— Что они означают? — спросил Навк, перекрикивая гул двигателя.
— Не знаю, — ответил старик. — Я уже забыл. Ты лучше гляди вперед. Видишь, темные тучи поднимаются из-за горизонта: Это открылись главные вулканы Ракая.
Энергия стекается к тоннелю. Нельзя опоздать.
В глаза прыгнул знак Рога, вслед за ним — Солнечное Колесо. Вдали поднимались черные скалы, сгущалась угрюмая тень, и в ней засветился последний загадочный символ — Огненная Комета.
Она пронеслась внизу, как сноп искр. Навк потянул на себя рули, и кораблик опустился почти к самым плитам. В сумраке, который делался все плотнее, Навк увидел, как стремительно приближаются горы на окраине равнины. У подножия самой большой зиял портал тоннеля.
«Ультар» вонзился в его тьму. Впереди на дне тоннеля алым огнем, переливчатые, как рубины, заиграли непонятные иероглифы, начертанные Кораблями для тех, кто пройдет этим путем. Навк, окостенев от напряжения, вел «Ультар» по их ленте.
Но вот линия иероглифов оборвалась. Несколько мгновений корабль мчался во тьме, и вдруг слева вспыхнула нарисованная тем же светящимся золотом фигура человека.
Навк скосил на нее глаза, не понимая, почему она не исчезает, но потом до него дошло, что он видит суммированную проекцию многократно повторенного, точно кадр кинопленки, изображения. А светящийся человек на стене вдруг вздрогнул, словно проснулся, изменил позу и сделал шаг. Потом другой, третий, пошел, быстрее, еще быстрее, и наконец побежал, неестественно-медленно взлетая в прыжках. Навк понял, что из мглы тысячелетий Корабли дают ему знать, какой скорости надо держаться, и прибавил ходу, чтобы нарисованный человек бежал естественно.
«Ультар» летел сквозь бесконечный тоннель, а рядом с ним бежал нарисованный человек, который, как коня под уздцы, вел его, все ускоряя и ускоряя свой бег.
Навк не снимал руки с панели скоростей, и «Ультар», сотрясая скалы над собой, спуская лавины по их склонам, словно демон из недр земли, рвался к выходу в свою стихию.
Прорыв сквозь барьер, разделяющий Ракай и неведомую еще точку
Галактики, намеченную Кораблями, отозвался в голове Навка вспышкой огня и боли, скорчившей его, как электрический разряд. Когда же Навк очнулся, расцепил скрюченные пальцы и разлепил веки, «Ультар» безвольно кувыркался в чистом космосе, окруженный неизвестными светилами.
— Дождилика, ты меня слышишь?.. — бормотал рядом старик, закрыв глаза.
— Они тебя не догонят. Неужели ты сомневаешься в Паруснике? «Ультар» возле Оверка, мы называем его Большой Выворотень: Это не так уж и далеко от Ракая. Когда Корабли построили Ракай, между ним и Оверком лежал огромный массив гравитационных мелей, поэтому они пробили тоннель: А после взрыва сверхновой Фарлинги, которым Мамбеты хотели запереть от людей Пцеру, мели откочевали на Гвит-Евл-Евл-Зарват и были размыты Большим Скут-Евловым течением, оставив на месте себя пороги Верхний и Нижний Бантага-Ул и
Тхаса: Держи курс на Скут-полюс, Дождилика, а мы пойдем тебе навстречу: «Как они разговаривают?» — подумал Навк. — Что это за связь, которой не
страшны парсеки?.."
— А скоро мы встретимся с Парусником? — спросил он вслух.
— Нет, — сердито ответил старик.
Навк не стал больше расспрашивать хмурого Корабельщика и решил вздремнуть. Он откинул спинку кресла и вытянул ноги.
— Иди спать в каюту, — неожиданно грубо сказал ему старик.
— А почему это я не могу спать здесь? — удивился Навк и почти сразу же возмутился: — И почему это вы так мне говорите?
— Потому что мне надо остаться один на один с «Ультаром». Он был моим кораблем триста лет. А ты мне мешаешь.
Навк, сдержавшись, встал и вышел из рубки, яростно хлопнув дверью. Он ушел в каюту, повалился в гамак, злорадно размышляя о том, как совершит какой-нибудь героический поступок, от которого старику станет стыдно, и с этими размышлениями уснул.
Он не знал, сколько проспал. Резкий толчок экстренного торможения кинул его гамак на стену. Навк вскочил и увидел в иллюминатор, что крыло корабля освещено каким-то непонятным жемчужным светом. Навк бросился в рубку.
— Дождилика!.. — услышал он еще в коридоре голос Корабельщика. —
Девочка моя, что случилось?..
— Папа!.. — раздался вдруг голос Дождилики в голове Навка, и он, пораженный, споткнулся. — Папа! Парусник словно обезумел! Я никогда не видела его таким! Я боюсь, папа!.. Он забрался прямо в чащу и весь дрожит!..
Навк влетел в рубку и остановился. Впереди по курсу «Ультара» парил в пустоте гигантский, величиной с большую планету, спутанный клубок каких-то растений.
Тонкие, гибкие ветви сплетались и скручивались. Трепетали длинные и узкие бирюзовые листья. Огромные цветы-колокольчики розового, алого, малинового цвета были окутаны мохнатыми, струящимися облаками пыльцы. В глубине соцветий тлели багряные огни. Жемчужные и голубые плоды, как фонари, висели в недрах этого куста, озаряя все вокруг изумительно-чистым, нежным сиянием. Роем кружили мотыльки с шелковыми расписными крыльями. Навк почувствовал непреодолимое, гипнотически властное влечение к этим райским кущам и качнулся вперед.
— Наурия!.. — закрывая лицо руками, прошептал Корабельщик. — Легендарные звездные цветники Кораблей, окружавшие Таэру! Вечная радость Кораблей — наурия, которая дарит покой!.. Я не знал, что от тех садов уцелело хоть что-то!..
— Папа, что мне делать?.. — плакала Дождилика. — Парусник словно заснул среди этих листьев!.. Он больше не слушает меня!.. Я уже вижу крейсера механоидов!.. Папа, не молчи, отвечай мне!..
— Наурия!.. — сжав руками виски, как безумный повторял Корабельщик, потрясено глядя в иллюминатор. Глаза его были слепыми от серебряного огня.
— Д-дождилика: — охрипнув, вслух произнес Навк. — Ты слышишь меня?..
Это Навк.
— Папа, почему ты молчишь?! — надрывалась девушка.
— Он тоже как загипнотизированный, — продолжал Навк, не зная, слышит его девушка или нет.
— Папа! Крейсера Сатара уже со всех сторон!..
— Дождилика, он не отзовется. Слушай меня внимательно: Я уверен, что это сделал Мамбет, ну, Сатар, ведь только он мог знать, что наурия способна зачаровывать Корабли!.. Оставайся в Паруснике, не покидай его ни в каком случае!.. Пусть механоиды возьмут вас в плен: Я сейчас уведу «Ультар» от наурии, тогда твой отец очнется, и мы тебя выручим!.. Слышишь меня, Дождилика?!
— Слышу: — сквозь пространство и беду донеслось до Навка.
Выворотень представлял собою область движущегося пространства посреди статичного, неподвижного. Область эта могла иметь форму любого тела вращения. В Галактике встречались самые причудливые выворотни, напоминающие то рюмку, то песочные часы, то гриб, то шахматную фигуру. Если выворотень вращался вокруг своей оси медленно, то для корабля был досадным, однако почти безопасным космическим ухабом. Но если скорость этого вращения была велика — кораблю могла угрожать неминуемая гибель.
