Прошел неопределенный промежуток времени, и Дон с ужасом заметил, что неуловимо, но неуклонно он проваливается в сон и никак не может узнать, как долго он спал. Изображение Солнца уже коснулось края экрана. Пока он возвращал его на место, руки у него дрожали. Уровень радиации устойчиво держался на 8.7. Ниже, чем в максимуме, но тоже опасно.
Сколько же уже длится сон и шторм? Наверняка, несколько часов. Впервые за это время он забеспокоился о кислороде. Скафандр был незнакомого ему типа, он ранее никогда не носил такого, и поэтому едва отыскал индикатор уровня воздуха. Светящаяся шкала, казалось, плавала вне его шлема, прямо в воде.
Кислородный баллон был на три четверти пуст!
Сон как рукой сняло. Он осторожно манипулировал рукоятками управления, сохраняя нужную ориентацию корабля. По мере того как исчерпывались колебания, корабль отклонялся все меньше и меньше.
8.6, уровень падал, но падал очень и очень медленно. Его кислород исчерпывался значительно быстрее. Дон дышал экономно, как только мог и ограничивал свои движения. Это снижало расход кислорода. И тем не менее указатель давления на баллоне неумолимо полз к нулевой отметке. Дон знал, что даже после того, как указатель достигнет нуля, у него еще останется небольшой резерв. Но ведь и он когда-нибудь кончится. Что же ему тогда останется? Выбрать себе род смерти? Либо от удушья, либо от радиации.
Хуже всего, что не будет никаких признаков кислородного голодания. Жертва просто теряет сознание. И смерть…
7.6. Он должен правильно оценить, сколько кислорода у него осталось, и в последний момент спустить воду до того уровня, чтобы можно было открыть шлем.
6.4. Теперь скоро. Указатель давления достиг нулевой отметки и застыл на ней. Сколько? Сколько же еще осталось?
5.3. Время спускать воду… воду… воду.
Рукоятки управления выскользнули у него из рук, и он безвольно поплыл в воде, задыхаясь и теряя сознание. Его «я» скользнуло в темный тоннель, ведущий к смерти.
– Он шевельнулся? – спросил голос.
– Думаю, да, – ответил другой. – Он приходит в себя.
Дон не мог видеть людей, беседующих рядом с ним, но почувствовал, что знает их голоса. Наконец, до него стало доходить, что они говорят о нем. Хотя для этого и требовались определенные усилия, он все же исхитрился открыть глаза. Он лежал на кровати в собственном лазарете, причем под кислородной палаткой. Сквозь тонкий пластик можно было разглядеть обеспокоенное лицо инженера Хольтца и стоящего за ним Раму Кизима.
– Наконец-то Рама заполучил себе пациента, – произнес Дон и был шокирован слабостью своего голоса. – Что он тут делает?
Внезапно память вернулась к нему, и он попытался сесть.
– Что случилось? Я наверняка потерял сознание?
– Осторожно, сэр, – прервал его Рама, мягко, но решительно укладывая обратно на подушки. – Все в порядке. Сидя в машинном отделении, мы непрерывно следили за уровнем радиации. И как только он стал достаточно низким, мы со старшиной облачились в защитные костюмы, чтобы добраться до вас, и чтобы вытащить вас, нам пришлось залить почти всю рубку управления водой. За это время уровень радиации опустился настолько, что вас можно было уже изъять из скафандра. Вы были близки к смерти, но так как нам удалось быстро доставить вас к диагностической машине, то теперь вы в полном порядке.
Голова Дона все еще не прояснялась, мысли путались.
– Что заставило вас отправиться за мной? – поинтересовался он. – Откуда вы узнали, что я попал в беду?
– Изображение, полученное кормовой камерой, было выведено на размещенный в машинном отделении экран. Вначале мы пережили несколько ужасных минут, когда нам начало казаться, что вы утратили управление судном. Но вы справились. Позже, когда шторм уже почти закончился, мы увидели, что солнце неуклонно уходит на край экрана. Тогда-то мы и отправились за вами, – Рама улыбнулся. – И видите, все сработало как следует и теперь вы в полном порядке.
И, словно насмехаясь над его словами, раздался вой сирены и по кораблю раздались слова:
– Пожарная тревога! Пожарная тревога! – гремел записанный на пленку голос компьютера. – Пожар в отсеке 64А!
Дон попытался вскочить на ноги и только теперь обнаружил, насколько же он устал и ослаб. В чрезвычайных обстоятельствах он будет лишь помехой. Значит, он должен передать кому-то свои полномочия.
– Хольтц, посмотрите, что там происходит, и сообщите мне. Рама, возьми аварийный медицинский комплект и пойди с ним, на случай, если есть раненые. Может, авария оборудования…
– Не с оборудованием, – усмехнулся Рама, добравшись до двери, – 64А – пассажирский отсек.
Дон чувствовал себя слишком усталым, чтобы заниматься каким-либо кризисом, но он знал, что необходимо делать. Он перекрыл кислород и несколько минут сидел, собираясь с силами. Пожар. И как раз тогда, когда запасы кислорода и так ограничены. И курс корабля – об этом тоже не следует забывать. Во время шторма все забыли об этом. Если они в ближайшее время не найдут способ скорректировать свой курс, то будет слишком поздно и они, пролетев мимо Марса, канут в безбрежность мирового пространства. Зазвонил телефон. Дон потянулся к трубке и, преодолев головокружение, приложил ее к уху.
– Капитан слушает, – уже автоматически и совершенно не смущаясь, воспользовался он этим титулом. С маленького экрана смотрел старшина Курикка.
– Капитан, главный инженер Хольтц у вас? Было сообщение о пожаре и…
– Я знаю, он этим занимается. А вы где?
– В рубке, сэр. Временно командую судном. Дело в том, что мы получили Сообщение о том, что дым заполняет А-палубу. Но мы не установили, есть ли еще очаги или дым распространяется из отсека 64А по вентиляционной системе. Прошу разрешения отключить и изолировать систему вентиляции на А-палубе и очистить палубу.
– Свяжитесь со мной, как только что-нибудь узнаете. Разрешаю действовать.
Дон поднялся на ноги и повесил трубку. Игнорируя вызванное этим движением головокружение, он подошел к двери и прежде чем открыть ее, постоял, держась за ручку, отдыхая.
Он был в изоляторе, примыкавшем к его каюте. Шкафчик с лекарствами висел на дальней стене. Когда он добрался до него, то двигался уже несколько увереннее. Дон прижал большой палец к идентификатору, и шкафчик открылся – его можно было открыть только отпечатком большого пальца Дона. В шкафчике имелся очень сильный наркотик, который снимет всю усталость Дона и придаст ему запас энергии. Дон не любил пользоваться наркотиками, так как отдавал себе отчет, что позже за это он расплатится еще большей усталостью, но сейчас у него не было выбора. Стеклянная ампула скользнула в приемник подкожного впрыскивания. Когда он закрыл шкафчик с лекарствами, снова зазвонил телефон.
