Изначальные повреждения у него были намного, намного сильней. У него по всему телу еще видны побледневшие шрамы.

– По всему телу? – вытаращился на нее Бэзил.

– Хм… Я так думаю. Исходя из того, что я видела, во всяком случае. – Она прикусила язык, чтобы не ляпнуть «на верхней части». На секунду ее отвлекла совершенно излишняя картинка, где полностью обнаженный Майлз лежит на кровати, а она медленно исследует все его шрамы. Катриона сморгнула это видение, от всей души надеясь, что никто ничего не заметил. – Ты должен признать, что у него хорошее лицо. И глаза… очень живые.

– У него слишком большая голова.

– Ничего подобного, просто тело чуть маловато. – Как это она сподобилась вдруг спорить с Хью насчет анатомии Майлза? Он ведь не лошадь, которую она собирается покупать вопреки совету ветеринара! – Как бы то ни было, это совсем не наше дело.

– То есть он… ты… – Хью пожевал губу. – Кэт… если тебе чем-то угрожают, шантажируют или что-то в этом роде, ты не останешься одна. Я знаю, что мы можем найти помощь. Может, ты и оставила семью, но семья не оставила тебя.

И очень жаль.

– Спасибо за столь высокую оценку моего характера, – саркастически ответила она. – И ты считаешь, что наш дядя лорд Аудитор Фортиц не способен защитить меня, если понадобится? И тетя Фортиц тоже?

– Я совершенно уверен, что ваши тетя с дядей очень добры – в конце концов, они приютили вас с Никки, – неловко произнес Бэзил, – но мне дали понять, что они оба – несколько витающие в облаках интеллектуалы. Возможно, они просто не видят опасности. Мой осведомитель говорит, что они вовсе не присматривают за вами. Они разрешают вам ходить куда угодно, когда угодно, совершенно без присмотра и общаться со всякого рода сомнительными личностями.

Их витающая в облаках тетя – виднейший специалист Барраяра по мрачной и жестокой политической истории Периода Изоляции, свободно владеющая четырьмя языками, умеющая работать с документами не хуже аналитиков СБ – которыми и стали некоторые ее выпускники – и имеющая тридцатилетний опыт обращения с молодежью. А уж дядя Фортиц…

– Анализ инженерных неполадок не кажется мне такой уж эмпирической наукой. Особенно если в нее входит экспертиза диверсий.

Она набрала побольше воздуха, готовясь развить тему.

Губы Бэзила сжались в ниточку.

– Столица имеет репутацию нездоровой среды. Слишком много богатых, могущественных мужчин – и их женщин – с весьма условным ограничением их аппетитов и пороков. Это опасная среда для мальчика, особенно с учетом… любовных связей его матери. – Катриона все еще переваривала эту последнюю фразу, когда Бэзил тоном приглушенного ужаса добавил: – Я даже слышал, в Форбарр-Султане есть высший фор, который был женщиной, сделавшей пересадку своего мозга в мужское тело.

– О! – воскликнула Катриона. – Да, это лорд Доно Форратьер, я с ним встречалась. Это была вовсе не пересадка мозга! Какое чудовищное искажение фактов! Это всего лишь банальная бетанская модификация тела.

Оба мужчины вытаращились на нее.

– Ты встречалась с этим существом? – Хью чуть ли не заикался. – Где?!

– Э… В особняке Форкосиганов. Доно кажется блестящим малым. Думаю, он отлично справится с округом Форратьеров, если Совет Графов отдаст ему графство его покойного брата. – После недолгих горьких размышлений она добавила: – Учитывая обстоятельства, искренне надеюсь, что он добьется своего. Это уж наверняка будет отличной оплеухой Ришару и его клеветникам-приспешникам!

Хью, с растущим изумлением слушавший эту речь, выпалил:

– Вынужден согласиться с Бэзилом. Я и сам начинаю беспокоиться по поводу твоего дальнейшего пребывания в столице. Семья так хочет, чтобы ты была в безопасности, Кэт. Понимаю, что ты уже не девочка. У тебя должен быть собственный дом и муж, который бы за тобой присматривал и которому можно доверить твое благополучие и благополучие Никки.

Твое желание может осуществиться. И все же… Она вступила в борьбу с вооруженными террористами. И победила. Ее представление о безопасности… уже не было таким, как прежде.

– Мужчина твоего класса, – продолжал Хью. – Кто-то для тебя подходящий.

Думаю, я его уже нашла. И к нему прилагается дом, в котором я не ударяюсь о стенку всякий раз, как потягиваюсь. И не ударюсь, если буду тянуться вечно.

Катриона склонила голову набок.

– И каков же, по-твоему, мой класс, Хью?

Он ничуть не смутился.

– Наш класс. Солидных, добропорядочных, лояльных форов. Где женщины скромны, благопристойны и стойки…

Ей внезапно до смерти захотелось стать нескромной, неблагопристойной, а более всего… не стойкой. А совсем наоборот, оказаться в горизонтальной плоскости. Ей пришло в голову, что разница в росте и весе не имеет значения, когда человек – или двое – лежат…

– Ты считаешь, что мне нужен дом?

– Да, конечно.

– Не планета?

– Что? – изумился Хью. – Конечно, нет!